Злая сучка некроотдела(с)
Название: "The Wolf: Redemption."
Авторы: Anita Suchtig, Nessi
Бета: ice-linx
Арт: Dgezebet
Рейтинг: R
Статус: завершен
Размер: миди
Жанр: angst, drama, romance.
Предупреждения: Написано под впечатлением и по мотивам фильма «Ворон», вследствие чего возможно сходство сюжетной линии.
Саммари:
Только там, на Земле,
Льются слезы страдания
По душе, что ушла навсегда.
Только там, вдалеке,
Понимаешь отчаянье
Тех людей, не забывших тебя.
Гр. SAD JOLLY
«ДАЛЕКО» (слова и муз. Станислава Зелинского)
Саму песню можно послушать здесь - www.realmusic.ru/songs/521853/
Размещение: Только с нашего согласия.
Глава 7
Глава 7.
Самые мрачные дни позади.
Однажды ты почувствуешь мою любовь и сделаешь это.
Хотя я стою рядом с тобой,
Я чувствую одиночество и могу зарыдать.
The 69 Eyes - Never Say Die
***
Мессианские индейцы считали, что всего один раз в году духи умерших возвращаются, чтобы пожить той жизнью, которую они вели до своей смерти... В ночь, когда индейцы поют песни и танцуют танец призраков в честь своих ушедших братьев, появляется черный волк. Проводник из мира мертвых, который на недолгое время становился частью чужой души. Путь из мира мертвых открывался для тех, у кого остались дела на земле. Важные дела, которые нельзя сложить на плечи других.
Но иногда, очень редко, когда желание искреннее, черный волк прислушивается к просьбам смертных и возвращает им любимых…
Эрика Эванса вызвала не только жажда мести, но и неумолимое стремление Габриеля вновь увидеть родного человека. И впервые за очень долгое время у проводника появилось желание оставить душу мертвого здесь, на земле. Но время, отведенное для мести, истекало, скоро должны были произойти перемены, которые не в силах остановить даже он. Волк наблюдал за этими двумя и ему не хотелось вести своего подопечного дальше, к новым смертям, которые неизменно наложат свой отпечаток на его душу. А главное, вскоре Эрик должен был потерять свою неуязвимость. В большинстве случаев те, кто вернулся с того света, после этого умирали, не в силах осознать ту тонкую грань, что отделяла их от возвращения в мир мертвых.
***
- Я думал, мертвые не спят, - улыбнулся Габриель, когда заспанный и растрепанный Эрик вошел на кухню. – Чай, кофе или, может быть, пива?
- В общем, наши мысли сходятся, - зевая, потянулся мужчина, - давай кофе.
Парень разлил ароматную жидкость по чашкам и присел рядом с Эвансом. Волк же, до этого задумчиво наблюдавший за ними, запрыгнул на диванчик и улегся между ними, позволив Габриелю запустить пальцы в темную шерсть.
- Эй, ты в курсе, что хищникам не положено так делать? – поинтересовался парень, на что получил лишь зевок.
- Он совсем не обычный хищник, - задумчиво отозвался Эванс, мелкими глотками отпивая обжигающую жидкость, - и, похоже, я сегодня никуда не пойду.
- Почему ты так считаешь? – поинтересовался парень, стараясь не выдать радости относительно подобного известия.
- Потому что мой проводник всем своим видом показывает, что не сдвинется с места. А значит, и мне некуда торопиться.
В подтверждение этих слов волк устроил голову на коленях Габриеля, вызвав у того смешок.
В до странности безмятежном спокойствии прошло несколько дней – волк никуда не уходил и не звал за собой Эрика. Габриель же тихо наблюдал за воцарившейся в старой квартире идиллией. Словно сама вселенная пыталась, наконец, успокоить его, дав то, чего он так долго желал. Вот только не проходило чувство безысходности, которое бросало парня в дрожь. С каждым днем он все больше понимал, что не хочет отпускать от себя Эрика даже на шаг, и пытался найти объяснение этому. Раньше он даже не задумывался об этом, наслаждаясь ощущением семьи между ним, Эвансом и Лилли. И никогда прежде ощущение уюта не связывал со своей привязанностью к мужчине. Сейчас же все изменилось – Эрик стал для него куда большим, чем просто возлюбленным сестры.
Он бродил по дому и часами стоял у окна, пытаясь вспомнить, с каких пор все стало другим, в какой момент появилось в груди это странное чувство тоски, боли и неподдельного счастья, когда Эрик клал его голову на свои колени и они просто молчали, наблюдая за изменчивой погодой. Из головы не желали уходить воспоминания о том поцелуе, таком неловком и одновременно желанном для Габриеля.
- Да к черту все, - на пятый день выругался он, нервным движением затушив сигарету в банке из-под кофе.
Убывающая луна тускло светила в приоткрытое окно, на удивление не спрятанная за темными тучами, прохладный ветерок шевелил шторы. «Не хватает дождя… - подумал Габриель. – Он был бы сейчас к месту». Парень устал. Думать, анализировать, пытаться свести происходящее к логическому объяснению происходящего. Не получалось, как бы он того не хотел. Взъерошив ладонью волосы, парень быстрым шагом направился в комнату, в которой сейчас спал Эрик.
Опустившись на кровать, которая тут же чуть прогнулась под его весом, Габриель провел тыльной стороной ладони по скуле Эванса, касаясь тонкого, почти незаметного шрама. Короткая полоска, которая когда-то так привлекла Лилли. И Габриеля тоже… Поддаваясь порыву, он наклонился и коснулся губами щеки.
Эванс тут же, вздрогнув, проснулся. Поймав его за запястье, крепко, до боли сжал.
- Габи? - он удивленно смотрел на парня, пытаясь осознать, что происходит.
- Ничего не происходит, - прошептал Габриель, пытаясь избавиться от видения, вставшего перед глазами. Поцелуй… Порывистый, нежный. Поцелуй, который предназначался не ему… «Пусть так. Как угодно, только… - пронеслось в голове. Он резко наклонился, впиваясь в губы напротив. - Пусть так»
Эрик замер, потрясенный, но в следующий миг оттолкнул парня:
- Габриель, ты понимаешь, что творишь?!
- Не смей меня отталкивать! – бросив полный отчаяния и иррациональной злости взгляд, закричал на него Эрлин. – Неужели ты не видишь, что ты все, что у меня есть?!
- Габи... - Эрик замер. Ему было больно, он понимал все. И не мог дальше делать вид, будто все в порядке, как раньше. Вскоре ему придется уйти и оставить парня в одиночестве. Мужчина прикрыл глаза, ему стало плевать, что случится завтра, главное, что сейчас Габи здесь, рядом с ним. Живой и нуждающийся в чем-то большем, чем просто слова.
- Я понял... - Эрик резко дернул парня на себя, нежно целуя. Он не открывал глаз до тех пор, пока не прошла неловкость первого прикосновения, вытесненная желанием близости и ощущением теплой кожи под пальцами, сердцебиения, ритм которого заставлял его тело вибрировать. Эванс сам не понял, в какой момент перестал себя контролировать. Удар сердца - он обнимает Габи, посадив на колени, еще один - прижимает к кровати, расстегивая брюки. Футболки на парне уже нет.
Габриель, не прекращая целовать Эрика, с силой сжал его предплечья, боясь, что все происходящее не более чем сон или галлюцинация. И пусть все происходящее неправильно и не вписывается в привычный ход вещей, но именно этого Эрлин желал больше всего на свете – обнимать самого дорого человека, подставлять шею под его поцелуи, ощущать жар во всем теле от немного скованных ласк. И прикусывать губу, пытаясь сдержать болезненный стон, когда Эрик входит в него. Чтобы не испугать, не дать тому даже повода для сомнений.
Эрик, закусив губу, остановился. Хотелось продолжать двигаться, но... Габи под ним ощутимо напрягся. Он еще активнее принялся ласкать парня, ожидая, пока тот расслабится.
Эванс ни в чем не сомневался, время для самокопания прошло... Парень видел, что тот с трудом сдерживается и едва заметно кивнул, подаваясь вперед. Какая разница, что будет завтра, ведь этого самого завтра у них может и не быть. Есть лишь настоящее – пальцы в волосах и горячие поцелуи и уже не имеющая значения боль. И движения двух тел, от которых, казалось, раскалялся весь воздух, а дыхание становилось частым и прерывистым.
- Люблю тебя… - оглушающий шепот Габриеля и до невозможности ясный взгляд глаз цвета бирюзы, прежде чем тишину окончательно разрушил протяжный стон.
- Габи... - хриплый шепот и глухой стон в ответ.
Наслаждение, от которого кружится голова, а в теле остается приятная усталость. Всего через пятнадцать минут Эрик накроет одеялом уснувшего Габриеля, после чего провалится в сон сам. И никто из них не увидит задумчивого взгляда волка, устремленного на них через приоткрытую дверь.
***
Сейчас, осенним сумеречным утром все казалось совсем не таким как вчера, когда Габриель засыпал на плече у Эрика. Он сам пришел к Эвансу, первым поцеловал его, невольно навязывая свою близость, первым сказал те два слова. А Эрик просто не смог ему отказать… Осознание всего произошедшего пришло сразу, стоило парню открыть глаза.
Бежать, как можно дальше из этого дома, чтобы не было так стыдно перед Эриком, когда тот проснется, перед светлой памятью Лилли, перед самим собой, потому что невозможно будет посмотреть ему в глаза и сказать хоть что-то в свое оправдание. Как можно аккуратнее выбравшись из постели, Габриель, стараясь унять нервную дрожь в теле, быстро оделся в разбросанные на полу вещи. «Он ведь вернулся не ради тебя, ты это знаешь. Все, что его держит здесь – месть за собственную смерть и смерть твоей сестры, а ты… Как ты мог подумать, что между вами что-то должно быть, как мог представить, что твои поцелуи и признания что-либо изменят?»
Выскочив из дома, стараясь не хлопнуть дверью, Габриель подставил лицо навстречу дождю, чтобы спрятать в холодных каплях собственные слезы отчаяния и боли.
«Прости меня, Эрик, прости, если сможешь…»
Однако далеко убежать он не успел. В одном из переулков из стены дождя прямо перед ним показалась мужская фигура.
- Габи, все хорошо... - прошептал Эрик, прижимая парня к себе.
- Нехорошо, Эрик, ведь я… Почему ты мне это позволил?
- Потому что хотел быть с тобой. Не убегай, не надо, у нас ведь не так много времени.
Габриель не хотел отвечать на это, не хотел больше думать о неумолимом тиканье часов, отсчитывающих последние мгновения. Он просто обнял Эрика в ответ, зарывшись носом в воротник куртки.
Эванс чуть отстранился и, приподняв лицо парня за подбородок, коснулся губ нежным поцелуем. Габриель, слегка опешивший от такого, принялся отвечать только через несколько мгновений, впервые в жизни радуясь проливному дождю, прячущему их сейчас от всего мира.
Никто из них не заметил пристального взгляда подозрительного вида мужчины, спрятавшегося за одним из домов...
Глава 8
Глава 8.
Виктор Браун сидел в своем кабинете, лениво вертя в руках бокал. Последнее время все его мысли были заняты тем, кто планомерно вмешивался в дела, убивая подчиненных. Это не добавляло мужчине хорошего настроения, заставляя срывать злость на первом, кто попадется под руку, но таких было немного, вокруг все старались вести себя как можно тише и обходить Брауна стороной.
Поэтому громкий стук в дверь его удивил. Нехорошо прищурившись, мужчина властно произнес:
- Заходи, - подумав, что лучше бы ему принесли хорошие новости, иначе тот, кто нарушил его уединение, сильно об этом пожалеет.
- Господин Браун, у меня для вас есть новости, - начал вошедший прямо с порога, зная о несдержанности хозяина. – Это касается нашего нового знакомого.
- И?.. - Браун начал нетерпеливо постукивать пальцами по столу.
- Нам так и не удалось установить его личность, однако… Мы знаем, через кого его можно достать.
- Так чего ждете? Немедленно доставьте ко мне приманку! - новость, что и у неуловимого убийцы есть слабость, заметно подняла ему настроение. Оставалось только решить, где устроить ловушку.
- Да, хозяин, будет сделано, - поспешно попрощавшись, тот вышел из кабинета.
***
- Эй, Габриель, - позвал парня Майк, отвлекая того от привычного вытирания столиков. – Не расскажешь, отчего выглядишь таким счастливым?
- Не расскажу, - смутился тот, надеясь, что полумрак бара скроет появившийся на щеках румянец. Он все еще стеснялся вспоминать о произошедшем между ним и Эриком, хотя не мог отрицать, что еще не раз согласился бы просыпаться рядом с мужчиной. – Просто смирись, что у меня пока все хорошо.
- Хорошо, говоришь? - нахмурился Майкл. - Надеюсь, что так.
- Правда, Майк. На данном этапе моей жизни лучше просто не бывало, - более смело улыбнулся Габриель. – Я закончил, что-то еще нужно?
- Нет, иди домой. И, пожалуйста, будь осторожен. Улицы стали еще опаснее, чем прежде.
- У меня собственный ангел-хранитель, - подмигнул ему парень, скрываясь за дверью.
Дождь, беспрестанно шедший всю последнюю неделю, сегодня не почтил город своим присутствием. Для Габриеля было непривычным идти по улицам, не ощущая его влажных прикосновений. Лишь ледяной, пронизывающий ветер проникал под тонкую куртку, заставляя парня ежиться и прибавлять шаг. Ночи становились все темнее, а об уличном освещении жители Сент-Роксвилла забыли довольно давно. Привычный поворот направо, переулок…
Из-за ближайшего дома ему наперерез кинулась тень и, прежде чем Габи успел что-либо сообразить, ему зажали рот странной тряпкой. Резкий запах ударил в голову, вызывая нестерпимое желание отстраниться. Габи дернулся, но результата это не принесло, неизвестный держал его крепко. Сознание ускользало, и вскоре парень окончательно прекратил сопротивление, повиснув на своем похитителе.
Мужчина довольно усмехнулся – все прошло как по нотам, и теперь можно было возвращаться назад. Хозяин будет доволен…
Темная комната, в которую не проникал ни единый луч света, расположилась в одном из домов на окраине города. Именно сюда и привезли Габриеля, здесь планировалось устроить ловушку неуловимому убийце, который непременно пришел бы за своим мальчиком. А для того, чтобы он не заблудился, Браун приказал оставить недвусмысленный след в виде куртки паренька, брошенной на асфальт возле забегаловки, в которой тот работал. Кто-то сказал бы, что с такой «подсказкой» найти их будет невозможно, но только не Виктор Браун. Он уже успел убедиться в невероятном чутье странного мстителя. Словно собака, он находил своих врагов и впивался в них клыками. Поднявшись в комнату, он с улыбкой рассматривал парня, привязанного за запястья к крюку, вбитому в потолок. Габриель уже очнулся и настороженно рассматривал своего похитителя, стараясь не обращать внимания на боль в вывернутых руках. Браун усмехнулся и, сев в кресло напротив, лениво протянул:
- Надо же, кто бы мог подумать, что удача улыбнется мне в виде столь прелестной приманки.
- Что вам нужно? – как можно спокойнее спросил Габриель, стараясь не выдать приступа паники.
- От тебя? Ничего… а вот к твоему другу накопилось немало вопросов.
- Моему другу? – переспросил парень. – Я не понимаю, о чем вы…
- Ох, прости, мне стоило сказать, любовнику? – Браун подался вперед и хищно усмехнулся.
Парень возмущенно дернулся и зашипел:
- Спроси об этом его, если осмелишься.
- К сожалению, не думаю, что он доживет до того момента. Боюсь, ты не будешь сидеть тихо, - Виктор вздохнул с притворным разочарованием и кивнул стоящим возле двери двум парням, - так что придется тебе побыть в отключке.
Габриель, понимая, что ничего хорошего его не ждет, дернулся, пытаясь ослабить путы, но все его попытки были бесполезны. Тягаться с двумя бугаями, значительно превосходящими его по силе, было бесполезно. Один из них резким движением перерезал веревку, закрепленную в крюке и сжав его шею в удушающем захвате, прижал руки к телу, а второй схватив правую руку, до боли сжал ее, не давая возможности сделать малейшее движение. Мельком Габи успел заметить в его руках шприц и запаниковал. Его хотели накачать наркотиками…
Легкий укол и отвратительное ощущение жидкости, пробирающейся в вены… мысли стали путаться, перед глазами потемнело, тело перестало слушаться. Юноша обмяк и если бы его не держали, упал бы на пол. Он видел все вокруг, но не мог двинуться.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно улыбнулся Браун, - теперь осталось лишь дождаться твоего любовника.
***
Беспокойство сопровождало Эрика всюду, куда бы он ни пошел. В груди противно свербело, как тогда, когда он сломя голову бежал по улицам, разыскивая Лилли и молясь только о том, чтобы с ней все было в порядке…
Волк привел его в притон сатанистов, убийц, из-за которых умерла Лилли. Но, впервые за все время его пребывания в этой полу-жизни, он не мог получать удовольствие от мести. Эванс думал лишь о Габриеле, ощущение неотвратимой беды становилось все сильнее.
Месть, которая раньше казалась чем-то вроде ритуала, предшествующего переходу в иной мир превратилась в механическое убийство. Нет, он не боялся крови на своих руках, ведь и до этого четко осознавал, что никогда не сможет отмыться от чужой крови. Но все же… именно сейчас он чувствовал отвращение к самому себе, думал, что вместо этого мог остаться рядом с Габриелем и тогда не ощущал бы такого беспокойства.
И словно в ответ на его мысли, волк тихонько завыл, завертелся на месте и ринулся на улицу, ежесекундно оглядываясь. Звал за собой, показывая всем своим видом, что что-то действительно произошло.
Эрик бежал вслед за своим проводником по скрытым туманом улицам. Неестественная, жуткая тишина нарушалась лишь звуком его шагов и хлюпаньем воды под ногами. С ужасом он понимал, что они направлялись к забегаловке, где работал Габриель.
Волк не подбежал к дверям, а свернув в ближайший переулок, встал, как вкопанный, аккуратно теребя зубами что-то, лежащее на земле. Безотчетный страх сковал все тело мужчины, но он нашел силы присесть рядом и поднять промокшую насквозь вещь. Это оказалась куртка Габи.
От отчаяния Эрику захотелось плакать, история повторялась… Заигравшись в месть, он напрочь забыл, что и его могут выследить, вовлечь в эти разборки тех, кто ему дорог. Габриеля…
История повторялась. Снова он бежал, чувствуя, как тяжелеют ноги и сбивается дыхание, и вновь молился лишь об одном – лишь бы с ним все было в порядке. Лишь одно отличалось – в этот раз он был не один, его вел черный проводник, неумолимо следующий по следу похитителей. Дом, возле которого они остановились, располагался на окраине города – заброшенный, с разбитыми окнами, он не внушал особых опасений. Наверное, нужно было обследовать двор и зайти через окно, избегая внезапного нападения, но Эрик уже не мог думать и ждать, он просто распахнул парадную дверь и зашел внутрь.
В гостиной тут же зажегся свет и послышался звук передергиваемого затвора ружья.
- Так, так, так, - медленно хлопнул в ладоши Виктор Браун, расположившийся в кресле напротив входа. – Значит, это ты портил мне жизнь последний месяц? Убивал моих ребят, расстраивал планы? Нехорошо…
- Где Габриель? - вместо ответа прорычал Эванс.
- Габриель… Красивое имя, ему очень подходит, - протянул мужчина, щелкнув пальцами.
В комнату практически сразу зашел один из прислужников Брауна, таща не сопротивляющегося парня.
Эрик тут же бросился к нему.
- Не торопись, - остановил его голос Виктора, прежде чем он кивнул на внушительных размеров нож, в одно мгновение оказавшийся у шеи Габи. – Ты же не хочешь снова смотреть на свою любовь, истекающую кровью?
Эванс резко затормозил
- Ты... - но сделать он ничего не мог, только и оставалось, что бессильно сжимать кулаки.
Черная тень скользнула мимо него и с грозным рыком бросилась на Брауна, острые зубы с противным хрустом сомкнулись на руке мужчины.
Раздался громкий крик, а вслед за ним звуки выстрелов. Люди Брауна, до этого по приказу хозяина наблюдавшие за развернувшейся сценой, взяли Эрика под прицел.
Плечо Эрика прошила резкая боль - не все стреляли в волка. Он удивленно смотрел, как течет кровь, не думая останавливаться. Раньше он бы даже не заметил такого ранения. Неужели... это все? Месть свершилась, и теперь он оказался бессилен в подобной ситуации?
- Пристрелите эту тварь! – заорал Виктор, указывая на ощетинившегося волка, готового к новому прыжку. Но вдруг его внимание привлек замерший Эрик, чья кровь медленно капала на деревянный пол.
Один из выстрелов достиг цели и волк отлетел в угол. Посреди комнаты, под прицелом остался один Эрик. Он не знал, что может сделать, лишившись своей силы, но и просто так стоять не мог. Не обращая внимания на нацеленное в него оружие, Эванс рванулся к Брауну, когда его ногу прошила обжигающая боль, заставив упасть.
- Посмотрите-ка, - пропел Виктор, медленно приближаясь к истекающему кровью парню, одновременно перевязывая какой-то тряпкой собственную руку. – А наш охотник на плохих парней оказался не таким уж и неуязвимым… Неужели сдохнувшая подружка лишила тебя силы, когда ты трахнул ее милого братика?
- Заткнись, мразь, - зарычал Эванс, пытаясь подняться на ноги.
- Иначе что? – ядовито пропел Браун. – У твоего затылка дуло пистолета, твой блохастый друг наконец сдох…
- Ты забыл обо мне, - послышался голос Габриеля откуда то из-за спины.
Он медленно приходил в себя, под звуки выстрелов и рычание волка. Все еще не имевший возможности пошевелиться, ему приходилось наблюдать за тем, как Эрик пытается справиться с головорезами Брауна. Он видел, как пуля прошла сквозь его плечо, и на черной куртке появилась кровь, но Эванс, стараясь не обращать внимания на боль, разделывался с теми, кто собирался разрушить его жизнь во второй раз. Мужчина, державший Габи, наконец, отпустил его, чтобы приставить пистолет к голове Эрика, и как раз в этот момент к парню вернулась способность двигаться.
- Ты забыл обо мне, - повторил он, выбивая из рук бандита оружие.
Но тот, лишившись пистолета, растерялся лишь на несколько секунд. Придя в себя, он резким движением отбросил Габи так, что парень ударился головой о стену, сразу же потеряв сознание.
- Да я смотрю, у вас настоящая любовь, мальчики, - засмеялся Виктор. – Какая самоотверженность, какое безрассудство...
Эрик видел все, как в замедленной съемке. Как Габи упал, как по его лицу потекла кровь. Он не мог, не хотел видеть, как дорогой ему человек умирает...
Собственное бессилие сводило с ума. Забыв обо всем на свете, он бросился вперед, не заметив, как заживают раны. Он видел только Брауна, и двигался к нему, по пути убивая всех, кто вставал у него на пути. Сильное движение рук, прежде чем слышится хруст сломанной шеи, не обращая внимания на свист пуль у виска. И удивление вперемешку с ужасом в глазах Виктора Брауна, отходящего к стене, туда, где лежал без сознания Габриель.
Когда Эванс настиг его, в комнате остались одни лишь трупы.
- Что скажешь теперь? - Эрик сжал его шею, прижав к стене.
В ответ Браун криво усмехнулся и прохрипел:
- Убей меня… Отомсти за свою подружку, которая так возбуждающе стонала, помирая в подвале… Сломай мне шею… Давай, отомсти, наконец… И убирайся обратно в Ад, потому что как только ты это сделаешь, твоя новая подстилка снова останется в одиночестве… Ты вернешься в свою могилу, потому что твоя миссия будет выполнена… Давай, убей меня… И никогда больше не сможешь трахнуть этого сучонка…
Эрик вздрогнул, да, ему вскоре действительно предстояло уйти, но... он не собирался позволять кому-то играть на этих чувствах.
- О да, убью и твоя смерть не будет легкой, - усмехнулся он в ответ, бросая Брауна на пол и наступая на его раненую руку.
***
Габриель пришел в себя во второй раз за этот долгий день от ощущения шершавого языка на своем разбитом виске. Волк, видимо еще не оправившийся после ранения, лежал рядом с ним, вылизывая лицо парня и тихо рыча в ответ на малейший шорох. Повернув голову, Габи увидел, как Эванс привязывал к старому деревянному стулу Виктора Брауна.
- Эрик… - тихо позвал он.
- Габи, с тобой все в порядке? - мужчина тут же бросился к нему. Тот кивнул и ухватился за протянутую руку Эванса, чтобы подняться.
- Он еще жив? – мрачно поинтересовался парень, кивнув в сторону Брауна.
- Да, но это ненадолго.
- Хорошо, потому что я хочу видеть, как он сдохнет.
- Хочешь для него что-то особое?
- О да…
Пока Габриель был под действием наркотика и не мог ничего сделать, Виктор и его приспешники решили «развлечь» своего пленника. В старый видеоплеер, невесть откуда взявшийся в этой развалюхе, вставили видеокассету, о существовании которой парень предпочел бы не знать. Не имевший возможности отвернуться, он на протяжении двух часов смотрел на то, как под руководством этого монстра его дружки убивали людей. Среди них была и Лилли. Он видел ее, привязанную к подобию помоста, в окружении людей в черных плащах. Она плакала и звала на помощь, не имевшая возможности бороться с теми, кто собирался ее убить. Габриелю пришлось смотреть, как умирала его сестра, истекая кровью из перерезанных вен...
- Я хочу, чтоб он чувствовал то же, что чувствовала Лилли, - наконец проговорил парень сквозь зубы.
Габриель огляделся, пытаясь отыскать взглядом нож, который не так давно был у его горла. И почти сразу же услышал тихо рычание волка, явно пытавшегося привлечь внимание – он стоял рядом с парнем, держа в зубах тот самый нож.
- Спасибо, - потрепал его по холке Габи.
- О, детки решили развлечься? – сказал Браун. – Неужели ты разрешишь своей сучке взять на душу такой грех? Не думаю, что твоя подружка будет этому рада…
- Заткнись, выродок, не тебе нас судить... И лучше приготовься к долгой смерти, - прорычал Эванс.
Габриель приблизился к связанному мужчине и помахал ножом перед его лицом.
- Знаешь, я ведь даже не знал, каким образом ты причастен к смерти Лилли. Ее убили проклятые сатанисты, совершая свой ритуал. Это они мучали ее, они наносили ей рану за раной, их я ненавижу, потому что они забрали у меня мою семью, мою счастливую безмятежную жизнь… А ты смотрел на нее, на то, как она умирает и получал от этого удовольствие. И, наверное, я хотел бы, чтобы ты умер, так же, как они – быстро, от руки Эрика. Но знаешь в чем твоя ошибка? Ты показал мне это, - с этими словами парень медленно провел лезвием по его щеке, оставляя длинную глубокую царапину.
- Думаешь, хватит духу убить меня? Не смеши, мальчишка...
- Поверь, даже если придется заплатить дьяволу, чтобы он не забирал тебя слишком быстро – я сделаю это, - еще одна длинная царапина, на этот раз в опасной близости от сонной артерии.
Один порез за другим, пока не были вскрыты вены на руках, повторяя смертельный узор, убивший Лилли. Одно движение острого лезвия за другим, не обращая внимания на ругань, крики и мольбы. И все легче с каждым разом, словно со всей жестокостью уходит накопившаяся за год боль от потери любимых людей. Лишь одного удара не сделает Габриель – того, который стал последним для Лилли.
- Пойдем отсюда, - поднял он глаза на Эрика, когда Браун уже мало напоминал представительного вида мужчину, бывшего хозяина города.
- А у тебя талант, мальчик, - прохрипел тот. – Но, как я и говорил, смелости совершить убийство у тебя не хватит.
- Кто сказал, что это конец? – жестокая улыбка появилась на губах Габриеля, после чего он щелкнул зажигалкой, закуривая.
Эрик тут же забрал у парня сигарету, с тихим смешком проговорив:
- Курить вредно, Габи. Заканчивай, нам пора уходить...
- Не волнуйся, она будет последней, - улыбнулся парень в ответ, забирая сигарету обратно. - Сегодня вечером хорошая погода и даже дождь перестал идти. Мне вот интересно, как долго будет гореть этот дом? - Он наслаждался ужасом, появившимся в глазах Брауна, не сравнимым даже с тем, что он видел несколько минут назад. – Хотя, ты сойдешь с ума раньше, чем он превратится в кучку угля.
Движение пальцев, отработанным движением отправляющее недокуренную до конца сигарету на деревянный пол и как контрольный выстрел в голову - щелчок зажигалки, от которой загораются обрывки портьеры.
- Прощай, Виктор Браун…
Глава 9
Глава 9.
На своем веку проводник видел немало душ, для которых ненависть оставалась смыслом существования до самого конца. А ведь выбор был почти у всех. Но любовь - это дар, который способен оценить далеко не каждый. Но в этот раз новое, сильное чувство смогло побороть желание отомстить и вновь призвать ушедшую было силу. Что же, ему предстояло задержаться в этом мире еще на какое-то время.
***
Город окутала ночная тьма, она скрадывала очертания домов и милосердно укрывала то, что творилось на его узких улочках. Габи и Эрик молча шли рядом. Мужчина понимал, что, скорее всего, это последний вечер для них двоих и ему становилось невыносимо больно от одной только мысли об этом.
И потому он молчал, боясь, что если произнесет хоть слово, то сорвется. Хотелось задержать этот миг, где они только вдвоем, навечно, но время, как назло, летело вперед. Вот впереди показался их дом...
- Габи, - прошептал Эрик, - я...
Парень сделал еще несколько шагов вперед, прежде чем остановиться. Ему было не страшно там, в старом доме на окраине, даже будучи на волоске от смерти, но теперь… Он боялся повернуться, увидеть глаза Эрика, скорее всего в последний раз в его жизни, боялся увидеть, как тот уходит на этот раз навсегда, снова оставляя в пустом и безжалостном мире.
- Не надо… Пожалуйста, не говори ничего… Это слишком, - бессвязно пробормотал он, сжимая кулаки и пытаясь собраться. – Эрик, я люблю тебя. И единственное, чего я хочу, это не просыпаться завтра.
- Не говори так, жизнь продолжается... даже без меня, - голос мужчины дрогнул и сорвался.
- Ты не можешь остаться, потому что ты уже мертв. И ты не можешь быть со мной, как бы я не желал этого, - продолжал Габриель, словно не слыша слов Эрика. Он старался держаться, не желая, чтобы последний раз Эванс видел его плачущим, но слезы непроизвольно текли по щекам. – Прости, - парень приблизился к Эрику и легко коснулся губ, после чего резко отстранился и сорвался на бег, исчезая среди темных улиц.
Эванс качнулся, всем своим существом стремясь вслед за Габриелем, но все же остался на месте. Он причинил достаточно боли, незачем было еще больше усугублять ситуацию. Вместо этого он нетвердым шагом зашел в дом и бездумно достал из тумбочки старые фотографии. Тогда они были счастливы - он, Лилли и Габриель. Прошлое нельзя вернуть, а будущего у них попросту не было.
Его взгляд задержался на фото, где они вдвоем с Габи - Лилли уехала на выходные к матери. Яркое солнце и пикник во дворе, счастливая улыбка на любимом лице, большего ему было и не нужно. Но и об этом он не имел права просить.
- Эрик… - позвал его тихий женский голос, больше похожий на шум ветра за окном.
Эванс вздрогнул всем телом и резко обернулся, этот голос он узнал бы из тысячи:
- Лилли... - словно не веря себе, прошептал мужчина.
Девушка улыбнулась и присела рядом с ним на кровать, не оставляя после себя шума шагов. Всего лишь призрак, вернувшийся за ним.
Его взгляд снова упал на фотографии.
- Мы были так счастливы тогда...
- Ты и сейчас счастлив, Эрик, - проговорила она, касаясь кончиков его волос.
- Да, но, к сожалению, это ненадолго.
- Ничто не вечно под луной, помнишь? – мягко сказал Лилли. – Я всегда любила тебя за твою смелость, иногда чересчур отчаянную и безрассудную, за твое горячее и открытое сердце. Но больше всего я любила честность. Ты всегда говорил правду, даже если это могло ранить меня. Потому что ложь ранит куда больше. Скажи, Эрик, ты любишь Габриеля?
- Да, люблю... Хоть он и твой брат, вы совершенно разные. Габи... нуждается во мне, так отчаянно тянется, что я не могу не ответить. Меня ранит одна только мысль о том, что придется оставить его.
Лилли замолчала, словно задумавшись о чем-то, после чего произнесла:
- Ты знаешь, зачем я пришла сегодня, Эрик. Твое время, отпущенное на месть за нашу смерть, подошло к концу. Нужно уходить, навсегда попрощавшись с миром живых, с Габриелем и всем тем, что было у нас когда-то. Ты вернулся, потому что твоя любовь ко мне оказалась сильнее смерти.
- Да, знаю. Хотя сейчас совершенно не готов к этому.
Девушка поднялась с кровати и приблизилась к окну.
- Ветер поднимается… Наверное, хорошо, что я не чувствую холода…
- Скоро снова начнется гроза...
- А Габи наверняка мерзнет на этом старом кладбище.
- Нужно пойти за ним и вернуть в дом, - Эрик грустно улыбнулся.
- И побыстрее. Ты ведь совершенно не знаешь, чем лечить простуду…
- Лилли, ты...
- Я всегда буду любить тебя, Эрик, с этими словами она приблизилась к мужчине и коснулась его губ легким поцелуем, больше похожим на дуновение ветра. - И знаю, что ты будешь любить меня. Но у меня впереди вечность, я могу подождать. Теперь у тебя есть Габриель, которому ты действительно нужен и благодаря которому судьба дала тебе то, что дает очень редко. Не упусти свой второй шанс.
- Я люблю тебя... Спасибо.
***
Габриель бежал, почти ничего не различая перед собой, пытаясь успокоиться и понимая, что это невозможно. Нельзя вот так прощаться с любимым человеком, тратить последние минуты на боль и отчаяние. Ведь кроме них, и так ничего не было. Лишь одиночество, отчаяние и капля счастья.
Квартал, улица, поворот направо, в противоположную сторону от старого дома с резной калиткой. Подальше от когда-то цветущего сада, залитого солнечным светом, а сейчас представляющего собой лишь паутину из сухих веток, утонувшую во тьме. И уже все ближе кованые ворота старого кладбища, которое так скоро заберет обратно любимого человека.
Парень упал на гранитную плиту с высеченным на нем именем, давая волю душившим его рыданиям.
«Эрик Эванс».
Габриель не сразу услышал тихую, но такую знакомую поступь черного волка, который сейчас ткнулся носом в его руку.
- Не забирай его, пожалуйста, - отчаянно прошептал он, запуская пальцы в жесткую шерсть. – Он все, что у меня есть в этом мире, слышишь? Зачем ты вернул его мне, если сейчас снова заберешь? Я ведь заслужил это, хоть немного счастья и любви, его объятий и совместных завтраков. Мне не нужны богатства этого мира, слава… Мне не нужно даже это солнце, я хочу лишь быть любимым им, хочу просыпаться каждое утро и знать, что он будет рядом, что я не буду больше курить эту отраву, потому что он не позволит… Оставь его со мной, я прошу… Разве мало мы душ сегодня отправили на тот свет? Почему нельзя засчитать их все вместо его одной?
- Пойдем домой, - тихий голос из-за спины и теплая ладонь легла ему на плечо.
- Эрик… не надо, уходи, пожалуйста. Я не хочу смотреть… - зашептал Габриель, крепче вцепляясь в шерсть волка и пряча в ней лицо. Но зверь в ответ грозно зарычал и дернулся, стряхивая парня с себя.
Эванс улыбнулся и молча поднял Габи на ноги, крепко обнимая:
- Пойдем. Я здесь и не собираюсь от тебя уходить.
Габриель уткнулся носом в его плечо, стараясь скрыть нервную дрожь в теле. Эрик здесь… Такой теплый, такой родной и любимый. Пусть это последние минуты в их совместной жизни, но дороже их у него никогда не будет…
- Я люблю тебя, - проговорил он. – Хочу, чтобы это длилось вечно…
- Так и будет, - уверенно отозвался мужчина, - нас никто не разлучит.
Его тон, невозмутимый и спокойный, заставил парня поднять голову и посмотреть на Эванса:
- Но… Что ты хочешь сказать?
- Да, именно это. Габи, я никуда не уйду.
Парень неверяще смотрел на него, медленно проводя ладонями по лицу, губам, шее, чуть сильнее сжимая плечи. Словно пытался снова почувствовать реальность. Нужно было что-то сказать, прижаться к его телу и не отпускать от себя целую вечность.
- Рассвет… - почему то проговорил он, поворачивая голову туда, где из-за острого шпиля старой церкви появлялись первые лучи осеннего солнца. – Я давно не видел рассвета…
- Тогда мы каждый день будем встречать его вместе, - вновь улыбнулся мужчина, - ты весь продрог, идем. Я разведу камин и сварю кофе.
- К черту кофе, - как-то облегченно рассмеялся Габриель. – Сначала греться в горячей ванной.
***
Габриель протер запотевшее зеркало и посмотрел на свое отражение. Висок украшала длинная ссадина, на шее пара синяков от слишком сильного захвата, глаза все еще припухшие после истерики на кладбище.
- Красавец, ничего не скажешь, - хмыкнул он, ощущая облегчение. Вот теперь действительно все – не будет страха перед одиночеством, не будет сдавленных рыданий по ночам, не будет отравляющих его организм сигарет. Наверное, наверху кто-то услышал его и исполнил одно единственное, но самое важное желание в жизни. Оттуда, из-за двери, уже доносится запах свежего кофе, а значит, в когда-то пустую квартиру, наконец, вернулась жизнь.
Стоило Габи зайти под душ, как дверь тихо отворилась:
- Ты полотенце забыл, - как-то растерянно произнес Эрик, застывая на месте.
Парень повернулся к нему и улыбнулся.
- Что бы я без тебя делал, - проговорил он, тряхнув головой.
Эванс продолжал, словно зачарованный, разглядывать парня. Медленно подойдя ближе, он коснулся синяков на шее:
- Сильно болит?
- Терпимо, - Габриель пожал плечами и, обхватив его пальцы своей рукой, поднес к своим губам, принялся медленно целовать широкую ладонь. – На нас столько чужой крови, Эрик…
- Это уже неважно, - мужчина аккуратно привлек его к себе и поцеловал в губы, не обращая внимания, как намокает собственная одежда.
- Неважно, - повторил Габи, стягивая с Эванса уже промокнувшую футболку и распуская шнуровку на домашних брюках. – Целоваться под дождем… Кажется, это становится традицией…
- Хорошей традицией, - Эванс помог парню справиться с одеждой, так и норовящей прилипнуть к телу и вновь обнял его, подталкивая к стене.
Прижавшись спиной к нагревшемуся от воды кафелю, Габриель привлек мужчину к себе. Хотелось прикоснуться к нему всем тело, ощутить его тепло, зная, что оно никуда больше не исчезнет. Ведь так тепло прикасаться к нему, не чувствуя отчаяния глубоко внутри, не питать иррациональных надежд, каждой клеточкой чувствуя его присутствие. У них теперь все есть – время, любовь и близость друг друга. Запустить пальцы в темные намокшие волосы, впиться жарким поцелуем в чуть обветренные губы, не обращая внимания на льющуюся сверху воду. И Эрик отвечал ему тем же... Страстные поцелуи, нетерпеливые прикосновения... Подхватив ногу Габи под коленом, он завел ее себе за спину, еще сильнее вжимая его в стену. Послышался тихий стон парня, больше похожий на выдох, прежде чем он впился в шею Эрика, прикусывая кожу. Еще ближе, хотя между телами уже нет свободного пространства…
- Хочу тебя, - звучит так пошло, но Габриелю нет до этого дела, потому что больше нет причин сдерживаться.
Едва слышный стон в ответ, рука тянется в сторону полки, где стоят принадлежности для душа и... соединение тел, жаркий шепот на ухо, несдерживаемые стоны. До тех пор, пока перед глазами не начинает плыть от наслаждения, а тело помимо воли выгибается дугой. Габриель почти висел на мужчине, слабо пытаясь помогать ему двигаться, потому что на большее уже просто не хватает сил. Лишь беспрестанно целоваться под шум воды, содрогаться от каждого нового движения, словно от разряда тока и проваливаться в пьянящую глубину потемневших глаз цвета расплавленного серебра.
Последние резкие движения и громкий стон, от которого тело еще сильнее прошивает дрожь.
Эрик осторожно поставил Габи на пол, придерживая за талию:
- Кажется, ты уже согрелся?
- Кажется… - проговорил парень с легкой улыбкой.
Уже через час, когда дневное солнце пыталось пробиться сквозь задернутые шторы, Габриель, перевернувшись на бок и приподнявшись на локте, невесомо скользил пальцами по груди Эрика.
- Как думаешь, нашему волку понравится ездить в машине?
- Хочешь уехать? - Эрик удивленно приподнял брови.
- Знаешь, немного странно знать, что в этом городе есть плита с твоим именем, - поморщился Габриель. - Да и то, что произошло сегодня ночью… Я хочу быть подальше от всего этого.
- Хорошо, - серьезно кивнул мужчина, - тогда, давай уедем прямо сейчас. Возьмем только самое необходимое.
Парень тряхнул волосами, подтверждая свое согласие поцелуем.
- Осмотрись, - проговорил он.
- Вижу, ты уже подготовился, - улыбнулся мужчина, заметив, что все фотографии Лилли исчезли, а в углу красовалась большая дорожная сумка.
- Ты слишком долго готовил нам завтрак, - ответил парень. – И вообще, я всегда хотел проехать от одного побережья до другого.
Последняя кружка кофе, прежде чем выйти на улицу всего лишь с одной сумкой. Погода снова испортилась, тучи застилали небо, накрапывал мелкий, противный дождь. Они стояли, в последний раз смотря на дом, в котором было так много счастливых моментов. Все это уходило, окончательно оставаясь в прошлом, а впереди их ждала длинная дорога с неизвестными поворотами.
Эпилог
Эпилог.
Почтальон пришел в бар на окраине города рано утром, что удивило Майка. Ему некому было присылать письма. Дав парнишке пару центов, мужчина задумчиво посмотрел на конверт без обратного адреса и присел за столик у двери.
«Привет, Майк!
Прости, что даже не зашел к тебе перед тем, как уехать, просто принимать решение пришлось слишком быстро.
Здесь довольно жарко, хотя не так, как в Техасе. Там много солнца, в отличие от нашего захолустья. Наконец-то под ногами не хлюпают многочисленные лужи. Кстати, западное побережье великолепно в это время года.
Знаешь, в одном фильме я услышал фразу: «Когда смерть крадет ваших любимых, не прекращайте их любить — и они будут жить вечно». Я никогда не прекращал любить Эрика и сейчас… Сейчас для меня вся наша жизнь, словно вечность.
Надеюсь, когда-нибудь мы сможем выпить пива в твоем баре.
P.S. А вообще, подожги уже «Дыру», по страховке заплатят больше».
Майк читал письмо, задумчиво выпуская в потолок дым и улыбался. Он многого не понял, но был рад за этого мальчишку, нашедшего свое счастье и заслуживавшего его как никто другой. Было грустно расставаться, даже не попрощавшись, но... жизнь сложная штука и никогда не знаешь, что ждет тебя за очередным поворотом.
***
- Ему все-таки не нравятся автомобили, - усмехнулся Габриель, кивая на сердито порыкивающего волка, выскочившего из открытой задней двери. – Сможешь починить эту развалину?
- Конечно, но понадобится время, - хмыкнул Эрик, - так что можете пока прогуляться по окрестностям.
- Мы ему уже надоели, - засмеялся парень, подходя ближе к Эвансу и бросая ему уже испачканную в машинном масле тряпку.
- Тут уж ничего не поделаешь, - мужчина вытер руки и привлек Габи к себе, касаясь его губ легким поцелуем, на что тот ворчливо ответил:
- Не могла эта груда железа недалеко от мотеля сломаться…
- А зачем нам мотель, по-моему, и здесь неплохо, - Эрик крепче обнял парня и, подтолкнув к машине, усадил на капот.
- Ну да, открытая местность, дорога – чем не экстрим. Одно радует – не так жарко, как во Флориде, - поерзал на автомобиле Габи, тут же услышав жалобный скрип.
Эрик только улыбнулся и уже более требовательно поцеловал парня, опрокидывая на почти остывший капот. Мужчина в который раз убедился, что не зря отдал за старый понтиак на пятьсот долларов больше, чем стоили другие автомобили его возраста. Все-таки в muscle-car’ах было довольно много плюсов, помимо мощного двигателя…
Габриель, назвавший понтиак «ведром с мотором», передумал уже после первой остановки на пустынном шоссе. Вот и сейчас он с удовольствием притянул Эрика к себе, обнимая ногами его бедра и прижимаясь ближе к загорелому торсу. Эванс принялся неторопливо стягивать с него серую майку, не забывая покрывать открытую шею поцелуями. И снова жаркие объятия, низкие стоны и обветренные губы, шепчущие признания – то, что не надоест никогда и заставляет сходить с ума.
Every night I burn
Waiting for my only friend
Every night I burn
Waiting for the world to end
But every night I burn
Every night I call your name
Every night I burn
Every night I fall again
Каждую ночь я жду
Тебя, единственный друг.
Каждую ночь я жду,
Что мир рассыплется вдруг.
Но каждую ночь горю,
Каждую ночь зову тебя.
Каждую ночь горю,
И снова повержен я.
The Cure – Burn (OST The Crow)
Авторы: Anita Suchtig, Nessi
Бета: ice-linx
Арт: Dgezebet
Рейтинг: R
Статус: завершен
Размер: миди
Жанр: angst, drama, romance.
Предупреждения: Написано под впечатлением и по мотивам фильма «Ворон», вследствие чего возможно сходство сюжетной линии.
Саммари:
Только там, на Земле,
Льются слезы страдания
По душе, что ушла навсегда.
Только там, вдалеке,
Понимаешь отчаянье
Тех людей, не забывших тебя.
Гр. SAD JOLLY
«ДАЛЕКО» (слова и муз. Станислава Зелинского)
Саму песню можно послушать здесь - www.realmusic.ru/songs/521853/
Размещение: Только с нашего согласия.
Когда смерть крадет ваших любимых, не прекращайте их любить — и они будут жить вечно.
Дома горят, люди умирают, но настоящая любовь — навсегда.
The Crow.
Дома горят, люди умирают, но настоящая любовь — навсегда.
The Crow.
Глава 7
Глава 7.
Самые мрачные дни позади.
Однажды ты почувствуешь мою любовь и сделаешь это.
Хотя я стою рядом с тобой,
Я чувствую одиночество и могу зарыдать.
The 69 Eyes - Never Say Die
***
Мессианские индейцы считали, что всего один раз в году духи умерших возвращаются, чтобы пожить той жизнью, которую они вели до своей смерти... В ночь, когда индейцы поют песни и танцуют танец призраков в честь своих ушедших братьев, появляется черный волк. Проводник из мира мертвых, который на недолгое время становился частью чужой души. Путь из мира мертвых открывался для тех, у кого остались дела на земле. Важные дела, которые нельзя сложить на плечи других.
Но иногда, очень редко, когда желание искреннее, черный волк прислушивается к просьбам смертных и возвращает им любимых…
Эрика Эванса вызвала не только жажда мести, но и неумолимое стремление Габриеля вновь увидеть родного человека. И впервые за очень долгое время у проводника появилось желание оставить душу мертвого здесь, на земле. Но время, отведенное для мести, истекало, скоро должны были произойти перемены, которые не в силах остановить даже он. Волк наблюдал за этими двумя и ему не хотелось вести своего подопечного дальше, к новым смертям, которые неизменно наложат свой отпечаток на его душу. А главное, вскоре Эрик должен был потерять свою неуязвимость. В большинстве случаев те, кто вернулся с того света, после этого умирали, не в силах осознать ту тонкую грань, что отделяла их от возвращения в мир мертвых.
***
- Я думал, мертвые не спят, - улыбнулся Габриель, когда заспанный и растрепанный Эрик вошел на кухню. – Чай, кофе или, может быть, пива?
- В общем, наши мысли сходятся, - зевая, потянулся мужчина, - давай кофе.
Парень разлил ароматную жидкость по чашкам и присел рядом с Эвансом. Волк же, до этого задумчиво наблюдавший за ними, запрыгнул на диванчик и улегся между ними, позволив Габриелю запустить пальцы в темную шерсть.
- Эй, ты в курсе, что хищникам не положено так делать? – поинтересовался парень, на что получил лишь зевок.
- Он совсем не обычный хищник, - задумчиво отозвался Эванс, мелкими глотками отпивая обжигающую жидкость, - и, похоже, я сегодня никуда не пойду.
- Почему ты так считаешь? – поинтересовался парень, стараясь не выдать радости относительно подобного известия.
- Потому что мой проводник всем своим видом показывает, что не сдвинется с места. А значит, и мне некуда торопиться.
В подтверждение этих слов волк устроил голову на коленях Габриеля, вызвав у того смешок.
В до странности безмятежном спокойствии прошло несколько дней – волк никуда не уходил и не звал за собой Эрика. Габриель же тихо наблюдал за воцарившейся в старой квартире идиллией. Словно сама вселенная пыталась, наконец, успокоить его, дав то, чего он так долго желал. Вот только не проходило чувство безысходности, которое бросало парня в дрожь. С каждым днем он все больше понимал, что не хочет отпускать от себя Эрика даже на шаг, и пытался найти объяснение этому. Раньше он даже не задумывался об этом, наслаждаясь ощущением семьи между ним, Эвансом и Лилли. И никогда прежде ощущение уюта не связывал со своей привязанностью к мужчине. Сейчас же все изменилось – Эрик стал для него куда большим, чем просто возлюбленным сестры.
Он бродил по дому и часами стоял у окна, пытаясь вспомнить, с каких пор все стало другим, в какой момент появилось в груди это странное чувство тоски, боли и неподдельного счастья, когда Эрик клал его голову на свои колени и они просто молчали, наблюдая за изменчивой погодой. Из головы не желали уходить воспоминания о том поцелуе, таком неловком и одновременно желанном для Габриеля.
- Да к черту все, - на пятый день выругался он, нервным движением затушив сигарету в банке из-под кофе.
Убывающая луна тускло светила в приоткрытое окно, на удивление не спрятанная за темными тучами, прохладный ветерок шевелил шторы. «Не хватает дождя… - подумал Габриель. – Он был бы сейчас к месту». Парень устал. Думать, анализировать, пытаться свести происходящее к логическому объяснению происходящего. Не получалось, как бы он того не хотел. Взъерошив ладонью волосы, парень быстрым шагом направился в комнату, в которой сейчас спал Эрик.
Опустившись на кровать, которая тут же чуть прогнулась под его весом, Габриель провел тыльной стороной ладони по скуле Эванса, касаясь тонкого, почти незаметного шрама. Короткая полоска, которая когда-то так привлекла Лилли. И Габриеля тоже… Поддаваясь порыву, он наклонился и коснулся губами щеки.
Эванс тут же, вздрогнув, проснулся. Поймав его за запястье, крепко, до боли сжал.
- Габи? - он удивленно смотрел на парня, пытаясь осознать, что происходит.
- Ничего не происходит, - прошептал Габриель, пытаясь избавиться от видения, вставшего перед глазами. Поцелуй… Порывистый, нежный. Поцелуй, который предназначался не ему… «Пусть так. Как угодно, только… - пронеслось в голове. Он резко наклонился, впиваясь в губы напротив. - Пусть так»
Эрик замер, потрясенный, но в следующий миг оттолкнул парня:
- Габриель, ты понимаешь, что творишь?!
- Не смей меня отталкивать! – бросив полный отчаяния и иррациональной злости взгляд, закричал на него Эрлин. – Неужели ты не видишь, что ты все, что у меня есть?!
- Габи... - Эрик замер. Ему было больно, он понимал все. И не мог дальше делать вид, будто все в порядке, как раньше. Вскоре ему придется уйти и оставить парня в одиночестве. Мужчина прикрыл глаза, ему стало плевать, что случится завтра, главное, что сейчас Габи здесь, рядом с ним. Живой и нуждающийся в чем-то большем, чем просто слова.
- Я понял... - Эрик резко дернул парня на себя, нежно целуя. Он не открывал глаз до тех пор, пока не прошла неловкость первого прикосновения, вытесненная желанием близости и ощущением теплой кожи под пальцами, сердцебиения, ритм которого заставлял его тело вибрировать. Эванс сам не понял, в какой момент перестал себя контролировать. Удар сердца - он обнимает Габи, посадив на колени, еще один - прижимает к кровати, расстегивая брюки. Футболки на парне уже нет.
Габриель, не прекращая целовать Эрика, с силой сжал его предплечья, боясь, что все происходящее не более чем сон или галлюцинация. И пусть все происходящее неправильно и не вписывается в привычный ход вещей, но именно этого Эрлин желал больше всего на свете – обнимать самого дорого человека, подставлять шею под его поцелуи, ощущать жар во всем теле от немного скованных ласк. И прикусывать губу, пытаясь сдержать болезненный стон, когда Эрик входит в него. Чтобы не испугать, не дать тому даже повода для сомнений.
Эрик, закусив губу, остановился. Хотелось продолжать двигаться, но... Габи под ним ощутимо напрягся. Он еще активнее принялся ласкать парня, ожидая, пока тот расслабится.
Эванс ни в чем не сомневался, время для самокопания прошло... Парень видел, что тот с трудом сдерживается и едва заметно кивнул, подаваясь вперед. Какая разница, что будет завтра, ведь этого самого завтра у них может и не быть. Есть лишь настоящее – пальцы в волосах и горячие поцелуи и уже не имеющая значения боль. И движения двух тел, от которых, казалось, раскалялся весь воздух, а дыхание становилось частым и прерывистым.
- Люблю тебя… - оглушающий шепот Габриеля и до невозможности ясный взгляд глаз цвета бирюзы, прежде чем тишину окончательно разрушил протяжный стон.
- Габи... - хриплый шепот и глухой стон в ответ.
Наслаждение, от которого кружится голова, а в теле остается приятная усталость. Всего через пятнадцать минут Эрик накроет одеялом уснувшего Габриеля, после чего провалится в сон сам. И никто из них не увидит задумчивого взгляда волка, устремленного на них через приоткрытую дверь.
***
Сейчас, осенним сумеречным утром все казалось совсем не таким как вчера, когда Габриель засыпал на плече у Эрика. Он сам пришел к Эвансу, первым поцеловал его, невольно навязывая свою близость, первым сказал те два слова. А Эрик просто не смог ему отказать… Осознание всего произошедшего пришло сразу, стоило парню открыть глаза.
Бежать, как можно дальше из этого дома, чтобы не было так стыдно перед Эриком, когда тот проснется, перед светлой памятью Лилли, перед самим собой, потому что невозможно будет посмотреть ему в глаза и сказать хоть что-то в свое оправдание. Как можно аккуратнее выбравшись из постели, Габриель, стараясь унять нервную дрожь в теле, быстро оделся в разбросанные на полу вещи. «Он ведь вернулся не ради тебя, ты это знаешь. Все, что его держит здесь – месть за собственную смерть и смерть твоей сестры, а ты… Как ты мог подумать, что между вами что-то должно быть, как мог представить, что твои поцелуи и признания что-либо изменят?»
Выскочив из дома, стараясь не хлопнуть дверью, Габриель подставил лицо навстречу дождю, чтобы спрятать в холодных каплях собственные слезы отчаяния и боли.
«Прости меня, Эрик, прости, если сможешь…»
Однако далеко убежать он не успел. В одном из переулков из стены дождя прямо перед ним показалась мужская фигура.
- Габи, все хорошо... - прошептал Эрик, прижимая парня к себе.
- Нехорошо, Эрик, ведь я… Почему ты мне это позволил?
- Потому что хотел быть с тобой. Не убегай, не надо, у нас ведь не так много времени.
Габриель не хотел отвечать на это, не хотел больше думать о неумолимом тиканье часов, отсчитывающих последние мгновения. Он просто обнял Эрика в ответ, зарывшись носом в воротник куртки.
Эванс чуть отстранился и, приподняв лицо парня за подбородок, коснулся губ нежным поцелуем. Габриель, слегка опешивший от такого, принялся отвечать только через несколько мгновений, впервые в жизни радуясь проливному дождю, прячущему их сейчас от всего мира.
Никто из них не заметил пристального взгляда подозрительного вида мужчины, спрятавшегося за одним из домов...
Глава 8
Глава 8.
Иногда нечего чувствовать,
Иногда нечего держать в руках,
Иногда нет времени, чтобы убежать,
Иногда ты просто чувствуешь себя таким старым...
The Cure - Fight (перевод Анна Navy)
Иногда нечего держать в руках,
Иногда нет времени, чтобы убежать,
Иногда ты просто чувствуешь себя таким старым...
The Cure - Fight (перевод Анна Navy)
Виктор Браун сидел в своем кабинете, лениво вертя в руках бокал. Последнее время все его мысли были заняты тем, кто планомерно вмешивался в дела, убивая подчиненных. Это не добавляло мужчине хорошего настроения, заставляя срывать злость на первом, кто попадется под руку, но таких было немного, вокруг все старались вести себя как можно тише и обходить Брауна стороной.
Поэтому громкий стук в дверь его удивил. Нехорошо прищурившись, мужчина властно произнес:
- Заходи, - подумав, что лучше бы ему принесли хорошие новости, иначе тот, кто нарушил его уединение, сильно об этом пожалеет.
- Господин Браун, у меня для вас есть новости, - начал вошедший прямо с порога, зная о несдержанности хозяина. – Это касается нашего нового знакомого.
- И?.. - Браун начал нетерпеливо постукивать пальцами по столу.
- Нам так и не удалось установить его личность, однако… Мы знаем, через кого его можно достать.
- Так чего ждете? Немедленно доставьте ко мне приманку! - новость, что и у неуловимого убийцы есть слабость, заметно подняла ему настроение. Оставалось только решить, где устроить ловушку.
- Да, хозяин, будет сделано, - поспешно попрощавшись, тот вышел из кабинета.
***
- Эй, Габриель, - позвал парня Майк, отвлекая того от привычного вытирания столиков. – Не расскажешь, отчего выглядишь таким счастливым?
- Не расскажу, - смутился тот, надеясь, что полумрак бара скроет появившийся на щеках румянец. Он все еще стеснялся вспоминать о произошедшем между ним и Эриком, хотя не мог отрицать, что еще не раз согласился бы просыпаться рядом с мужчиной. – Просто смирись, что у меня пока все хорошо.
- Хорошо, говоришь? - нахмурился Майкл. - Надеюсь, что так.
- Правда, Майк. На данном этапе моей жизни лучше просто не бывало, - более смело улыбнулся Габриель. – Я закончил, что-то еще нужно?
- Нет, иди домой. И, пожалуйста, будь осторожен. Улицы стали еще опаснее, чем прежде.
- У меня собственный ангел-хранитель, - подмигнул ему парень, скрываясь за дверью.
Дождь, беспрестанно шедший всю последнюю неделю, сегодня не почтил город своим присутствием. Для Габриеля было непривычным идти по улицам, не ощущая его влажных прикосновений. Лишь ледяной, пронизывающий ветер проникал под тонкую куртку, заставляя парня ежиться и прибавлять шаг. Ночи становились все темнее, а об уличном освещении жители Сент-Роксвилла забыли довольно давно. Привычный поворот направо, переулок…
Из-за ближайшего дома ему наперерез кинулась тень и, прежде чем Габи успел что-либо сообразить, ему зажали рот странной тряпкой. Резкий запах ударил в голову, вызывая нестерпимое желание отстраниться. Габи дернулся, но результата это не принесло, неизвестный держал его крепко. Сознание ускользало, и вскоре парень окончательно прекратил сопротивление, повиснув на своем похитителе.
Мужчина довольно усмехнулся – все прошло как по нотам, и теперь можно было возвращаться назад. Хозяин будет доволен…
Темная комната, в которую не проникал ни единый луч света, расположилась в одном из домов на окраине города. Именно сюда и привезли Габриеля, здесь планировалось устроить ловушку неуловимому убийце, который непременно пришел бы за своим мальчиком. А для того, чтобы он не заблудился, Браун приказал оставить недвусмысленный след в виде куртки паренька, брошенной на асфальт возле забегаловки, в которой тот работал. Кто-то сказал бы, что с такой «подсказкой» найти их будет невозможно, но только не Виктор Браун. Он уже успел убедиться в невероятном чутье странного мстителя. Словно собака, он находил своих врагов и впивался в них клыками. Поднявшись в комнату, он с улыбкой рассматривал парня, привязанного за запястья к крюку, вбитому в потолок. Габриель уже очнулся и настороженно рассматривал своего похитителя, стараясь не обращать внимания на боль в вывернутых руках. Браун усмехнулся и, сев в кресло напротив, лениво протянул:
- Надо же, кто бы мог подумать, что удача улыбнется мне в виде столь прелестной приманки.
- Что вам нужно? – как можно спокойнее спросил Габриель, стараясь не выдать приступа паники.
- От тебя? Ничего… а вот к твоему другу накопилось немало вопросов.
- Моему другу? – переспросил парень. – Я не понимаю, о чем вы…
- Ох, прости, мне стоило сказать, любовнику? – Браун подался вперед и хищно усмехнулся.
Парень возмущенно дернулся и зашипел:
- Спроси об этом его, если осмелишься.
- К сожалению, не думаю, что он доживет до того момента. Боюсь, ты не будешь сидеть тихо, - Виктор вздохнул с притворным разочарованием и кивнул стоящим возле двери двум парням, - так что придется тебе побыть в отключке.
Габриель, понимая, что ничего хорошего его не ждет, дернулся, пытаясь ослабить путы, но все его попытки были бесполезны. Тягаться с двумя бугаями, значительно превосходящими его по силе, было бесполезно. Один из них резким движением перерезал веревку, закрепленную в крюке и сжав его шею в удушающем захвате, прижал руки к телу, а второй схватив правую руку, до боли сжал ее, не давая возможности сделать малейшее движение. Мельком Габи успел заметить в его руках шприц и запаниковал. Его хотели накачать наркотиками…
Легкий укол и отвратительное ощущение жидкости, пробирающейся в вены… мысли стали путаться, перед глазами потемнело, тело перестало слушаться. Юноша обмяк и если бы его не держали, упал бы на пол. Он видел все вокруг, но не мог двинуться.
- Вот так-то лучше, - удовлетворенно улыбнулся Браун, - теперь осталось лишь дождаться твоего любовника.
***
Беспокойство сопровождало Эрика всюду, куда бы он ни пошел. В груди противно свербело, как тогда, когда он сломя голову бежал по улицам, разыскивая Лилли и молясь только о том, чтобы с ней все было в порядке…
Волк привел его в притон сатанистов, убийц, из-за которых умерла Лилли. Но, впервые за все время его пребывания в этой полу-жизни, он не мог получать удовольствие от мести. Эванс думал лишь о Габриеле, ощущение неотвратимой беды становилось все сильнее.
Месть, которая раньше казалась чем-то вроде ритуала, предшествующего переходу в иной мир превратилась в механическое убийство. Нет, он не боялся крови на своих руках, ведь и до этого четко осознавал, что никогда не сможет отмыться от чужой крови. Но все же… именно сейчас он чувствовал отвращение к самому себе, думал, что вместо этого мог остаться рядом с Габриелем и тогда не ощущал бы такого беспокойства.
И словно в ответ на его мысли, волк тихонько завыл, завертелся на месте и ринулся на улицу, ежесекундно оглядываясь. Звал за собой, показывая всем своим видом, что что-то действительно произошло.
Эрик бежал вслед за своим проводником по скрытым туманом улицам. Неестественная, жуткая тишина нарушалась лишь звуком его шагов и хлюпаньем воды под ногами. С ужасом он понимал, что они направлялись к забегаловке, где работал Габриель.
Волк не подбежал к дверям, а свернув в ближайший переулок, встал, как вкопанный, аккуратно теребя зубами что-то, лежащее на земле. Безотчетный страх сковал все тело мужчины, но он нашел силы присесть рядом и поднять промокшую насквозь вещь. Это оказалась куртка Габи.
От отчаяния Эрику захотелось плакать, история повторялась… Заигравшись в месть, он напрочь забыл, что и его могут выследить, вовлечь в эти разборки тех, кто ему дорог. Габриеля…
История повторялась. Снова он бежал, чувствуя, как тяжелеют ноги и сбивается дыхание, и вновь молился лишь об одном – лишь бы с ним все было в порядке. Лишь одно отличалось – в этот раз он был не один, его вел черный проводник, неумолимо следующий по следу похитителей. Дом, возле которого они остановились, располагался на окраине города – заброшенный, с разбитыми окнами, он не внушал особых опасений. Наверное, нужно было обследовать двор и зайти через окно, избегая внезапного нападения, но Эрик уже не мог думать и ждать, он просто распахнул парадную дверь и зашел внутрь.
В гостиной тут же зажегся свет и послышался звук передергиваемого затвора ружья.
- Так, так, так, - медленно хлопнул в ладоши Виктор Браун, расположившийся в кресле напротив входа. – Значит, это ты портил мне жизнь последний месяц? Убивал моих ребят, расстраивал планы? Нехорошо…
- Где Габриель? - вместо ответа прорычал Эванс.
- Габриель… Красивое имя, ему очень подходит, - протянул мужчина, щелкнув пальцами.
В комнату практически сразу зашел один из прислужников Брауна, таща не сопротивляющегося парня.
Эрик тут же бросился к нему.
- Не торопись, - остановил его голос Виктора, прежде чем он кивнул на внушительных размеров нож, в одно мгновение оказавшийся у шеи Габи. – Ты же не хочешь снова смотреть на свою любовь, истекающую кровью?
Эванс резко затормозил
- Ты... - но сделать он ничего не мог, только и оставалось, что бессильно сжимать кулаки.
Черная тень скользнула мимо него и с грозным рыком бросилась на Брауна, острые зубы с противным хрустом сомкнулись на руке мужчины.
Раздался громкий крик, а вслед за ним звуки выстрелов. Люди Брауна, до этого по приказу хозяина наблюдавшие за развернувшейся сценой, взяли Эрика под прицел.
Плечо Эрика прошила резкая боль - не все стреляли в волка. Он удивленно смотрел, как течет кровь, не думая останавливаться. Раньше он бы даже не заметил такого ранения. Неужели... это все? Месть свершилась, и теперь он оказался бессилен в подобной ситуации?
- Пристрелите эту тварь! – заорал Виктор, указывая на ощетинившегося волка, готового к новому прыжку. Но вдруг его внимание привлек замерший Эрик, чья кровь медленно капала на деревянный пол.
Один из выстрелов достиг цели и волк отлетел в угол. Посреди комнаты, под прицелом остался один Эрик. Он не знал, что может сделать, лишившись своей силы, но и просто так стоять не мог. Не обращая внимания на нацеленное в него оружие, Эванс рванулся к Брауну, когда его ногу прошила обжигающая боль, заставив упасть.
- Посмотрите-ка, - пропел Виктор, медленно приближаясь к истекающему кровью парню, одновременно перевязывая какой-то тряпкой собственную руку. – А наш охотник на плохих парней оказался не таким уж и неуязвимым… Неужели сдохнувшая подружка лишила тебя силы, когда ты трахнул ее милого братика?
- Заткнись, мразь, - зарычал Эванс, пытаясь подняться на ноги.
- Иначе что? – ядовито пропел Браун. – У твоего затылка дуло пистолета, твой блохастый друг наконец сдох…
- Ты забыл обо мне, - послышался голос Габриеля откуда то из-за спины.
Он медленно приходил в себя, под звуки выстрелов и рычание волка. Все еще не имевший возможности пошевелиться, ему приходилось наблюдать за тем, как Эрик пытается справиться с головорезами Брауна. Он видел, как пуля прошла сквозь его плечо, и на черной куртке появилась кровь, но Эванс, стараясь не обращать внимания на боль, разделывался с теми, кто собирался разрушить его жизнь во второй раз. Мужчина, державший Габи, наконец, отпустил его, чтобы приставить пистолет к голове Эрика, и как раз в этот момент к парню вернулась способность двигаться.
- Ты забыл обо мне, - повторил он, выбивая из рук бандита оружие.
Но тот, лишившись пистолета, растерялся лишь на несколько секунд. Придя в себя, он резким движением отбросил Габи так, что парень ударился головой о стену, сразу же потеряв сознание.
- Да я смотрю, у вас настоящая любовь, мальчики, - засмеялся Виктор. – Какая самоотверженность, какое безрассудство...
Эрик видел все, как в замедленной съемке. Как Габи упал, как по его лицу потекла кровь. Он не мог, не хотел видеть, как дорогой ему человек умирает...
Собственное бессилие сводило с ума. Забыв обо всем на свете, он бросился вперед, не заметив, как заживают раны. Он видел только Брауна, и двигался к нему, по пути убивая всех, кто вставал у него на пути. Сильное движение рук, прежде чем слышится хруст сломанной шеи, не обращая внимания на свист пуль у виска. И удивление вперемешку с ужасом в глазах Виктора Брауна, отходящего к стене, туда, где лежал без сознания Габриель.
Когда Эванс настиг его, в комнате остались одни лишь трупы.
- Что скажешь теперь? - Эрик сжал его шею, прижав к стене.
В ответ Браун криво усмехнулся и прохрипел:
- Убей меня… Отомсти за свою подружку, которая так возбуждающе стонала, помирая в подвале… Сломай мне шею… Давай, отомсти, наконец… И убирайся обратно в Ад, потому что как только ты это сделаешь, твоя новая подстилка снова останется в одиночестве… Ты вернешься в свою могилу, потому что твоя миссия будет выполнена… Давай, убей меня… И никогда больше не сможешь трахнуть этого сучонка…
Эрик вздрогнул, да, ему вскоре действительно предстояло уйти, но... он не собирался позволять кому-то играть на этих чувствах.
- О да, убью и твоя смерть не будет легкой, - усмехнулся он в ответ, бросая Брауна на пол и наступая на его раненую руку.
***
Габриель пришел в себя во второй раз за этот долгий день от ощущения шершавого языка на своем разбитом виске. Волк, видимо еще не оправившийся после ранения, лежал рядом с ним, вылизывая лицо парня и тихо рыча в ответ на малейший шорох. Повернув голову, Габи увидел, как Эванс привязывал к старому деревянному стулу Виктора Брауна.
- Эрик… - тихо позвал он.
- Габи, с тобой все в порядке? - мужчина тут же бросился к нему. Тот кивнул и ухватился за протянутую руку Эванса, чтобы подняться.
- Он еще жив? – мрачно поинтересовался парень, кивнув в сторону Брауна.
- Да, но это ненадолго.
- Хорошо, потому что я хочу видеть, как он сдохнет.
- Хочешь для него что-то особое?
- О да…
Пока Габриель был под действием наркотика и не мог ничего сделать, Виктор и его приспешники решили «развлечь» своего пленника. В старый видеоплеер, невесть откуда взявшийся в этой развалюхе, вставили видеокассету, о существовании которой парень предпочел бы не знать. Не имевший возможности отвернуться, он на протяжении двух часов смотрел на то, как под руководством этого монстра его дружки убивали людей. Среди них была и Лилли. Он видел ее, привязанную к подобию помоста, в окружении людей в черных плащах. Она плакала и звала на помощь, не имевшая возможности бороться с теми, кто собирался ее убить. Габриелю пришлось смотреть, как умирала его сестра, истекая кровью из перерезанных вен...
- Я хочу, чтоб он чувствовал то же, что чувствовала Лилли, - наконец проговорил парень сквозь зубы.
Габриель огляделся, пытаясь отыскать взглядом нож, который не так давно был у его горла. И почти сразу же услышал тихо рычание волка, явно пытавшегося привлечь внимание – он стоял рядом с парнем, держа в зубах тот самый нож.
- Спасибо, - потрепал его по холке Габи.
- О, детки решили развлечься? – сказал Браун. – Неужели ты разрешишь своей сучке взять на душу такой грех? Не думаю, что твоя подружка будет этому рада…
- Заткнись, выродок, не тебе нас судить... И лучше приготовься к долгой смерти, - прорычал Эванс.
Габриель приблизился к связанному мужчине и помахал ножом перед его лицом.
- Знаешь, я ведь даже не знал, каким образом ты причастен к смерти Лилли. Ее убили проклятые сатанисты, совершая свой ритуал. Это они мучали ее, они наносили ей рану за раной, их я ненавижу, потому что они забрали у меня мою семью, мою счастливую безмятежную жизнь… А ты смотрел на нее, на то, как она умирает и получал от этого удовольствие. И, наверное, я хотел бы, чтобы ты умер, так же, как они – быстро, от руки Эрика. Но знаешь в чем твоя ошибка? Ты показал мне это, - с этими словами парень медленно провел лезвием по его щеке, оставляя длинную глубокую царапину.
- Думаешь, хватит духу убить меня? Не смеши, мальчишка...
- Поверь, даже если придется заплатить дьяволу, чтобы он не забирал тебя слишком быстро – я сделаю это, - еще одна длинная царапина, на этот раз в опасной близости от сонной артерии.
Один порез за другим, пока не были вскрыты вены на руках, повторяя смертельный узор, убивший Лилли. Одно движение острого лезвия за другим, не обращая внимания на ругань, крики и мольбы. И все легче с каждым разом, словно со всей жестокостью уходит накопившаяся за год боль от потери любимых людей. Лишь одного удара не сделает Габриель – того, который стал последним для Лилли.
- Пойдем отсюда, - поднял он глаза на Эрика, когда Браун уже мало напоминал представительного вида мужчину, бывшего хозяина города.
- А у тебя талант, мальчик, - прохрипел тот. – Но, как я и говорил, смелости совершить убийство у тебя не хватит.
- Кто сказал, что это конец? – жестокая улыбка появилась на губах Габриеля, после чего он щелкнул зажигалкой, закуривая.
Эрик тут же забрал у парня сигарету, с тихим смешком проговорив:
- Курить вредно, Габи. Заканчивай, нам пора уходить...
- Не волнуйся, она будет последней, - улыбнулся парень в ответ, забирая сигарету обратно. - Сегодня вечером хорошая погода и даже дождь перестал идти. Мне вот интересно, как долго будет гореть этот дом? - Он наслаждался ужасом, появившимся в глазах Брауна, не сравнимым даже с тем, что он видел несколько минут назад. – Хотя, ты сойдешь с ума раньше, чем он превратится в кучку угля.
Движение пальцев, отработанным движением отправляющее недокуренную до конца сигарету на деревянный пол и как контрольный выстрел в голову - щелчок зажигалки, от которой загораются обрывки портьеры.
- Прощай, Виктор Браун…
Глава 9
Глава 9.
I've never seen the dawn like this before
Tears of the night turn to diamonds in your eyes
Я никогда прежде не видел такого рассвета.
Ночные слёзы превращаются в алмазы в твоих глазах.
The 69 eyes - Sister of Charity (перевод arisha)
Tears of the night turn to diamonds in your eyes
Я никогда прежде не видел такого рассвета.
Ночные слёзы превращаются в алмазы в твоих глазах.
The 69 eyes - Sister of Charity (перевод arisha)
На своем веку проводник видел немало душ, для которых ненависть оставалась смыслом существования до самого конца. А ведь выбор был почти у всех. Но любовь - это дар, который способен оценить далеко не каждый. Но в этот раз новое, сильное чувство смогло побороть желание отомстить и вновь призвать ушедшую было силу. Что же, ему предстояло задержаться в этом мире еще на какое-то время.
***
Город окутала ночная тьма, она скрадывала очертания домов и милосердно укрывала то, что творилось на его узких улочках. Габи и Эрик молча шли рядом. Мужчина понимал, что, скорее всего, это последний вечер для них двоих и ему становилось невыносимо больно от одной только мысли об этом.
И потому он молчал, боясь, что если произнесет хоть слово, то сорвется. Хотелось задержать этот миг, где они только вдвоем, навечно, но время, как назло, летело вперед. Вот впереди показался их дом...
- Габи, - прошептал Эрик, - я...
Парень сделал еще несколько шагов вперед, прежде чем остановиться. Ему было не страшно там, в старом доме на окраине, даже будучи на волоске от смерти, но теперь… Он боялся повернуться, увидеть глаза Эрика, скорее всего в последний раз в его жизни, боялся увидеть, как тот уходит на этот раз навсегда, снова оставляя в пустом и безжалостном мире.
- Не надо… Пожалуйста, не говори ничего… Это слишком, - бессвязно пробормотал он, сжимая кулаки и пытаясь собраться. – Эрик, я люблю тебя. И единственное, чего я хочу, это не просыпаться завтра.
- Не говори так, жизнь продолжается... даже без меня, - голос мужчины дрогнул и сорвался.
- Ты не можешь остаться, потому что ты уже мертв. И ты не можешь быть со мной, как бы я не желал этого, - продолжал Габриель, словно не слыша слов Эрика. Он старался держаться, не желая, чтобы последний раз Эванс видел его плачущим, но слезы непроизвольно текли по щекам. – Прости, - парень приблизился к Эрику и легко коснулся губ, после чего резко отстранился и сорвался на бег, исчезая среди темных улиц.
Эванс качнулся, всем своим существом стремясь вслед за Габриелем, но все же остался на месте. Он причинил достаточно боли, незачем было еще больше усугублять ситуацию. Вместо этого он нетвердым шагом зашел в дом и бездумно достал из тумбочки старые фотографии. Тогда они были счастливы - он, Лилли и Габриель. Прошлое нельзя вернуть, а будущего у них попросту не было.
Его взгляд задержался на фото, где они вдвоем с Габи - Лилли уехала на выходные к матери. Яркое солнце и пикник во дворе, счастливая улыбка на любимом лице, большего ему было и не нужно. Но и об этом он не имел права просить.
- Эрик… - позвал его тихий женский голос, больше похожий на шум ветра за окном.
Эванс вздрогнул всем телом и резко обернулся, этот голос он узнал бы из тысячи:
- Лилли... - словно не веря себе, прошептал мужчина.
Девушка улыбнулась и присела рядом с ним на кровать, не оставляя после себя шума шагов. Всего лишь призрак, вернувшийся за ним.
Его взгляд снова упал на фотографии.
- Мы были так счастливы тогда...
- Ты и сейчас счастлив, Эрик, - проговорила она, касаясь кончиков его волос.
- Да, но, к сожалению, это ненадолго.
- Ничто не вечно под луной, помнишь? – мягко сказал Лилли. – Я всегда любила тебя за твою смелость, иногда чересчур отчаянную и безрассудную, за твое горячее и открытое сердце. Но больше всего я любила честность. Ты всегда говорил правду, даже если это могло ранить меня. Потому что ложь ранит куда больше. Скажи, Эрик, ты любишь Габриеля?
- Да, люблю... Хоть он и твой брат, вы совершенно разные. Габи... нуждается во мне, так отчаянно тянется, что я не могу не ответить. Меня ранит одна только мысль о том, что придется оставить его.
Лилли замолчала, словно задумавшись о чем-то, после чего произнесла:
- Ты знаешь, зачем я пришла сегодня, Эрик. Твое время, отпущенное на месть за нашу смерть, подошло к концу. Нужно уходить, навсегда попрощавшись с миром живых, с Габриелем и всем тем, что было у нас когда-то. Ты вернулся, потому что твоя любовь ко мне оказалась сильнее смерти.
- Да, знаю. Хотя сейчас совершенно не готов к этому.
Девушка поднялась с кровати и приблизилась к окну.
- Ветер поднимается… Наверное, хорошо, что я не чувствую холода…
- Скоро снова начнется гроза...
- А Габи наверняка мерзнет на этом старом кладбище.
- Нужно пойти за ним и вернуть в дом, - Эрик грустно улыбнулся.
- И побыстрее. Ты ведь совершенно не знаешь, чем лечить простуду…
- Лилли, ты...
- Я всегда буду любить тебя, Эрик, с этими словами она приблизилась к мужчине и коснулась его губ легким поцелуем, больше похожим на дуновение ветра. - И знаю, что ты будешь любить меня. Но у меня впереди вечность, я могу подождать. Теперь у тебя есть Габриель, которому ты действительно нужен и благодаря которому судьба дала тебе то, что дает очень редко. Не упусти свой второй шанс.
- Я люблю тебя... Спасибо.
***
Габриель бежал, почти ничего не различая перед собой, пытаясь успокоиться и понимая, что это невозможно. Нельзя вот так прощаться с любимым человеком, тратить последние минуты на боль и отчаяние. Ведь кроме них, и так ничего не было. Лишь одиночество, отчаяние и капля счастья.
Квартал, улица, поворот направо, в противоположную сторону от старого дома с резной калиткой. Подальше от когда-то цветущего сада, залитого солнечным светом, а сейчас представляющего собой лишь паутину из сухих веток, утонувшую во тьме. И уже все ближе кованые ворота старого кладбища, которое так скоро заберет обратно любимого человека.
Парень упал на гранитную плиту с высеченным на нем именем, давая волю душившим его рыданиям.
«Эрик Эванс».
Габриель не сразу услышал тихую, но такую знакомую поступь черного волка, который сейчас ткнулся носом в его руку.
- Не забирай его, пожалуйста, - отчаянно прошептал он, запуская пальцы в жесткую шерсть. – Он все, что у меня есть в этом мире, слышишь? Зачем ты вернул его мне, если сейчас снова заберешь? Я ведь заслужил это, хоть немного счастья и любви, его объятий и совместных завтраков. Мне не нужны богатства этого мира, слава… Мне не нужно даже это солнце, я хочу лишь быть любимым им, хочу просыпаться каждое утро и знать, что он будет рядом, что я не буду больше курить эту отраву, потому что он не позволит… Оставь его со мной, я прошу… Разве мало мы душ сегодня отправили на тот свет? Почему нельзя засчитать их все вместо его одной?
- Пойдем домой, - тихий голос из-за спины и теплая ладонь легла ему на плечо.
- Эрик… не надо, уходи, пожалуйста. Я не хочу смотреть… - зашептал Габриель, крепче вцепляясь в шерсть волка и пряча в ней лицо. Но зверь в ответ грозно зарычал и дернулся, стряхивая парня с себя.
Эванс улыбнулся и молча поднял Габи на ноги, крепко обнимая:
- Пойдем. Я здесь и не собираюсь от тебя уходить.
Габриель уткнулся носом в его плечо, стараясь скрыть нервную дрожь в теле. Эрик здесь… Такой теплый, такой родной и любимый. Пусть это последние минуты в их совместной жизни, но дороже их у него никогда не будет…
- Я люблю тебя, - проговорил он. – Хочу, чтобы это длилось вечно…
- Так и будет, - уверенно отозвался мужчина, - нас никто не разлучит.
Его тон, невозмутимый и спокойный, заставил парня поднять голову и посмотреть на Эванса:
- Но… Что ты хочешь сказать?
- Да, именно это. Габи, я никуда не уйду.
Парень неверяще смотрел на него, медленно проводя ладонями по лицу, губам, шее, чуть сильнее сжимая плечи. Словно пытался снова почувствовать реальность. Нужно было что-то сказать, прижаться к его телу и не отпускать от себя целую вечность.
- Рассвет… - почему то проговорил он, поворачивая голову туда, где из-за острого шпиля старой церкви появлялись первые лучи осеннего солнца. – Я давно не видел рассвета…
- Тогда мы каждый день будем встречать его вместе, - вновь улыбнулся мужчина, - ты весь продрог, идем. Я разведу камин и сварю кофе.
- К черту кофе, - как-то облегченно рассмеялся Габриель. – Сначала греться в горячей ванной.
***
Габриель протер запотевшее зеркало и посмотрел на свое отражение. Висок украшала длинная ссадина, на шее пара синяков от слишком сильного захвата, глаза все еще припухшие после истерики на кладбище.
- Красавец, ничего не скажешь, - хмыкнул он, ощущая облегчение. Вот теперь действительно все – не будет страха перед одиночеством, не будет сдавленных рыданий по ночам, не будет отравляющих его организм сигарет. Наверное, наверху кто-то услышал его и исполнил одно единственное, но самое важное желание в жизни. Оттуда, из-за двери, уже доносится запах свежего кофе, а значит, в когда-то пустую квартиру, наконец, вернулась жизнь.
Стоило Габи зайти под душ, как дверь тихо отворилась:
- Ты полотенце забыл, - как-то растерянно произнес Эрик, застывая на месте.
Парень повернулся к нему и улыбнулся.
- Что бы я без тебя делал, - проговорил он, тряхнув головой.
Эванс продолжал, словно зачарованный, разглядывать парня. Медленно подойдя ближе, он коснулся синяков на шее:
- Сильно болит?
- Терпимо, - Габриель пожал плечами и, обхватив его пальцы своей рукой, поднес к своим губам, принялся медленно целовать широкую ладонь. – На нас столько чужой крови, Эрик…
- Это уже неважно, - мужчина аккуратно привлек его к себе и поцеловал в губы, не обращая внимания, как намокает собственная одежда.
- Неважно, - повторил Габи, стягивая с Эванса уже промокнувшую футболку и распуская шнуровку на домашних брюках. – Целоваться под дождем… Кажется, это становится традицией…
- Хорошей традицией, - Эванс помог парню справиться с одеждой, так и норовящей прилипнуть к телу и вновь обнял его, подталкивая к стене.
Прижавшись спиной к нагревшемуся от воды кафелю, Габриель привлек мужчину к себе. Хотелось прикоснуться к нему всем тело, ощутить его тепло, зная, что оно никуда больше не исчезнет. Ведь так тепло прикасаться к нему, не чувствуя отчаяния глубоко внутри, не питать иррациональных надежд, каждой клеточкой чувствуя его присутствие. У них теперь все есть – время, любовь и близость друг друга. Запустить пальцы в темные намокшие волосы, впиться жарким поцелуем в чуть обветренные губы, не обращая внимания на льющуюся сверху воду. И Эрик отвечал ему тем же... Страстные поцелуи, нетерпеливые прикосновения... Подхватив ногу Габи под коленом, он завел ее себе за спину, еще сильнее вжимая его в стену. Послышался тихий стон парня, больше похожий на выдох, прежде чем он впился в шею Эрика, прикусывая кожу. Еще ближе, хотя между телами уже нет свободного пространства…
- Хочу тебя, - звучит так пошло, но Габриелю нет до этого дела, потому что больше нет причин сдерживаться.
Едва слышный стон в ответ, рука тянется в сторону полки, где стоят принадлежности для душа и... соединение тел, жаркий шепот на ухо, несдерживаемые стоны. До тех пор, пока перед глазами не начинает плыть от наслаждения, а тело помимо воли выгибается дугой. Габриель почти висел на мужчине, слабо пытаясь помогать ему двигаться, потому что на большее уже просто не хватает сил. Лишь беспрестанно целоваться под шум воды, содрогаться от каждого нового движения, словно от разряда тока и проваливаться в пьянящую глубину потемневших глаз цвета расплавленного серебра.
Последние резкие движения и громкий стон, от которого тело еще сильнее прошивает дрожь.
Эрик осторожно поставил Габи на пол, придерживая за талию:
- Кажется, ты уже согрелся?
- Кажется… - проговорил парень с легкой улыбкой.
Уже через час, когда дневное солнце пыталось пробиться сквозь задернутые шторы, Габриель, перевернувшись на бок и приподнявшись на локте, невесомо скользил пальцами по груди Эрика.
- Как думаешь, нашему волку понравится ездить в машине?
- Хочешь уехать? - Эрик удивленно приподнял брови.
- Знаешь, немного странно знать, что в этом городе есть плита с твоим именем, - поморщился Габриель. - Да и то, что произошло сегодня ночью… Я хочу быть подальше от всего этого.
- Хорошо, - серьезно кивнул мужчина, - тогда, давай уедем прямо сейчас. Возьмем только самое необходимое.
Парень тряхнул волосами, подтверждая свое согласие поцелуем.
- Осмотрись, - проговорил он.
- Вижу, ты уже подготовился, - улыбнулся мужчина, заметив, что все фотографии Лилли исчезли, а в углу красовалась большая дорожная сумка.
- Ты слишком долго готовил нам завтрак, - ответил парень. – И вообще, я всегда хотел проехать от одного побережья до другого.
Последняя кружка кофе, прежде чем выйти на улицу всего лишь с одной сумкой. Погода снова испортилась, тучи застилали небо, накрапывал мелкий, противный дождь. Они стояли, в последний раз смотря на дом, в котором было так много счастливых моментов. Все это уходило, окончательно оставаясь в прошлом, а впереди их ждала длинная дорога с неизвестными поворотами.
Эпилог
Эпилог.
Почтальон пришел в бар на окраине города рано утром, что удивило Майка. Ему некому было присылать письма. Дав парнишке пару центов, мужчина задумчиво посмотрел на конверт без обратного адреса и присел за столик у двери.
«Привет, Майк!
Прости, что даже не зашел к тебе перед тем, как уехать, просто принимать решение пришлось слишком быстро.
Здесь довольно жарко, хотя не так, как в Техасе. Там много солнца, в отличие от нашего захолустья. Наконец-то под ногами не хлюпают многочисленные лужи. Кстати, западное побережье великолепно в это время года.
Знаешь, в одном фильме я услышал фразу: «Когда смерть крадет ваших любимых, не прекращайте их любить — и они будут жить вечно». Я никогда не прекращал любить Эрика и сейчас… Сейчас для меня вся наша жизнь, словно вечность.
Надеюсь, когда-нибудь мы сможем выпить пива в твоем баре.
P.S. А вообще, подожги уже «Дыру», по страховке заплатят больше».
Майк читал письмо, задумчиво выпуская в потолок дым и улыбался. Он многого не понял, но был рад за этого мальчишку, нашедшего свое счастье и заслуживавшего его как никто другой. Было грустно расставаться, даже не попрощавшись, но... жизнь сложная штука и никогда не знаешь, что ждет тебя за очередным поворотом.
***
- Ему все-таки не нравятся автомобили, - усмехнулся Габриель, кивая на сердито порыкивающего волка, выскочившего из открытой задней двери. – Сможешь починить эту развалину?
- Конечно, но понадобится время, - хмыкнул Эрик, - так что можете пока прогуляться по окрестностям.
- Мы ему уже надоели, - засмеялся парень, подходя ближе к Эвансу и бросая ему уже испачканную в машинном масле тряпку.
- Тут уж ничего не поделаешь, - мужчина вытер руки и привлек Габи к себе, касаясь его губ легким поцелуем, на что тот ворчливо ответил:
- Не могла эта груда железа недалеко от мотеля сломаться…
- А зачем нам мотель, по-моему, и здесь неплохо, - Эрик крепче обнял парня и, подтолкнув к машине, усадил на капот.
- Ну да, открытая местность, дорога – чем не экстрим. Одно радует – не так жарко, как во Флориде, - поерзал на автомобиле Габи, тут же услышав жалобный скрип.
Эрик только улыбнулся и уже более требовательно поцеловал парня, опрокидывая на почти остывший капот. Мужчина в который раз убедился, что не зря отдал за старый понтиак на пятьсот долларов больше, чем стоили другие автомобили его возраста. Все-таки в muscle-car’ах было довольно много плюсов, помимо мощного двигателя…
Габриель, назвавший понтиак «ведром с мотором», передумал уже после первой остановки на пустынном шоссе. Вот и сейчас он с удовольствием притянул Эрика к себе, обнимая ногами его бедра и прижимаясь ближе к загорелому торсу. Эванс принялся неторопливо стягивать с него серую майку, не забывая покрывать открытую шею поцелуями. И снова жаркие объятия, низкие стоны и обветренные губы, шепчущие признания – то, что не надоест никогда и заставляет сходить с ума.
Every night I burn
Waiting for my only friend
Every night I burn
Waiting for the world to end
But every night I burn
Every night I call your name
Every night I burn
Every night I fall again
Каждую ночь я жду
Тебя, единственный друг.
Каждую ночь я жду,
Что мир рассыплется вдруг.
Но каждую ночь горю,
Каждую ночь зову тебя.
Каждую ночь горю,
И снова повержен я.
The Cure – Burn (OST The Crow)
@темы: Ориджиналы, 18+, Не нервничайте - слэш, Bermuda Cross, Suchtig, The Wolf: Redemption
-
-
13.05.2013 в 22:11интересный вариант, аха))
спасибо)
-
-
13.05.2013 в 22:46-
-
13.05.2013 в 22:49посему сюжетная линия... перекликается, ага) и поэтому "вариант" фильма. ну.. для меня)))
мне понравилась история)
-
-
13.05.2013 в 23:23