RIP

Я никогда не считала Алана Рикмана идеальным Снейпом, не была его ярой фанаткой и не смотрела многие фильмы с его участием.
Я никогда не видела смысла убиваться по людям, которых ты не знаешь лично и которые никогда не подозревали о твоем существовании.
И людей, которые убиваются и давятся слезами по очередному актеру, я не то чтобы понимаю.
НО.
Для многих людей, в том числе и для меня, Алан Рикман был частью того самого детства, даже некоторой частичкой жизни, благодаря "Гарри Поттеру", с уходом которого понимаешь - все уходят. Рано или поздно уйдут все, кого мы когда-то любили, ценили, смотрели и слушали. И когда-нибудь уйдем и мы сами.
Рикман многое оставил после себя - роли в кино и спектаклях, фильмы, в которых был сценаристом и продюсером и наверняка много чего еще, о чем я не знаю.
После многих из нас не останется и малой толики того, что создал он.

И от того смешнее(и мерзее), когда видишь пляски на очередном сайте от тех, кто не сделал и не сделает в этой жизни ничего ценного. Это словно плевок в лицо(или душу, если повышать градус пафоса) даже для меня, совсем не фанатки.

А ведь людям просто грустно от того, что одной небольшой частичкой их детства/жизни стало меньше.

На одного талантливого человека в мире стало меньше. Прощай, профессор Снейп и Метатрон.




Cкачать An End, Once and For All бесплатно на pleer.com

---

Шабаш воронов. Глава 7

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p205981600.htm" target=_blank>"Шабаш воронов"</a></b>, АМ/ТР, ОБ/ВБ, R, глава 7, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L], соавтор [L]Lanfir777[/L]

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.
5. Том Риддл родился в 1945 году.

Глава 7

Глава 7

Остаток лета Том провел в доме на Гриммо. Он не знал, как это восприняла миссис Коул и прочие обитатели приюта, но интересоваться не слишком стремился. Хватало и того, что все эти волшебники, совершенно чужие люди, если подумать, заботились о нем, пусть и не так, как стали бы заботиться о собственном ребенке. Леди Вальбурга была женщиной резкой, мало напоминала примерную мать, о которой мог бы мечтать любой приютский ребенок, но она не считала его монстром, скорее наоборот - хвалила, хоть и делала это сдержанно. Она и Орион пытались помочь ему адаптироваться в этом странном и незнакомом мире, объясняли некоторые традиции и давали книги, в которых интересного было куда больше, чем в школьных учебниках. Правда, в библиотеку, которую он видел только мельком, ему ходить запрещали, объясняя тем, что большая часть книг весьма опасна не для представителя рода Блэк, да и читать многие из них ему попросту рано. Было немного обидно - Том любил читать, книги всегда были его лучшими и единственными друзьями. Второй запрет касался подвала, где располагалась некая лаборатория, но она не вызывала особого интереса, по крайней мере, пока. Нарушать ни одно из этих правил он не собирался, так как был слишком благодарен за все, что для него сделали, и не хотел выставить себя невоспитанным наглецом.

Несмотря на то, что леди Вальбургу вряд ли можно было назвать гостеприимной хозяйкой, в доме постоянно находился кто-то помимо нее, мистера Ориона и эльфов. Чаще всех приходили Поттеры. Как понял Том, Дорея была одной из немногих родственников, которых могла выносить леди Блэк, а с Карлусом ее и Ориона связывали какие-то дела Шабаша. Когда Том поинтересовался, что это такое, ему рассказали, хоть и не вдаваясь в подробности, что это древняя организация, которую можно сравнить с маггловской церковью, только важнее всего для тех, кто в нее входит, сама магия. Нынешней главой Шабаша являлась Вальбурга, к которой мистер Малфой посоветовал обращаться исключительно как к миледи, на что та фыркнула и посоветовала не слушать “белобрысое трепло, у которого в семье все сплошь гордецы, даже двухлетний сын”. Тома смутила эта ее фраза: мистера Малфоя он уважал и считал примером для подражания, хотя в родителях хотел бы видеть кого-то вроде Поттеров. Дорея была доброй, всегда интересовалась его делами и здоровьем, а однажды она и вовсе отправилась с ним в магический Лондон, чтобы купить одежду, подходящую по статусу воспитаннику леди Блэк. Карлус же производил впечатление человека степенного и рассудительного, а еще рассказывал много занимательного о всяких артефактах.
Особенно интересной лично для Тома оказалась история о медальоне, который отдала ему Вальбурга, сказав, что он принадлежал его матери. Медальон был красивый, наверняка жутко дорогой, с выгравированной змеей, и, как он узнал от все того же Карлуса, когда-то доставшийся Гонтам от самого Салазара Слизерина, одного из четырех основателей Хогвартса. Том, так и не избавившийся от приютских привычек, сразу же захотел спрятать его. В процессе поисков подходящего места его заметил пришедший в гости Абраксас и, рассмеявшись, пообещал показать заклинание, которое не позволит кому бы то ни было прикасаться к его вещам. Стало стыдно за свои повадки, но, немного подумав, Том решил, что подобное заклинание действительно пригодится. Кто знает, как его примут в Хогвартсе и что за одноклассники у него будут?

Проводить его на вокзал, откуда отходил поезд до Хогвартса, вызвались миссис Поттер и мистер Малфой. Карлус был занят какой-то очень важной работой, а Вальбурга и Орион не хотели афишировать, что взяли опеку над ним, объяснив, что это может вызвать множество ненужных сейчас вопросов. На Кингс-Кросс они аппарировали, чего Том немного боялся, беря Абраксаса за руку. Ужасно не хотелось, чтобы его увидели в том непотребном состоянии, в каком он был после предыдущего опыта такого перемещения. Однако, на этот раз все прошло намного проще, видимо, сказалось, что он был здоров и успел морально подготовиться. Лишь ненадолго закружилась голова, что быстро прошло, и они втроем направились к выходу на платформу девять и три четверти. Еще дома ему рассказали об особенностях перехода, так что к путешествию через стену, которую волшебники именовали Барьером, Том был готов.
А вот к чему он внезапно оказался не готов, так это к расставанию с людьми, которые за довольно короткое время успели стать ему близки. Словно целую вечность назад Том ждал дня, когда отправится в Хогвартс, окунется в совершенно новую жизнь, в которой не будет серых стен приюта и презрения в глазах окружающих. Но теперь у него была семья, пусть не самая обычная, без классических мамы и папы, и от них очень не хотелось уезжать. Не сейчас, когда он ощутил себя хоть сколько-нибудь нужным. Его состояние не осталось незамеченным. Дорея мягко улыбнулась и погладила его по волосам:

- О, не стоит так переживать, Том, ты же не навсегда уезжаешь в Хогвартс.

- Нет, но… Я не увижу вас, мистера Поттера, мистера и миссис Блэк до самого лета, - Том сам не понял, как эти слова сорвались с его языка, он вообще заметил, что стал куда более эмоциональным. По крайне мере, рядом с этими людьми.

- Почему до лета? - Абраксас вопросительно изогнул бровь. - Вернешься в Лондон на рождественские каникулы. Летом на это не было времени, но представить тебя свету как воспитанника леди Блэк необходимо. Конечно, если ты не пожелаешь провести праздники в компании учителей и директора.

Том не желал. Учителей он пока не знал, но после знакомства и кое-каких слухов о Дамблдоре, интуиция подсказывала, что отношения с ним не сложатся. Он покачал головой и получил еще одну улыбку от Дореи и едва заметную усмешку от мистера Малфоя.

Наконец, получив наказ писать в случае чего, и попрощавшись, Том сел в поезд. Он выбрал одно из пустующих купе - знакомиться с кем-либо желания пока не возникало - и достал из саквояжа “Историю Хогвартса”. Одиночество продлилось недолго, спустя какое-то время дверь купе открылась и Том увидел мальчика, с длинными медными волосами, заплетенными в совершенно девчачью косу.

- Привет, не против соседства? - поинтересовался он. Том покачал головой и тот прошел внутрь, устроил саквояж, похожий на его собственный, на полке и сел напротив. - Рабастан Лестрейндж.

- Том Риддл.

- Не припоминаю, чтобы в справочнике был кто-то с такой фамилией, - мальчик задумался на пару минут, после чего поинтересовался: - Грязнокровка?

- Полукровка, - буркнул Том, окинув нового знакомого презрительным и немного злым взглядом. Кажется, на него снова будут клеить ярлыки. - И родителей своих я не выбирал.

- А, тогда нормально, - пожал плечами Лестрейндж и сел напротив, расслабленно откинувшись на спинку сиденья. - А кто твои родители, кстати?

- Мать - Меропа Гонт, отец... - тут Том запнулся, но все же договорил, - отец маггл.

- Ничего себе, - присвистнул новый знакомый. - Гонт вышла замуж за маггла? Они же высокомернее Малфоев!

Пришла очередь Тома пожимать плечами: ничего хорошего о семье матери он не слышал, а отца и вовсе ненавидел за то, что тот бросил их обоих. Лестрейндж в ответ на это молчание только хмыкнул что-то неопределенное, и, следуя примеру Тома, тоже взялся за книгу. В молчании они просидели недолго: сначала кто-то пытался попроситься к ним в компанию, но Лестрейндж как-то ловко отвадил желающих, потом в их купе заглянула продавщица сладостей, у которой Том купил плитку шоколада, немного нуги, и попросил горячий чай. На исконно волшебные сладости вроде шоколадных лягушек, он смотрел с подозрением, поэтому ничего такого покупать не стал. К его удивлению, Лестрейндж последовал его примеру, а в ответ на вопросительный взгляд пояснил:

- Не люблю все эти фокусы. Развлечение для магглорожденных. Жевать лягушку, которая еще и шевелится… Гадость, - Том представил себе эту картину, содрогнулся и кивнул в знак согласия.

За едой знакомство продолжилось уже проще. Лестрейндж оказался не таким задавакой, каким казался вначале. Он происходил из чистокровной семьи, очень старой и уважаемой, а в бабушках числилась сама Галатея Вилкост, о которой Том был наслышан. По обрывкам разговоров складывалось впечатление, что ее побаивался сам Дамблдор, а это кое-что да значило. Так что причины вести себя несколько высокомерно у Рабастана явно имелись. Лестрейндж был уверен, что поступит на Слизерин, по его словам, там училась половина чистокровных, вторая половина поступала на Рейвенкло, но наука, которую выбирали впоследствии студенты этого факультета, его интересовала мало. Сам Том много читал о школьном разделении на факультеты, и больше всего не хотел оказаться на Хаффлпафе или Гриффиндоре. Факультет с барсуком на гербе представлялся чем-то несерьезным, Гриффиндор же, согласно все той же “Истории Хогвартса”, был обителью смельчаков, а таковым он себя не считал. Рейвенкло, факультет умников, интересовал его куда больше, он подумывал о том, чтобы после окончания поступить в Магическую Академию и заняться наукой. Какой именно - пока не знал, но та же артефакторика была куда интереснее всякой экономики, политики и юриспруденции, куда шли выпускники Слизерина. С другой стороны, если верить словам Рабастана, именно в Змеином Доме было безопаснее всего, да и наиболее яркие представители чистокровного общества учились именно там. Политика или нет, но Том успел уяснить, что имея полезные знакомства, добиться можно намного большего.

За разговором, который поддерживал в основном Рабастан, они не заметили, как подошло к концу путешествие до школы. На перроне их встретил огромный мужчина со спутанной бородой и подозвал первокурсников к себе, остальные же направились к каретам без лошадей. Том с Рабастаном и еще двумя мальчиками, Уолденом Макнейром и Бертраном Яксли, сели в одну из лодок, на которые кивнул великан. На взгляд Риддла, подобное средство передвижения не вызывало доверия, с куда большей охотой он отправился бы с остальными в карете, но, видимо, это была одна из традиций. Впрочем, через несколько минут он понял, почему именно лодки: с реки открывался потрясающий вид на замок, переливающийся огнями, величественный и прекрасный.

Долго любоваться открывшимся видом не вышло - вскоре лодки причалили у подножия длинной лестницы. Некоторые тяжело вздохнули, оценив сколько ступеней придется преодолеть, но никаких других вариантов не предвиделось. Хагрид пересчитал детей, убедился, что никто не отстал и повел всех наверх, ко входу, где их встретила высокая сухопарая женщина в остроконечной шляпе. Том сразу подумал, что ее внешний вид тоже можно отнести к показухе для магглорожденных: он больше месяца жил с настоящими чистокровными волшебницами, но ни одна из них не позволяла себе выглядеть словно ведьма из детской книжки. Женщина не была старой, но выглядела при этом невероятно скучно, и очень сильно напоминала обычную учительницу из тех, которые приходили в приют. Том даже подумал, что она наверняка преподает какой-нибудь неинтересный и нудный предмет. Она представилась Минервой Макгонагалл и сухим, безэмоциональным голосом приказала следовать за ней.

Они прошли по коридору, вдоль стен которого, как и везде, висели факелы. За большой дверью, возле которой все остановились, было слышно множество голосов. Сама профессор Макгонагалл оказалось неразговорчивой: в течение всего пути до зала она не сказала и слова, только сейчас лаконично и сухо рассказала о процедуре распределения и четырех факультетах. Все это Том уже знал, но все же прислушивался, в отличие от того же Лестрейнджа, который смотрел на волшебницу весьма высокомерно и с куда большим интересом рассматривал стены, чем внимал ее словам. Впрочем, подобное поведение было объяснимо: преподавательница вряд ли могла сравниться по статусу с семьей, из которой Рабастан был родом, да и ничего нового ему рассказать не могла. Наконец двери распахнулись, и глазам Тома открылось самое великолепное зрелище из всех, виденных ранее: зал оказался огромным, светлым, под высоким, сводчатым потолком прямо в воздухе висели тысячи свечей, а стены были украшены гобеленами с вышитыми на них гербами факультетов. И хотя он уже привык к разнообразной магии, но это все было самым настоящим волшебством, о котором любой ребенок мог только мечтать. Впечатленным оказался не он один: впереди и за спиной слышались восторженные ахи и шепотки, даже Лестрейндж с любопытством разглядывал представшее перед ними великолепие. Заставив себя оторваться от разглядывания потолка, Том осмотрелся, заметив, что столов в зале было пять. За четырьмя из них сидели студенты в форменных мантиях, пятый же принадлежал преподавательскому составу. Во главе стола, с самым важным видом из всех возможных, восседал Дамблдор, медленно перебирающий бороду и лениво осматривающий удивленных первокурсников. Том только поморщился, посмотрев на него, и краем глаза уловил, что Лестрейндж и мальчики, с которыми они были в лодке, тоже скривились, но никак не прокомментировали. Видимо, правило, что у стен есть уши, действовало не только в маггловском мире. Около стола стоял стул со странной и жутко потрепанной шляпой. Складывалось ощущение, что у нее даже есть рот, настолько измятой она была. Впрочем, уже через минуту Том понял, что ощущение оказалось верным: шляпа словно открыла этот импровизированный рот и запела жуткую, по мнению большинства, песенку. Судя по всему, нравилась она только Дамблдору, который улыбался той самой обманчиво мягкой улыбкой, которую помнил Том. Замолчала она спустя семь куплетов, и началось долгожданное распределение.

Профессор Макгонагалл зачитывала фамилии, будущие первокурсники один за другим подходили к ней, садились на стул и, после того, как шляпа касалась их головы, отправлялись к одному из столов. Большая часть студентов отправлялась на Гриффиндор и Хаффлпафф, при этом первые выглядели донельзя довольными, а вот среди вторых часто были заметны грустные лица. Мало кому хотелось учиться на факультете, который Яксли метко окрестил серой массой. Том даже заскучал, пока шло распределение, уши закладывало от криков Шляпы и шума аплодисментов. Когда очередь дошла до его приятеля по купе, Лестрейндж приблизился к стулу со всем возможным достоинством, поправляя манжеты на рубашке, виднеющейся из-под мантии. Едва полы Шляпы коснулись его головы, как раздалось звонкое:

- Слизерин, - и Рабастан с довольным видом направился к столу факультета. Правда, успел повернуться и даже подмигнуть оживившемуся Тому.

Уолден Макнейр тоже отправился на Слизерин, мальчик по имени Резерфорд Поук поступил на Рейвенкло, а следующим Макгонагалл вызвала уже его.

Выпрямив спину и расправив плечи, Том с достоинством направился к стулу. Ему хотелось продемонстрировать этому выскочке Лестрейнджу, что он ничем не хуже его и в этикете понимает не меньше. В отличие от Рабастана и большинства студентов, Шляпа не торопилась с распределением, она что-то бормотала, половину из ее слов Том так и не расслышал, уловил только что-то о незаурядном уме и жажде власти. Это заставило его удивиться: власти он не желал, хотел лишь доказать, что достоин занимать свое место среди всех этих волшебников. Однако, Шляпа думала иначе, словно увидев что-то в его голове, она выкрикнула громкое: “Слизерин!”, чему Том хоть и удивился, но сумел удержать лицо, с самым независимым видом направившись к факультетскому столу. Лестрейндж чуть подвинулся, освобождая ему место, хлопнул по плечу и совершенно понимающе усмехнулся, словно знал, что так все и будет. Спустя несколько минут к ним присоединился Яксли, в чем была некоторая ирония, если вспомнить, что именно в таком составе они садились в лодку. Дамблдор взял слово, отчего многие студенты Слизерина довольно громко заворчали, игнорируя суровый взгляд Макгонагалл. Это заставило Тома незаметно ухмыльнуться - кажется, он все же попал на нужный факультет.


***

Распределение учеников было, по обыкновению, скучным, и особых сюрпризов не преподнесло. Большая часть особо чистокровных отправилась на Слизерин, отпрыски министерских зануд заняли места среди рейвенкловцев, остальная масса предсказуемо разделилась на Хаффлпафф и Гриффиндор. Вздрогнул и очнулся от полудремы Дамблдор только два раза. Сначала услышав фамилию Лестрейндж - старший отпрыск проклятого Руфуса и внучок незабвенной Галатеи обещал принести немало хлопот. Чего стоил только нахальный взгляд, который он бросил в сторону преподавательского стола, шествуя к стулу со Шляпой. Второй раз его побеспокоил Риддл, чья фамилия после злополучного скандала на Совете попечителей у Альбуса скрипела на зубах. Мальчишка, из-за которого Вальбурга Блэк прошлась по нему, словно по провинившемуся домовику, отправился на Слизерин, чем сильно удивил. Магглорожденные и полукровки на змеином факультете были редкостью, а, значит, с этим Риддлом все могло оказаться не совсем чисто. Если же нет - Дамблдор поймал себя на непедагогичном злорадстве - мальчишку ждут непростые семь лет.

С другой стороны, Альбус вообще был категорически против поступления этого Риддла в Хогвартс, особенно после того, как до него дошли подробности случившегося в приюте. Убийца двух магглов будет учиться вместе с остальными детьми! Неслыханно! В стихийный выброс и несчастный случай верилось с трудом, уж слишком спокойным и расчетливым показался ему мальчишка, а драме, которую устроила Вальбурга Блэк, и вовсе была грош цена. Ее, конечно, можно было понять: Альбус и сам многое бы отдал за то, чтобы поймать Вальбургу на каком-нибудь проступке, чтобы было что припоминать во время очередного “обмена любезностями”. Вот только таких крупных промахов она не совершала, в отличие от него - Дамблдору хватало ума признать, что опростоволосился он знатно. И все из-за какого-то безродного мальчишки! Свою главную ошибку он тоже осознавал, и была она вовсе не в невнимательности к студенту-сироте - мало ли их училось в Хогвартсе после войны. Нужно было настоять на сопровождении в Косой переулок, не столкнулся бы он с очередным Вальбурговым прихвостнем, не заинтересовались бы им Поттеры, которые пользовались неоспоримым уважением магического общества, и Малфой, который мог подкупить кого угодно. А, значит, и не случилось бы этой мерзкой истории в приюте, а если бы и случилась - о ней бы никто не узнал, а куда отправился бы мальчишка, его и вовсе не волновало.

Теперь же проблем было немало. Весь Совет попечителей принялся сочувствовать этому Риддлу, Тафт настояла на регулярных отчетах о жизни и благополучии всех сирот и детей из неблагополучных семей в Хогвартсе. У Альбуса даже не было возможности хорошенько припугнуть мальчишку, чтобы отвести душу. Оснований, помимо самого убийства не было, а именно о нем распространяться было нельзя - действовал Непреложный обет о неразглашении.

Впрочем, вызвать мальчишку на беседу было необходимо, при этом умудриться вести себя так, словно он примернейший ученик и ребенок степенных и благонадежных родителей. Вряд ли кто-либо будет проявлять особый интерес к его учебе и благополучию, шумиха утихнет довольно быстро - в этом Альбус не сомневался. Но узнать, кто взял под опеку этого Риддла, определенно, стоило, хотя бы затем, чтобы избежать проблем в будущем.

Случай предоставился через неделю, когда у первокурсников образовалось окно между уроками из-за отъезда Слахгорна на какую-то конференцию зельеваров. Мальчишка как раз торопился из библиотеки в Большой зал с внушительной книгой в руках, когда Альбус остановил его.

- Здравствуй, Том, - как можно доброжелательнее улыбнулся он резко повернувшемуся к нему мальчишке.

- Добрый день, профессор Дамблдор, - учтиво, но с заметной прохладцей ответил тот, бросив мимолетный взгляд в сторону дверей. - Вы что-то хотели?

- Да, мой мальчик. Как тебе Хогвартс? Ты поступил на Слизерин, как я вижу. Замечательный факультет, многие известные волшебники учились именно там.

Мальчишка тут же недоверчиво склонил голову. Немудрено, ведь змеиный дом тайно, а, порой, и в открытую, презирал его, как директора, вряд ли тот же Лестрейндж удержался от ехидных комментариев в его адрес. В головах этих маленьких, но уже насквозь пропитанных идеями своих семей, снобов, не укладывалась мысль, что директором может быть полукровка. Дамблдора это отношение злило поначалу, но со временем он начал получать особо мрачноватое удовольствие от сего факта. Власть даже над детьми тех, кто считал себя королями магического мира, невероятно грела душу.

- Благодарю за беспокойство, профессор Дамблдор, - наконец ответил Риддл. - Мне очень нравится Хогвартс и мой факультет.

Факультет, на котором испокон веков учились преимущественно чистокровные, на деньги которых таких школ, как Хогвартс, можно отстроить целую дюжину, нравится безвестному и нищему магглорожденному? Какая чушь. Да ему должны были устроить темную еще в первый день, чтобы показать его место. Храбрится и скрытничает? Хотя, признаться, мальчишка не выглядел забитым и запуганным. Неужели слизеринцы в кои-то веки забыли про свою предвзятость, или же с мальчишкой и вправду было не все чисто?

- Слизерин довольно недоверчиво относится к студентам не из чистокровных семей, - забросил пробный камень Альбус, внимательно наблюдая за реакцией мальчишки.

Тот даже не изменился в лице, лишь крепче прижал к себе книгу, и с какой-то снисходительностью в голосе ответил:

- На Слизерине достаточно заметных ребят и без меня, профессор. Не думаю, что я могу представлять какой-то интерес для старших, а первокурсникам хватает занятий.

На мгновение Дамблдор даже восхитился мальчишкой: так ловко и деликатно обойти все задуманные им вопросы об учебе и взаимодействии с однокурсниками! Правда, именно на этой самой холодной и расчетливой вежливости он и попался. Не мог за такой короткий срок так измениться тот диковатый и наглый мальчишка, которого он повстречал в приюте. Без воздействия со стороны уж точно. Том Риддл, первокурсник Слизерина, теперь больше напоминал одного из этих чистокровных поганцев.

- Пожалуй, ты прав, мой мальчик, - Альбус добродушно улыбнулся. - В любом случае помни, что Хогвартс не просто школа, тут всегда окажут помощь тем, кто ее ищет. И ты в любой момент можешь обратиться ко мне, если однокурсники будут с тобой плохо обращаться. Я понимаю, насколько тяжело не иметь опоры в виде родителей, а также насколько часто детям хочется поделиться своими бедами со взрослыми.

Том вскинулся тут же, зло сверкнув на него глазами, но огрызаться не спешил, к неудовольствию Дамблдора. Он ждал, что в ответ на такое откровенное напоминание о сиротстве тот молчать не станет, и выдаст всю информацию о тех, кто приютил его: дети, у которых в жизни мало радостей, любят хвалиться хоть какими-то достижениями. Но этот мальчишка не был похож на других детей, обычно ярко демонстрирующих свои эмоции, он был закрытым и недоверчивым, и, судя по всему, так и не забыл о том визите Альбуса в приют. А ведь он всего лишь хотел продемонстрировать возможности магии и показать, что в Хогвартсе не место детям с дурными наклонностями!
Оставалась только легилименция, которую Альбус считал одним из наиболее полезных разделов магии. Печалило только, что без врожденных способностей, коих у него к сожалению, не имелось, незаметно проникнуть в чужие мысли были довольно сложно. С другой стороны, одиннадцатилетний мальчишка точно не сможет опознать подобное воздействие. Дамблдор, глядя мальчишке в глаза, скользнул в его мысли, аккуратно пробираясь сквозь мешанину всяких глупостей, вроде домашнего задания по трансфигурации, общения с однокурсниками и невкусном тыквенном соке. В них не было ничего стоящего, возможно, стоило заглянуть немного дальше, поискать что-нибудь о визите в Косой переулок или о случившемся в приюте… Альбус уже почти отыскал их, те воспоминания явно занимали значимое место в голове Тома, как вдруг тот резко дернулся, отвел взгляд и тряхнул головой, словно отгонял назойливую муху.

- Прошу прощения профессор, но я не понимаю, какие беды вы имеете ввиду. У меня все не так плохо, как вам бы того хотелось, - резко проговорил Том, так и не сумев сдержаться, но тут же оборвал себя, - извините, как вам кажется. Мне нужно идти к однокурсникам, - и, не дожидаясь хоть какой-то реакции, чуть ли не бегом сорвался прочь.

Дамблдору осталось только ошеломленно смотреть ему вслед, и гадать, как смог какой-то мальчишка почувствовать легилименцию, да еще и так бессовестно, а главное безнаказанно нахамить в лицо директору школы.

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Роза для шпиона. Глава 4

Название: Роза для шпиона
Авторы:  Lanfir777,  Schwuchtel und Suchtig
Беты (редакторы): R.Jabberwocky
Фэндом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Основные персонажи: Сангвин (Сэм Гевен), Карджо, Маркурио, Ульфрик Буревестник, Ондолемар, Бриньольф, Балгруф (ярл), Айрилет
Пэйринг или персонажи: 2 НМП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Экшн (action), AU
Предупреждения: OOC, Групповой секс, ОМП, Кинк
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе
Описание:
Путешествие мое началось там, где едва не оборвалась жизнь. Наверное, после всего этого мне следовало бежать, сверкая пятками в чужих сапогах, в сторону уютного и теплого Сиродиила, но я продолжил свой поход на север. И, как ни странно, несмотря на жуткий холод этой страны, путешествие это оказалось жарким и насыщенным. Во всех смыслах этих слов.

Примечания авторов:
1. Частичное пренебрежение каноном (довакин если и есть, то наши герои с ним не знакомы), в связи с чем АУшность по мере повествования постепенно возрастает.
2. ООС некоторых игровых персонажей, хотя большую часть характеров мы постарались сохранить.
3. Секса будет много, графичного и нет. Гета больше, чем слэша, будьте готовы к этому. Да, не обласканными останутся только ящерки).
4. Авторы в описаниях персонажей ориентируются на свои версии игры со всеми установленными модами, так что наше видение того или иного персонажа может несколько отличаться от каноничного (моды на шкурки это как пластическая операция, щелкнул пальцами и все красавцы).

Глава 4

Глава 4

Асвард, встретивший меня на первом этаже Драконьего предела, удивленно присвистнул, разглядев кровавые царапины на моих руках. Пробормотав что-то про сумасшедшую бабу, он попросил меня подождать и завернул к придворному магу, от которого принес заживляющий эликсир. Я с благодарностью принял лекарство и тут же осушил флакон, морщась от горьковатого вкуса. Кожу почти сразу саднить стало меньше, но все тело начало чесаться. Вот она цена быстрого заживления! Зато уже через несколько минут я перестану напоминать жертву саблезуба.

Оставаться во дворце больше не было нужды, и мы отправились назад к дому Асварда. Он снова молчал, и сейчас это было понятно - шумная улица совсем не то место, где стоит обсуждать дела государственные. Я мысленно прикидывал, сколько времени уйдет на сборы в долгий путь, пытался вспомнить, в какой части этого морозного края находится Рифтен, и отгонял от себя воспоминания о теле Айрилет. Прав норд - сумасшедшая баба, но какая красотка…

Солнце стояло в зените, а дел впереди было невпроворот - мне стоило разжиться доспехами поприличнее, да и с простеньким охотничьим луком много не навоюешь. О провианте позаботится Асвард, ему, как норду, лучше знать чем запасаться, чтобы не сдохнуть от голода в этой морозной дыре. А еще сегодня нужно было во что бы то ни стало успеть на пирушку к Соратникам - в свете новых обстоятельств, вынуждающих отправиться в путешествие через весь Скайрим, подобная возможность могла предоставиться нескоро.

До вечера я успел сходить в конюшню, сговориться с ее хозяином насчет молодой кобылы белого цвета, немного более буйной, чем мне бы того хотелось, но уж больно понравилась. Чем занимался весь день Асвард, я не знал - встретились мы только вечером, у лестницы, ведущей к Йоррваскру.

Самое старое здание Вайтрана встретило нас шумом и басом Вилкаса, который пытался призвать к порядку уже поднабравшихся Соратников. Выпивки что ли не досталось?

- О, Асвард, - он повернулся еще до того, как за нашими спинами захлопнулись тяжелые двери, и быстро подошел к нам. Элем от него все же пахло, но не сильно. Судя по всему, мое преположение, что Вилкасу мало налили, может оказаться верным. - Талосом прошу, сделай что-нибудь с Ньядой, чтобы они снова не начали драться с Атисом. Сил моих нет по углам их растаскивать.

- Чего не поделили-то? - хмыкнул Асвард, а я, глянув в сторону девицы, на которую показывал Вилкас, и увидев знакомую улыбочку на лице своего норда, понял, как именно он будет ее отвлекать.

- Еще бы, ее сиськи уже не раз чуть наружу выпрыгнули, - хмыкнул я, оценив глубину выреза на меховой броне нордки и объемы ег
о содержимого, так и просящегося наружу. - Чтобы “случайно” помять такие и я бы от драки не отказался.
Асвард рассмеялся:

- У Эйлы сиськи тоже ничего, я бы и сам потискал, но госпожа желает распробовать эльфятинки. Надеюсь, не в буквальном смысле, - додумать, что он имел ввиду, я не успел - норд толкнул меня вперед так, что я едва не налетел на сидящую на шкурах Эйлу.

- И часто у вас тут такие сборища? - я присел рядом с заинтересованно глядящей на меня девицей.

- Всякий раз, как Кодлак уезжает по делам, - весело пояснила она, отняла кубок у Фаркаса и толкнула его мне, - держи, дрянь та еще, но клянусь Хирсином, к утру ты забудешь даже собственное имя!

- Что ж, тогда за знакомство!

Я поднял кубок и, шутливо отсалютовав им сделал сразу большой глоток. Горло обожгло как от орочьей браги, а потом по телу разлилось приятное тепло. В голове на секунду зашумело. Ядреная у них тут выпивка, оказывается.
Эйла, видимо, заметив, как я сморщился, похлопала меня по спине - ладонь ее была горячей и тяжелой, как для девушки ее телосложения. Мне тут же захотелось притянуть ее к себе, чтобы вдоволь потискать ее статную фигурку, но вдруг мой взгляд упал на искусно сделанный лук, со вставками из резного металла, мне даже казалось, что по нему пробегают голубоватые всполохи. Руки сами потянулись коснуться диковинного оружия, но я побоялся касаться его. Мало ли какое зачарование наложила на него хозяйка.

- Я таких луков раньше не видел, но даже не держа его в руках, вижу что он ничем не уступит эльфийскому. Что это за оружие?

- Нашла в нордских развалинах к югу отсюда. Драконий пик, слышал о таких? Жуткое местечко, кишит разбойниками, и кое-чем похуже. Древний нордский лук, да еще и зачарован на удар холодом. Артефакт! Правда, я больше орочьи луки люблю и чтоб без всякой магии.

- Может подаришь его мне? Не могу больше из этого прутика, по недоразумению названого луком стрелять. В Валенвуде из таких дети стрелять учатся, а здесь, я смотрю, в деревнях и на охоту с такими ходят.

- Плохо здесь с луками. Норды все больше мечами да секирами размахивать любят, а за теми же орочьими луками надо ехать либо в Предел, либо в одну из их крепостей. А туда не каждый сунется.

- Ну древние норды, явно были не прочь пострелять. Вон какое оружие сделали, столько лет прошло, а выглядит неплохо.

- Что, так понравился? - усмехнулась Эйла. - Если хочешь, могу отдать. Не просто так, разумеется. Обставишь меня в стрельбе, получишь лук. Нет - не обессудь, тогда я попрошу об услуге.

- Если это будет в мои силах.

- О, в этом нет ничего трудного, если у тебя есть время и немного септимов. Если ты проиграешь, я хочу чтобы ты привез мне кое-какие орочьи безделушки. Ничего сложного, правда?

- По рукам!

- Друзья! - голос Эйлы перекрыл даже шум пьянки и все обратили свои взоры на нее. - Этот эльф, - она ткнула пальцем в меня, - желает посоревноваться со мной в стрельбе из лука. Победителю все… - пауза, как и взгляд охотницы, оказалась очень многозначительной, - или ничего!

Вилкаса, как самого молодого из Соратников, отправили в Дом Теплых Ветров за моим луком. А когда он вернулся все пировавшие в зале Йоррваскра веселой гурьбой высыпали в задние двери, за которыми оказался широкий двор с тренировочной площадкой, где возвышалось несколько потрепанных временем и, видимо, Эйлой, мишеней.

Пока мы с Эйлой выбирали себе мишень, все выстроились двумя полукружьями по обе стороны от нас. Соратники беззлобно подшучивали надо мной, не забывая периодически прикладываться к своим кружкам с огненным пойлом.
Я наложил одну из своих стрел на тетиву и прицелился, оттягивая жесткую жилу до самого уха. Краем глаза я отметил, что охотница делает то же самое со своим древним трофеем. Отпущенная тетива звонко хлопнула по рукавице, отпуская наложенную стрелу в сторону мишени. То ли я не дотянул, то ли не зря тетива показалась мне слабоватой, но стрела лишь чиркнула наконечником центр мишени и свалилась на землю. И ведь расстояние то всего-ничего! Я уже успел подстрелить этим луком пару зверюшек, слабенький конечно, но не настолько, чтобы не суметь пробить мишень. Я даже подошел потрогать разрисованный круг - обычные тряпки и кожа, не толще, чем легкая меховая броня. Перетянул тетиву. С новым выстрелом стрела вонзилась в мишень, но самым кончиком, так что вот-вот и упадет.

Смех и подтрунивая стали громче.

- Всемогущий Талос, дайте же ему кто-нибудь нормальный лук!

Лук мне бросил данмер Атис, уж не знаю свой ли - из болтовни Соратников я понял, что он пользовался одноручными мечами и кинжалами, к тому же был новичком, над которым не уставала издеваться Ньяда. Я натянул тетиву, тут же ощущая разницу между своим простеньким луком и этим, добротным, с жесткой, звонкой тетивой. Стрела полетела со знакомым, ласкающим слух свистом и вонзилась точно в центр мишени, через минуту рядом с ней торчала вторая, а еще через минуту - третья.

- Кажись, Эйла, эльф тебя обставил, - загоготал кто-то и, обернувшись, я заметил Асварда, одной рукой он держал кружку с нордской медовухой, а вторую запустил в вырез кожаного топа Ньяды.

- Еще нет, - и в мишень Эйлы вонзилась очередная стрела, ровнехонько между двумя уже торчащими там.
Я снова выпустил стрелу в свою мишень, и она вонзилась точно туда, куда я целился. Теперь все зависело от того, попадет ли охотница в свою цель. Было заметно, что нордка не привыкла долго стрелять. Рука, тянущая тетиву начала немного подрагивать от усилия.

- Да брось, Эйла, даже если проиграешь, в накладе не останешься, - со смешком бросил Асвард.

Не дослушав, Эйла спустила тетиву немного дернув лук и стрела ушла чуть выше, чем нужно было. В мишень она попала, но заметно в стороне от уже торчащих там.

- Ах, чтоб тебе грязекрабы яйца прищемили, трепло ярловское! - процедила Эйла и, отняв у стоящего рядом Фаркаса кружку, махом опрокинула в себя пойло.

- Вот за что я тебя люблю, Эйла, так это за неуемную фантазию на брань.

- Никого ты не любишь, разве что того смазливого мажонка из Рифта, - парировала она под смешки Соратников.
Асвард скривился - судя по всему эта тема задевала его. Но сказалось количество выпитого, отчего тон его был по-прежнему насмешлив и несерьезен:

- А вот за это, моя дорогая, уже мне впору пустить стрелу в твою очаровательную попку.

- Что за мажонок? - поинтересовался я у Асварда, подходя ближе и с наслаждением прикладываясь к отобранной у него кружке.

- Был один, давно, потискались немного. Ничего особенного, но нашу милую охотницу почему-то задевает до сих пор, - отмахнулся норд, но судя по ехидной ухмылке приблизившейся к нам Эйлы все было не так просто.

Она с недовольным видом впихнула мне в руки лук. Вряд ли ее злило расставание с оружием, скорее был неприятен сам проигрыш.

- Держи, выиграл, хоть и нечестно.

- Я не просил Асварда дразнить тебя, если хочешь, можем переиграть.

- Нет уж, - фыркнула она, поднимая в руки кружку, - теперь я точно не выиграю. Но если хочешь, чтобы вышло по чести, привези мне лук из орочьей крепости. И будем в расчете.

- Орочий лук взамен этого? Несправедливый обмен, не находишь? - хмыкнул Асвард.

- Я не говорю про бесплатно. Будете уходить, дам вам немного септимов, на лук как раз хватит.

- Договорились.

Пока мы разговаривали все снова переместились в Йоррваскр и нам не оставалось ничего иного, как последовать туда же и продолжить попойку. Увел меня Асвард когда я уже едва держался на ногах. Окончание вечера я помню смутно, как и то, с кем я так рьяно тискался, когда большинство разбрелось по темным углам. Помню только невероятно яркие полные губы на своем достоинстве, которые двигались так, будто только для этого и были созданы. Надо будет спросить у Асварда, как ее зовут. Пожалуй такое стоит повторить.

***

Асвард разбудил меня когда едва рассвело. Судя по его помятому виду и недовольной мине на лице Лидии, всего пару минут назад он пребывал в таком же состоянии как и я. И то, как грозно сверкали очи его хускарла, заставило меня порадоваться, что будила меня не она.

Одевался я с трудом. Пальцы не слушались и куча завязочек на броне так и норовила снова распутаться, оставив меня в одном исподнем. Как Асвард разговаривал с Эйлой я не помнил, но в моих вещах обнаружился небольшой мешочек с деньгами, видимо от нее. Все еще немного пошатываясь от выпитого, мы вышли из дома по направлению к конюшням. Пока Асвард седлал свою лошадь, я немного приложился к целебному зелью. Сразу стало легче стоять и мысль о том, что мне придется провести день в седле, уже не вызывал тошноту.

Это утро, конечно, было не самым приятным для путешествия неизвестно куда и мы бы с удовольствием отложили путешествие хотя бы до обеда, но Айрилет лично пришла убедиться, что мы с Асвардом действительно отправляемся в путь. И даже вместе с несколькими гвардейцами проводила нас до пещеры по дороге от Вайтрана к горам, под предлогом, что там засела банда разбойников, досаждающая жителям. Разбойники там действительно были и нас обсыпало градом стрел, прежде, чем мы смогли укрыться за валунами и обнажить мечи.

Моя лошадка, в дороге ведущая себя довольно смирно, в момент опасности проявила норов берсерка, кидаясь в самую гущу событий, чего я всеми силами пытался избежать. Впрочем, нам с моим другом нордом, много воевать не пришлось. Тоном, не терпящим возражений, Айрилет отослала нас дальше, а сама принялась командовать схваткой.
С трудом уведя свою лошадь от драки, я задумался: а где же растили такую лошадку? Уж не орсимеры ли приложили свою зеленую ладонь к ее воспитанию? Хорошо, что коняга не боится схватки, но такое безрассудство может стать проблемой и то, что я останусь без средства передвижения не самое худшее, что может случиться.

Дальше наше путешествие пошло без приключений. Разве что разок пришлось пострелять в выскочившую на дорогу пару волков. Серые хищники норовили кусануть лошадей за ноги, чтобы те скинули нас с нордом, но лошадки не дали себя в обиду. Правда я и впрямь чуть не выпал с седла и с трудом удержал в руках лук, когда моя кобылка встала на дыбы.

- Клянусь северными ветрами, эта лошадь угробит тебя раньше, чем мы доберемся до Рифтена!

Я засмеялся:

- Назову ее Боэтией, только представь лица наших врагов когда они услышат это.

Асвард резко помрачнел.

- Не поминал бы ты даэдра - они неуважения не любят. А по заснеженным пустошам шляется достаточно их поклонников, чтобы однажды ты обнаружил себя привязанным к жертвенному камню в одном из святилищ.

- Ладно-ладно, я же пошутил. Назову лошадку Искрой, она так же быстро вспыхивает как заклинание. - Моя коняга запрядала ушами. - А? Тебе нравится, правда? - Я потрепал белую гриву и лошадка благодарно заржала.

Асвард махнул на меня рукой и пустил свою лошадь в галоп. Может мне послышалось, но ветер донес до меня его бормотание:

- Дурной эльф, и лошадь у тебя дурная…

@темы: 18+, Suchtig, Роза для шпиона, Фанфики

---

Шабаш воронов. Глава 6

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p205981600.htm" target=_blank>"Шабаш воронов"</a></b>, АМ/ТР, ОБ/ВБ, R, глава 6, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L], соавтор [L]Lanfir777[/L]

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.
5. Том Риддл родился в 1945 году.

Глава 6

Глава 6

Насколько сильно Альбус Дамблдор любил свое место директора, доставшееся с таким трудом, настолько же сильно он не любил бюрократию и всякие контролирующие организации, вроде Попечительского совета и всего Министерства. Слишком много чистокровных, твердящих о соблюдении старых традиций, входило в них, и почти все они относились к магглорожденным, полукровкам, да и к нему лично, как к надоедливым мошкам. Подобное отношение неимоверно раздражало. Больше всех отличался Шабаш, который вроде бы не проявлял особой активности, но с каждым годом становился все сильнее. Сколько ни пытался Альбус убедить магический мир в том, что это сообщество ведьм не более, чем пережиток прошлого, его не желали слушать. В лучшем случае, просто не реагировали, как делали Лонгботтомы и Эбботы, в худшем - выказывали откровенную неприязнь. К последним относились в первую очередь Блэки и все семьи, так или иначе связанные с этим мордредовым родом. А таковых было очень много, труднее было найти семью, не имевшую с ними родственных связей. Но активнее всех была Вальбурга Блэк, эта взбалмошная ведьма, которая ко всему прочему, еще и вошла в Попечительский совет после скандального увольнения Галатеи Вилкост. Дамблдор был убежден, что она сделала это только для того, чтобы насолить лично ему.

Сегодня, к слову, должно было состояться очередное собрание членов Совета и предчувствие относительно него у Альбуса было очень недобрым. Началось все с письма из Министерства, в котором содержалась настойчивая просьба предоставить выписку из Книги учета студентов, за подписью Вильгельмины Тафт. Подобного не случалось за все время его директорства и обеспокоенный Дамблдор отправил сову своему приятелю из Аврората, Аластору Грюму. Ответ пришел довольно быстро, но не содержал ничего полезного. Подозрительный и внимательный Грюм ничего о делах министра знать не мог, а из происшествий был только странный случай в маггловской части Лондона, о котором было велено не распространяться. Не получив и крупицы столь необходимой информации, Дамблдору оставалось только скрипнуть зубами и отправить с совой требуемую выписку.

На Совет он шел в ожидании неприятностей, которые начались сразу же, как только он вошел в просторный зал, используемый для подобного рода собраний. Все кресла, кроме двух, были заняты, но среди присутствующих лиц он не заметил нескольких благосклонно настроенных к нему магов. Вместо них с присущим всем чистокровным высокомерием восседали в креслах Руфус Лестрейндж, зять той самой Вилкост, которая порой снилась Альбусу в кошмарах, старый Уильям Поттер, бывший когда-то преподавателем артефакторики, и молодой мужчина, чьего имени он не помнил, но узнал герб Селвинов, выгравированный на перстне. Более приятной личностью можно было назвать разве что Амелию Боунс, которая не так давно закончила Хогвартс, но при этом удостоилась похвалы самого Грюма. Отсутствовала только Вальбурга Блэк, но как раз этому Дамблдор только обрадовался.
Было очень любопытно, чем вызвана такая неожиданная смена членов Совета, но подобный вопрос продемонстрировал бы его неуверенность и опасения, чего Альбусу не хотелось, и он решил сразу перейти к обсуждению запланированных дел.

- На сегодняшнем совете я хотел бы обсудить финансирование нужд школы на этот год, - начал Дамблдор, но его прервал звук открывшейся двери.

В зал вошла Вальбурга Блэк и проследовала к единственному свободному креслу.
- Прошу прощения за опоздание, всегда любила эффектное появление, - ее ухмылка и тон не понравились Альбусу. - Прежде чем вы обсудите финансирование, в котором, к слову, Хогвартс не нуждается, я предлагаю поднять вопрос относительно некоторых учеников. В частности тех, которые воспитываются в маггловских приютах.

Дамблдор поджал губы, едва сдерживаясь, чтобы не скрипнуть зубами от негодования, после чего улыбнулся как можно доброжелательнее, как делал всегда, когда его ставили в неудобное положение. Как известно, к добродушным идиотам и относятся мягче.

- Добрый день, миссис Блэк. Мы все рады видеть вас…

- Для вас, мистер Дамблдор, леди Блэк, - отрезала Вальбурга, скривившись. - И я прекрасно знаю, что вы были бы рады видеть меня как можно дальше от школы и Попечительского совета. Но, к вашему огромному сожалению, я по-прежнему представляю здесь интересы Шабаша, о чем прекрасно известно всем присутствующим.

Дамблдор нахмурился, ее тон не предвещал ничего хорошего. Однако, он не желал, да и не имел права показывать свое отношение к присутствующим и этой женщине в частности. Он уважаемый и могущественный волшебник, директор Хогвартса, а не какой-то мальчишка, которым можно помыкать, как вздумается.

- Что ж, леди Блэк, - нарочито вежливо проговорил Дамблдор. - Если вы считаете, что ваше дело представляет собой нечто чрезвычайно важное...

- Считаю и представляет. Для начала адресую свой вопрос вам, директор, - последнее слово Вальбурга словно выплюнула, заставив его скривиться более явно. - На каком основании вы позволили отправиться в Косой переулок магглорожденному ребенку без сопровождения?

Кто-то из присутствующих ахнул, три женщины, насколько Альбус помнил, из полукровок, принялись перешептываться, бросая на него недовольные взгляды. Дамблдор сразу понял, что речь шла о том мальчишке из приюта. Он был единственным, за кем пришлось идти лично ему. Минерва Макгонагалл, на которую была возложена обязанность посещения магглорожденных, в тот день отлучилась по семейным обстоятельствам, Слагхорн как всегда невовремя отбыл на очередную конференцию зельеваров, а Кеттлберн был слишком рассеянным для подобных дел.

- Позвольте, леди Блэк. Я понимаю, как ситуация выглядит со стороны, но вы, возможно, ввиду своего происхождения не очень понимаете психологию некоторых детей, - на его слова Вальбурга только закатила глаза: она сама всегда говорила прямо и не любила привычку Альбуса ходить вокруг да около.

- Тот мальчик, о которых вы говорите, вырос в приюте. Эти дети не доверяют незнакомцам. Он попросту отказался от сопровождающего, настойчивость с моей стороны могла бы показаться ему подозрительной.
- Если вы, будучи директором школы, не вызываете доверия в своих учениках, быть может, нам всем стоит подумать о вашем соответствии занимаемой должности? - Вальбурга вопросительно вздернула бровь, но дожидаться ответа не стала. - Впрочем, хоть данный вопрос интересует меня, основная тема, которую я хотела бы поднять,заключается немного в другом. Думаю, что даже для присутствующих здесь магглорожденных и полукровных волшебников не секрет, что приюты - не лучшие места для пребывания детей, даже детей магглов, - названные нестройно закивали. Мало кто из них питал теплые чувства к чистокровной ведьме, к тому же главе Шабаша, но даже они успели понять, что чаще всего она была права. - До них лично мне нет дела, магглов слишком много и плодятся они, как кролики, чтобы наше немногочисленное, по сравнению с ними, сообщество заботилось о них и их отпрысках. Однако, некоторое время назад членам моей семьи пришлось побывать в одном из этих приютов, где они стали свидетелями неподобающего обращения с магическим ребенком. Я не стану говорить о недостатке питания, ужасных условиях и неподобающем воспитании...

- Миссис Блэк, Хогвартс не может, и не обязан заботиться о детях за пределами школы, - заметил Дамблдор, которому стоило нечеловеческих усилий держать лицо. Он успел привыкнуть к общению с политиками, журналистами, представителями так называемого светского общества, но только не с Вальбургой.

- Верно, не может, и не обязан. Но, согласно правилам, о которых вы так тщательно стараетесь забыть, дети с магическими способностями, родители которых отсутствуют по разным причинам, или же не могут позаботиться о их благополучии, должны находиться под надзором у Министерства Магии или иной магической организации до их совершеннолетия. И позволю напомнить присутствующим, настроенным особо либерально, дело вовсе не в изоляции магического мира. Дело в безопасности самих магглов. Если обычный ребенок пугается или злится, то он начинает плакать и ломает свои игрушки. А что, по-вашему, господа сторонники равноправия, случится, если в присутствии магглов у ребенка случится стихийный выброс? Он может навредить им, даже убить треснувшей и обвалившейся балкой, или осколками разбитого стекла, заработав этим психологическую травму на всю жизнь. Это вы называете заботой о магглах? А если ничего из мною перечисленного все же не произойдет, что они будут делать с ослабевшим от выброса ребенком? Хорошие люди, каковых не так уж много, может быть, догадаются успокоить ребенка, напоить сладким чаем и тихо пойдут в эту свою церковь, молиться за его благополучие. Большинство же будет напугано до полусмерти, а некоторые побегут в церковь не за молитвами, а за экзорцистами. Не знаю как вы, а я читала о некоторых обрядах “изгнания диавола” и поверьте, после их изучения я убедилась, что Геллерт Гриндевальд был просто милашкой.

- Тем не менее, разве это относится к Хогвартсу, его преподавателям и мне лично?

- Еще как относится, мистер Дамблдор! “Книга учета студентов” отмечает местонахождение каждого из них. И насколько я помню, в случае подозрения на сомнительные условия проживания, вы обязаны поставить в известность Попечительский совет и соответствующий департамент Министерства. Чего вы не сделали. И это я говорю об одном ребенке!

Присутствующие снова принялись шептаться, чистокровные кривились и возмущались подобному отношению Министерства к магически одаренным детям. Дамблдор же терял терпение, он даже не пытался улыбаться, все шло совсем не так, как хотелось бы ему. Теперь понятно, к чему было это письмо от Министра - Вальбурга не упустила возможности найти еще одно его слабое место. Если так пойдет дальше, даже с таким трудом убежденные в его словах о равных правах для чистокровных и магглорожденных, отвернутся. Мало ли этих приютских детей после войны, почему он должен заботиться еще и о них?

- Позвольте спросить, леди Блэк, - напустив в голос как можно больше добродушия, проговорил Дамблдор, - и поправьте меня, если я ошибаюсь, но вы предлагаете насильно забирать детей не только из приютов, но и у их родителей? Я бы назвал подобное предложение бесчеловечным по отношению к магглам. К тому же, нарушает принцип Статута о секретности.

- Директор, - проговорила Амелия Боунс, внимательно прислушивавшаяся к конфликту, - я являюсь представителем Министерства, и более всех заинтересована в соблюдении Статута. Но не могу не согласиться со словами леди Блэк. С ребенком, не получившим своевременную помощь и должное внимание может произойти все, что угодно. Например, я устроила пожар из-за того, что сломалась моя любимая игрушка, и если бы не отменная реакция моих родителей, погибли бы все, находящиеся в тот момент в доме. Включая меня.

- Мисс Боунс, заранее прошу прощения, но хочу заметить, что вы, как и прочие чистокровные имеете мало связей с магглами. Большинство из них благородные и прекрасные люди…

- О, сколько можно нести эту непроходимую чушь! - послышался мужской голос и Дамблдор узнал в говорившем того самого представителя семьи Селвинов. - Объясните кто-нибудь этому старику, что он безнадежно слеп и рассуждает о вещах, в которых ничего не смыслит!

- Я пыталась, но меня не желают слушать, - меланхолично отметила Вальбурга.

- Тогда, пожалуй, попытаюсь я, хотя у меня не так много времени, чтобы объяснять вам, мистер Дамблдор, очевидные вещи. Граф Ричард Селвин, представитель и магической, и маггловской аристократии, и поверьте, о жизни по ту сторону Барьера я знаю достаточно. В чем-то вы правы, среди простых людей попадается немало благородных и честных. Например, мой управитель на суконной фабрике, добрейшей души человек, почтенный отец семейства… Вот только регулярно поколачивает жену и троих своих детей, стоит глотнуть немного больше эля. Родных детей, мистер Дамблдор! А как, по-вашему, обращаются с ребенком в приюте, который делает всякие странные вещи, непонятные магглам?
Альбус молчал, смотря прямо на говорившего, хотя больше всего хотелось уйти и хлопнуть дверью, несмотря на то, что это будет расценено позорной капитуляцией. Проклятый мальчишка, если бы он только мог представить, что все так обернется, силой потащил бы его в Косой переулок. Наверняка именно там он встретился с Вальбургой или кем-то из ее приспешников и наболтал всякую ерунду.
Меж тем, Селвин продолжал:

- К письму от леди Блэк, в котором она просила меня присоединиться к Попечительскому Совету Хогвартса, я отнесся довольно скептически. Вся эта возня с защитой прав магглов, магглорожденных, кентавров и кого там еще модно сейчас защищать, до последнего времени меня мало интересовала. Как и эта непрекращающаяся грызня между Шабашем и вашими, директор, подпевалами.

Альбус вспомнил, что Селвины входили в то небольшое количество семей, к Шабашу отношения не имеющих, что немного обнадеживало.

- И что же заставило вас передумать, мистер Селвин?

- Например, последнее происшествие в приюте Вула, где из-за стихийного выброса доведенного до истерики ребенка погибло двое магглов.

Кто-то из присутствующих ахнул, а вот сам Дамблдор тут же вспомнил это название. Именно в этом приюте жил тот мальчик, Том Риддл, который сразу не понравился ему. Нормальной реакцией на новость о волшебной школе Альбус считал радость и предвкушающий блеск в глазах, а не настороженность на грани враждебности.

Меж тем, Селвин продолжал:

- Думаю, все присутствующие понимают, что вины ребенка в произошедшем нет, - он окинул внимательным взглядом зал и поймав несколько согласных кивков, удовлетворенно ухмыльнулся. - Старые порядки, по которым не следовало оставлять магически одаренных детей без присмотра, прекрасно работали много веков. И вам, мистер Дамблдор, как и всем вашим сторонникам, которыми вы успели обзавестись, следовало бы почаще обращаться к традициям. И повнимательнее относиться к вашим прямым обязанностям, а не интересоваться только лишь финансовыми проблемами школы.

- Действительно, Альбус, вы слишком увлеклись политикой и своими бесконечными разборками с Шабашем, - укоризненно проговорил Уильям Поттер. - Вы пытаетесь привлечь внимание тех, кому до вас нет, не было, и не будет никакого дела.

Вальбурга отчетливо хмыкнула в ответ на это, отчего Дамблдор не удержался и бросил на нее рассерженный взгляд. Ведь не о детях она заботилась, не о каком-то мальчишке, каких пара десятков на всю школу, а только лишь о собственной выгоде, о расширении собственного, и без того значительного влияния на магическую Британию. Слова старшего Поттера вызывали в нем волну злости, которую еле удалось облечь в ответную сдержанную речь:

- Я так понимаю, целью сегодняшнего собрания было высказывание претензий по отношению к халатному исполнению мной директорских обязанностей?

- Правильно понимаете, мистер Дамблдор, - согласилась Вальбурга. - К моему сожалению, на основании данной халатности согнать вас с насиженного места не получится. Но будьте уверены, что с этого момента вы будете находиться под пристальным вниманием всего Попечительского совета. Еще один такой промах, и поверьте, я и некоторые присутствующие здесь сделаем все возможное, чтобы вы досрочно отправились на пенсию. И это в лучшем случае, - от ее голоса и яростного взгляда Альбуса передернуло. И почему-то подумалось, что именно этот момент стоит вписать в дневник как начало острого конфликта, виной которому стал какой-то безродный мальчишка.

***

Проснувшись, Том сразу понял, что находится не в приюте: такого теплого одеяла в его комнатке, больше напоминавшей карцер, не было никогда. Долгое время он просто лежал, не открывая глаз. Боялся, что как только сделает это, окажется в сумасшедшем доме, куда его все же определила миссис Коул. Да и причина была: кажется, вчера он снова сломал что-то, когда чертов Стаббс напялил его мантию для школы. Его вещи! От пришедшей в голову мысли Том распахнул глаза и тут же замер, с удивлением разглядывая окружающую обстановку. Комната, в которой он находился, была довольно большой и немного мрачноватой из-за темно-зеленых обоев, но выглядела очень уютной, особенно, в сравнении с его комнаткой в приюте, и совершенно точно не могла находиться в сумасшедшем доме. Тут же вспомнился вчерашний вечер, который Том вполне разумно считал сном - слишком нереальным он был. И мистер Малфой в приюте, и ужасное и непонятное перемещение, после которого он, кажется, испортил чужой ковер, за который наверняка накажут или заставят отработать. А еще была та красивая, но пугающая женщина, давшая ему что-то вроде лекарства, после которого стало немного легче. Судя по всему, вчера он был в настолько плохом состоянии, что над ним сжалились и позволили поспать в этом доме.

Том зарылся в одеяло и подумал, что было бы неплохо снова уснуть, чтобы можно было остаться здесь немного дольше. У него это почти получилось, но вдруг дверь открылась и в комнату вошла женщина. Не та, которую он помнил, хотя и были они довольно похожи. У вошедшей были куда более мягкие черты лица и добрый взгляд, волосы собраны в аккуратную прическу, а не распущены буйными локонами.

- Доброе утро, Том, - она мягко улыбнулась ему и присела на стул рядом с кроватью. Он узнал ее голос, кажется, это она была в приюте вчера вместе с мистером Малфоем. - Меня зовут Дорея Поттер. Как ты себя чувствуешь?

- Спасибо, хорошо, - хотя участие в ее голосе не было наигранным, Том помнил, что подобные вопросы задают только в качестве проявления вежливости. Да и разве может женщину, живущую в подобном доме, волновать здоровье какого-то сироты?

- Ребенок, хорошо - это когда ты не одного цвета с простыней и в состоянии разговаривать с дамой как минимум сидя.

От ее слов Том тут же вскинулся и попытался сесть, чтобы не казаться невоспитанным и слабым. Получалось не очень хорошо, и Дорее пришлось помочь ему сесть и поправить подушку за спиной.

- Простите за неудобства, - проговорил он тихо. За собственную беспомощность было очень обидно, а ведь ему еще нужно будет как-то добраться до приюта. - И… Вы не могли бы сказать, где моя одежда? Эта пижама очень красивая и теплая, но я не могу вернуться в приют в ней.

- В приют? - улыбка тут же исчезла с лица Дореи, будто она услышала что-то очень неприятное. - Ты не вернешься в приют, Том, это место не подходит такому ребенку, как ты.

- Такому, как я? - переспросил Том. Ответ ему не понравился: на собственном опыте выяснил, что никто и никогда не станет делать для него хоть что-то хорошее. По крайней мере, просто так. - Что вам нужно от меня?

Дорея удивленно посмотрела на него, видимо, ожидая немного другой реакции. Она могла понять настороженность и недоверие, но не злой взгляд и напряжение, волнами исходившие от мальчика.

- Том… Никто не собирается причинять тебе вред. Ты волшебник, очень способный, и тебе совершенно не место в маггловском приюте. Вчера ты мог серьезно пострадать, если бы я, мой муж и мистер Малфой не оказались там так вовремя.

- И я благодарен вам, леди, - Том опустил голову. - Но я всего лишь сирота. Я даже не знаю, как звали мою мать…

- Твою мать звали Меропа Гонт, она была волшебницей. Не самой сильной, скажу сразу, но происходила из очень старого рода.

Том тут же вскинулся, он всегда хотел узнать хоть немного о своих родителях. Правда, после визита этого Дамблдора решил, что его мать не могла быть волшебницей, иначе не умерла бы так рано.
- Вы знали ее? - спросил он.

- Знала, хотя и не очень хорошо. Меропа была старше меня на несколько лет, и хотя мы учились на одном факультете, общих интересов у нас не было. Да и ее семья… О них ничего хорошего тебе не расскажут, я даже не уверена, что тебе стоит кому-нибудь рассказывать о своем родстве с ними.
В ответ на это ему оставалось только кивнуть. Разумеется, как и всякий ребенок, он мечтал, что его родителями были благородные люди, с которыми просто случилось несчастье, но жизнь ни к кому из сирот не была благосклонна. Его мать была слабой и никому не интересной, мать Эми Бишоп была нищенкой и умерла от холеры. Гордился своими родителями только Стаббс - они погибли во время одной из бомбежек. Стаббс!

- Простите, миссис Поттер, - подумав о гадком Билли и о его выходке в приюте, Том вспомнил о своем чемодане под кроватью в комнате. - А что с моими вещами? Моя палочка и книги, которые нужны для школы…

Дорея снова тепло улыбнулась: теперь Том был похож на обычного ребенка, а не на диковатого звереныша.

- Твой чемодан в шкафу, мы с Карлусом не дали домовикам разобрать его, подумали, что ты сам захочешь сделать это. Правда, твоя мантия пришла в негодность. Но, думаю, у Ориона и Абраксаса осталось что-нибудь из детских вещей, они не будут против поделиться с тобой. А если тебе ничего не понравится, мы сходим в Косой переулок и купим тебе новую мантию.

- Понравится?.. - едва слышно переспросил Том. - Но у меня нет денег на новую мантию, миссис Поттер, ту я купил на последние...

- Думаю, мы решим эту проблему, Том. И прежде чем заниматься делами, я предлагаю позавтракать. Кричер все утро провел у плиты, желая порадовать гостя этого дома.

Дорея щелкнула пальцами и в комнате появилось ушастое существо, небольшого роста, одетое в нечто, напоминавшее наволочку. Том вспомнил, что видел его вчера, поэтому почти не испугался, только вздрогнул от неожиданности. Миссис Потттер заметила это и поспешила рассказать, что Кричер - домовой эльф, представители его народа издревле прислуживают волшебникам.

Кричер почтительно поклонился, касаясь ушами пола, выслушал приказ принести завтрак и исчез на какое-то время. А когда вернулся, в его руках был серебряный поднос с двумя фарфоровыми чашками, чайником и тарелками, от которых очень аппетитно пахло. Только сейчас Том понял, насколько был голоден, и как только эльф исчез, пожелав приятного аппетита, накинулся на еду. Она оказалась удивительно вкусной, даже привычная овсянка не шла ни в какое сравнение с приютской, а уж внушительный кусок яблочного пирога и ароматный чай и вовсе позволили ощутить себя невероятно счастливым.

После завтрака Том ощутил, как его снова начало клонить в сон, хотя подобное было для него совсем не свойственно. В приюте он всегда просыпался рано, до того как одна из воспитательниц начнет будить всех громкими криками. К тому же, куда важнее сна был разговор о том, надолго ли он останется в этом доме, и в каких условиях будет жить, если миссис Поттер не обманула его, когда сказала, что он не вернется в приют. Том попытался задать все эти вопросы, но Дорея остановила его и пообещала, что ему все объяснят на ужине, когда вернется хозяйка этого дома, Вальбурга Блэк. После чего дала ему флакон с зельем и велела выпить, если он хочет побыстрее вылечиться. Том хотел, ему очень не нравилось чувствовать себя слабым, ощущать внутри лишь крохотную искру своей силы. К тому же, миссис Поттер была права - беседовать о серьезных вещах лежа в постели было неприемлемо. Он выпил предложенное зелье, оказавшееся неприятным на вкус, после которого сразу же стало тепло и спать захотелось еще больше. Дорея снова мягко улыбнулась, помогла устроиться и поправила одеяло, ему даже стало неудобно от того, что он приносит столько хлопот посторонним людям. Через несколько минут он снова спал.

В следующий раз Том проснулся уже вечером, за окном было совсем темно, комнату освещали несколько свечей.

- Юный господин проснулся, - раздался рядом с ним звонкий голос. Повернув голову, Том увидел домовика, не того, которого он видел утром, но тоже одетого в подобие наволочки. К странной внешности этих эльфов он успел привыкнуть, поэтому уже не боялся.

- Как тебя зовут? - спросил он. Несмотря на то, что домовики считались прислугой, Том считал, что в чужом доме нужно быть уважительными со всеми. Тем более, он помнил прекрасный вкус яблочного пирога, за который очень хотелось похвалить и поблагодарить того эльфа.

- Мимси, сэр. Благородная хозяйка Вальбурга велела Мимси помочь юному господину одеться к ужину.
- Я могу одеться сам, - возразил Том. Он был смущен подобным обращением, давно был самостоятельным, да и чувствовал себя уже вполне неплохо.

- Юный господин еще болен, Мимси поможет, - настаивала домовуха и ему оставалось только кивнуть.
Мимси взялась за свои обязанности со всей ответственностью: проводила в ванную, при этом попыталась еще и помочь с принятием водных процедур, от чего Том категорически отказался. Обращение, словно он действительно был господином, а не каким-то оборванцем, невероятно льстило, но было, по его мнению, совершенно лишним. От помощи в переодевании отвертеться не удалось, хотя уже через несколько минут Том был только рад этому. На рубашке, совершенно не похожей на его прежнюю, было ужасающе много мелких пуговиц, манжеты следовало носить с запонками, которые он раньше-то и не видел, а так ловко и аккуратно завязать ленту на шее у него бы точно не получилось. В итоге, когда домовуха проводила его к зеркалу в коридоре, Том увидел в отражении не безродного сироту, а юного аристократа, никоим образом не портившего своим видом обстановку столь роскошного дома.

По пути в столовую, где должен был состояться ужин, Мимси сопровождала его и выглядела при этом очень важной. Она шла чуть впереди и постоянно оглядывалась, присматривая за “юным господином”, в то время как тот с удивлением рассматривал обстановку: широкую лестницу с невероятной красоты перилами, головы эльфов, при виде которых стало жутко. Домовуха, приметив это, поспешила объяснить, что только самым уважаемым и трудолюбивым эльфам оказывается подобная честь, и она сама очень надеется, что когда-нибудь и ее голова будет висеть здесь. Том в ответ на это только неопределенно хмыкнул, решив, что к странностям магического мира еще нужно будет привыкнуть.

Когда он вошел в столовую, за длинным столом уже сидели несколько человек. Уже знакомая ему Дорея Поттер, с мужчиной по левую руку, видимо супругом; мистер Малфой, стул рядом с которым был свободен; во главе стола располагались двое: та самая Вальбурга, которую он видел вчера, рядом с ней сидел молодой мужчина, неуловимо похожий на нее и Дорею. Домовуха представила ему всех присутствующих и проводила к стулу рядом с мистером Малфоем, после чего почтительно поклонилась и исчезла.

- Итак, Том, думаю, у тебя накопилось много вопросов ко всем нам, - заговорила Вальбурга, не дожидаясь, пока накроют на стол. - Дорея сказала, что ты очень обеспокоен своим присутствием в этом доме.

- Да, леди Блэк, - кивнул Том, отрывая взгляд от пустой тарелки. - Миссис Поттер говорила утром, что я не могу вернуться в приют. Но мне больше негде жить. Своих родственников я не знаю.
- Зато знаю я, - от резкого голоса Вальбурги Том вздрогнул и вспомнил утренние слова Дореи. - Мне неизвестны все подробности твоей жизни в приюте, но по сравнению с твоим так называемым дедом, магглы - милейшие люди.

- Но тогда… - Том уже ничего не понимал. Если не приют, и не единственный оставшийся родственник, то где он будет жить?

- Ты будешь жить здесь, - словно услышав его мысли, ответила Вальбурга. - Потребуется время, чтобы оформить кое-какие документы, но Министр магии пообещала ускорить процесс.

- Здесь? - переспросил Том. Наверное, сейчас он бы меньше удивился единорогу посреди столовой, чем подобным словам, уж слишком нереальными они были. По крайней мере для него. - Но зачем вам это?

- В общем и целом - незачем, - откликнулась Вальбурга. - Но ты сильный маг, Том, к тому же, потомок древнего рода, хоть и потерявшего всякий вес в обществе. Было бы крайне недальновидно оставлять тебя у магглов. Видишь ли, нас не так уж и много. Каждый человек, обладающий магическими способностями представляет для нашего мира большую ценность, даже грязнокровка. Но все упирается в воспитание. Из любого магглорожденного ребенка можно сделать приличного члена общества, если вовремя научить нашим законам и традициям. К сожалению, не все это понимают, и постепенно маги превращаются в ярмарочных фокусников.

- И вы не хотите, чтобы я стал таким же?

Вальбурга усмехнулась - слова Тома понравились ей.

- Не хочу, за последние сто лет появилось слишком много бездарностей, мнящих себя великими магами. С одним из них ты уже знаком.

- Вэлби… - укоряюще посмотрел на нее Орион.

- Что? Пусть сразу знает, к чьим сладким речам лучше не прислушиваться. Это главное условие проживания в этом доме, всему остальному мы постараемся тебя научить.

Дамблдору, которого имела ввиду леди Блэк, Том доверять не собирался и согласно кивнул, едва она закончила свою речь. К тому же, даже он, одиннадцатилетний мальчишка, понимал, что представители высшего общества куда предпочтительнее старого директора школы.

- Что ж, если мы все выяснили, предлагаю начать, наконец, ужин. А то Кричер уже смотрит недобро и в следующий раз обязательно приготовит какую-нибудь дрянь.

Вальбурга сделала знак домовику и в ту же минуту на столе появилось множество разнообразных блюд. Наверное, только сейчас, чувствуя эти волшебные ароматы, Том осознал, что никогда еще не желал чего-то сильнее, чем стать частью подобного общества. Определенно, он сделает все, станет лучшим учеником и самым сильным волшебником, лишь бы остаться в этом мире и этом доме навсегда.

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Шабаш воронов. Глава 5

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p205981600.htm" target=_blank>"Шабаш воронов"</a></b>, АМ/ТР, ОБ/ВБ, R, глава 5, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L], соавтор [L]Lanfir777[/L]

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.
5. Том Риддл родился в 1945 году.

Глава 5

Глава 5

Том всегда с трудом уживался с другими детьми приюта, нередко становился объектом охоты старших мальчишек, задиристых и жестоких. Он быстро научился защищаться, особенно когда понял, что отличается от других. Лишь маленькая Эми Бенсон не считала его странным и иногда, уже поздней ночью, приходила в его комнату и просила почитать сказку. Впрочем, в присутствии других детей она не слишком охотно общалась с ним, предпочитая общество Денниса Бишопа. Том не осуждал ее и не обижался: приют был не тем местом, где стоило отбиваться от авторитетной компании ради замкнутого одиночки.

Он предполагал, что после возвращения из Косого переулка начнутся проблемы: приютские вряд ли не заметят нового чемодана с вещами. Дети из приюта Вула не были избалованы обновками: средств, получаемых миссис Коул едва хватало на стандартные серые курточки и брюки с юбками, на столе что-то вкуснее овсянки и постного супа появлялось лишь на Рождество и Пасху. Поэтому, любая появившаяся новая вещь вызывала повышенное внимание со стороны всех детей, чаще всего с целью прибрать ее себе. Вернулся в приют Том в удачное время. Было время вечернего чая, и все дети находились в столовой. Только Марта, которая не любила его сильнее прочих воспитательниц, глянула подозрительно и зло. Быстрым шагом он пересек длинный коридор, направляясь к своей комнате, огляделся быстро по сторонам и войдя, плотно прикрыл за собой дверь. И лишь после этого выдохнул свободно, будто только что совершил преступление. Хотя, на взгляд других детей, это и было преступлением: из всех богатств им были доступны лишь несколько общих на всех старых игрушек, да ракушки, которые они все собирали весной, когда ездили к морю. А у него теперь был целый чемодан новых и красивых вещей.
Больше всего Том жалел, что на дверях не было защелок, по его мнению, они предотвратили бы много гадостей, из которых порча единственных вещей была невинной шалостью. Чемодан он кое-как запихал под кровать, натянул пониже серое покрывало и в сердцах посетовал, что придется идти на ужин. Это Эми или Деннис, как самые маленькие, могли сказать, что приболели, и кто-нибудь из воспитателей принес бы еду в их комнаты. Его же считали странным и “плохим”, и никогда не стали бы заботиться так, как заботились о других. К счастью, хотя бы болел он редко, трудно было разве что когда наступали морозы и именно на нем заканчивались теплые одеяла.

За ужином не произошло ничего из ряда вон выходящего, разве что Стаббс задирал всех остальных больше обычного, но Тому из-за насыщенного дня было на это наплевать. Он мечтал закрыться в своей комнатке, подпереть дверь стулом и как следует рассмотреть все, что купил сегодня. Больше всего интересовала волшебная палочка, но пользоваться ей было нельзя, по крайней мере, так сказал мастер Олливандер. Можно было даже вылететь из школы, а этого Том не хотел точно. Хогвартс был его единственной возможностью вырваться из ненавистного приюта. А еще он хотел научиться магии, доказать всем, что он вовсе не странный мальчик из приюта, а самый настоящий и сильный волшебник.
Склизкую овсянку и несладкий чай, больше похожий на заваренную пыль, Том проглотил в рекордно короткие сроки и, под укоризненными взглядами воспитательниц, так же быстро вернулся в комнату. Заблокировав дверь, достал чемодан и с любопытством ребенка начал изучать содержимое. Предназначение многих вещей он не то, что не знал, но и не мог даже предположить, и в итоге самыми интересными оказались книги. Хоть и подержанные, они все равно выглядели красивыми, кое-где на металлических уголках сохранилась позолота, а названия самих книг были не напечатаны уродливым угловатым шрифтом, а будто написаны вручную каллиграфическим почерком. Разумеется, содержания половины из них Том не понимал, и, переборов любопытство, отложил в сторону, взявшись за “Историю магии”. Маггловская история была одним из его любимых предметов на уроках, хоть и вела их очень скучная учительница, которой обучение приютских детей явно не доставляло удовольствия. Едва открыв книгу, он понял, что теперь уж точно хочет остаться в странном, незнакомом и немного страшном магическом мире навсегда. Обычный учебник казался сборником невероятных сказок, где волшебники делали невозможные вещи: сражались при помощи волшебных палочек и мощных заклинаний, подавляли восстания гоблинов… За чтением он не заметил, как уснул, а когда проснулся, за окном было уже совсем светло, а в дверь кто-то сильно стучал. Судя по голосу, это была ненавистная Марта, которая ругалась из-за того, что ей приходится будить всяких негодных мальчишек, вздумавших запираться. Пришлось снова прятать все свое богатство, закрывая чемодан одеялом, выходить из комнаты и надеяться, что никому не придет в голову сунуться сюда в его отсутствие.

День прошел, как и прошлый вечер, под впечатлением от похода по Косому переулку и его чудес, в воспоминаниях о совершенно сумасшедших нарядах магов и так контрастирующей с ними строгой мантии мистера Малфоя. Том не был уверен, что когда-нибудь ему снова выпадет шанс общаться с волшебником, похожим на самого настоящего аристократа. Он мечтал, что настанет день, когда и его мантия будет не менее красивой и дорогой, а в кармане будет не несколько монет, а столько, что хватит и на толстого щенка и на важного черного филина, которого он видел в витрине магазина, где продавали сов.
На ужин Том шел уже не такой дерганый, как вчера. Если вчера и за весь день никто не предпринял попыток украсть что-нибудь, значит, чемодана никто не видел. Разумеется, оставлять вещи без присмотра было нельзя, но по крайней мере, можно было расслабиться хоть ненадолго. Тем более, на ужин сегодня был довольно съедобный рыбный суп, пирожки с луком и яблоки. Обычно они доставались только компании Стаббса, но сегодня он и его дружки почему-то задерживались, и дети, включая Тома, быстро разобрали все, рассовав по карманам. Разумеется, Стаббса это разозлит и он заставит детей помладше выложить все запасы. Но, честно говоря, Риддл чужими проблемами не интересовался, хватало и своих, а дать отпор этому ублюдку он сумеет. Он уже успел доесть суп, который сегодня оказался действительно вкусным, и потянулся было к стакану с чаем, как в столовую вошел чертов Стаббс со своим дружком Уолли. Вместо стандартного для всех серого костюма на нем была надета длинная черная мантия. Со своего стула Том не встал - вскочил, роняя кружку чая на пол.

- Это мое! - закричал он и, сжимая руки в кулаки, в несколько шагов преодолевая расстояние между ними.

- Твое? - улыбка у Стаббса была на редкость паскудной, Том ясно почувствовал, как его затрясло от злости. - А по-моему, ты украл это у какой-то монахини.

Дети в столовой гулко засмеялись. Всем нравилось, когда издеваются не над ними.

- Это ты имеешь привычку воровать у других! Отдай мантию, сейчас же! - воздух вокруг Тома завибрировал. Это было знакомое ощущение, появлявшееся и раньше всякий раз, когда он выходил из себя. Обычно в такие моменты что-то обязательно ломалось.

- Мантию? Так вот как называется этот балахон? Ничего мы тебе не вернем, Риддл. Помодничаем с Уолли немного и отдадим девчонкам, - он подмигнул девицам за другим концом стола, которых Том терпеть не мог. Они были глупые и страшные, но на Стаббса вешались, что тому не могло не нравиться.

- Отдай. Мне. Мою. Вещь, - воздух завибрировал еще сильнее, ближайшая к Тому чашка треснула, но он этого уже не заметил. Как и того, что одна из воспитательниц исчезла за дверью.

- А не то что? Пожалуешься кому-то? Ну так извиняй, Риддл, никому не сдалось твое нытье. Мамочка с папочкой бросили тебя, урода, здесь!

Для любого сироты тема родителей была самой больной, испорченные и украденные вещи можно было выдержать, а потом тихо отомстить в самый неожиданный момент. С напоминанием о тех, кого никогда не было в жизни приютских, было куда сложнее. У Тома, помимо вмиг вспыхнувшей, неконтролируемой ярости были и другие последствия, кроме бросания в драку, на которую нарывался Стаббс. Он прикрыл глаза, всего на секунду, чтобы успокоиться хоть как-то, чтобы перестал греться и дрожать воздух вокруг, а в ушах прекратила стучать кровь. Он не слышал ни криков других детей, ни внезапного вопля кого-то, были только жар и звон, словно за окнами одна за другой едут эти большие военные машины. Но ведь неоткуда было взяться в их переулке этим машинам, Том знал это, но почему тогда так звенит стекло? Почему вдруг вместе со звоном раздается треск, а следом за ним звон осколков, оглушающий, перекрывающий все другие звуки, и что-то острое царапает щеку? Нужно было открыть глаза, посмотреть, убедиться, что это не началась война, та, страшная, о которой так много говорили взрослые. Том хотел это сделать, и не мог, потому что до войны, бомбежки и разрушенных зданий ему не было дела. Все что было у него - потрепанный чемодан в безликой комнате и ношенная, но все равно приличная черная мантия, купленная на последние деньги, которую одним своим прикосновением испачкал ублюдок Стаббс. И пусть он урод, которого бросили родители и ненавидят все приютские, но скоро, совсем скоро он уедет отсюда в волшебную школу, где все будет по-другому. Там все будет хорошо.
Все закончилось резко, куда быстрее, чем началось. Прекратился звон, по шее и ногам в шортах скользнула прохлада, не такая, какая была обычно в плохо отапливаемом приюте, а больше похожая на ветер. В следующий миг на веки легла чужая широкая ладонь, на плечо опустилась тяжелая рука и знакомый уверенный голос вернул ощущение реальности.

- Том, все хорошо. Просто повернись и посмотри на меня, - спокойный тон подействовал на Тома и он подчинился, хотя простое движение далось с трудом. Открыть глаза оказалось еще сложнее, казалось, что если он это сделает, то не увидит ничего, кроме темноты.

- Мистер… Малфой? - Риддл не мог поверить в то, что увидел, захотелось тут же помотать головой, чтобы исчезла это неуместная иллюзия. Потому что тот мистер Малфой, с которым он познакомился в Косом переулке, просто не мог оказаться в этом обшарпанном приюте.

Голова немилосердно кружилась, перед глазами заплясали звездочки и лишь собственная гордость не позволила Тому позорно свалиться в обморок. Он качнулся вперед и вцепился в полы пиджака Абраксаса, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Стало немного легче, он даже попытался повернуться, чтобы посмотреть, что все же произошло, но Малфой властным жестом прижал его голову к своей груди и проговорил тихо, но четко:

- Не смотри туда, Том, - вторая рука легла на плечи мальчика, обнимая. - Мы поможем тебе, потерпи немного.

Тому не оставалось ничего другого, кроме как неуверенно кивнуть и, уткнувшись носом в шерстяную ткань пиджака, вдыхать приятный запах наверняка дорогого одеколона. Впервые за долгое время, а может быть, и за всю жизнь, он чувствовал себя защищенным, хотя происходящее и казалось ему слишком нереальным. Он ощутил, как мистер Малфой немного повернулся и обратился к кому-то:

- Что дальше, Дорея? Его нельзя оставлять тут, - тяжелая рука соскользнула с плеч, видимо, чтобы обвести жестом помещение. - Да и с ними надо что-то делать. Выброс такой силы на простую случайность не спишешь.

- Забирай мальчика и отправляйся к Вальбурге, - сказала Дорея тоном, в котором безошибочно угадывались приказные нотки. - Мы сами тут разберемся.

- Я отправлю патронус Деметриусу, он пришлет ликвидаторов, - отозвался незнакомый мужской голос.
Том почувствовал кивок мистера Малфоя, в следующий момент вторая рука вернулась на его плечи, и он услышал слова, обращенные уже к нему:

- Том, слушай меня внимательно, хорошо? Сейчас мы уйдем отсюда, но ты должен крепче обнять меня и ни при каких условиях не отпускать, ни на одно мгновение. Ты понял меня? С тобой ничего не случится, но не смей отцеплять руки.

Том неуверенно кивнул, интуиция подсказывала, что каким бы ни был способ перемещения, он ему не понравится. Но исчезнуть из чертовой столовой хотелось больше, хотя бы для того, чтобы можно было наконец свалиться в спасительное беспамятство. Удерживать себя в сознании становилось все труднее.
- Мои вещи… Там, в комнате… - пробормотал он глухо едва ворочающимся языком.

Рядом раздался мягкий женский голос, видимо, той самой Дореи, с которой разговаривал мистер Малфой:

- Мы их заберем, Том, не переживай, - волос коснулась легкая женская ладонь и сразу же исчезла.

А потом он ощутил, как его со всех сторон словно сдавило металлической трубой, он не мог вздохнуть, оставалось только отчаянно цепляться за мистера Малфоя. Том думал ,что это не закончится никогда, он просто задохнется, но внезапно все прекратилось, под ноги вернулся пол, а в легкие - воздух. Тома тут же повело, и Малфой, видимо, ожидавший этого, отцепил его от себя, резко развернул и наклонил его голову. Прежде чем Тома стошнило на ковер, он успел заметить аккуратные женские туфли.

- Простите… - еле слышным сухим шепотом проговорил он, когда прошли спазмы. Рта коснулся шелковый платок, а затем его снова обняли за плечи.

- Не за что извиняться, Том. Ты отлично держался, - Малфой взмахнул невесть откуда взявшейся в руке палочкой и ковер снова стал чистым.

- Что с ребенком, Абраксас? - послышался незнакомый женский голос и только сейчас Том осознал, что в комнате они были не одни.

- Выброс, - коротко ответил тот, сделал шаг к дивану, сел и устроил Тома рядом с собой. - Если честно, не представляю, как он вообще до сих пор держится.

Раздался щелчок пальцев, из-за которого Том вскинул голову, отчего перед глазами заплясали звездочки. Кое-как подавив очередной приступ слабости, он смог рассмотреть красивую черноволосую женщину, а в следующий миг перед ней прямо из воздуха возникло странное ушастое существо. Его появление оказалось настолько неожиданным, что Том вздрогнул и едва сумел сдержать испуганный крик, во многом благодаря тому, что мистер Малфой по-прежнему обнимал его, даря подобие защиты.
- Это всего лишь домовик, Том, не стоит его бояться, - Абраксас говорил спокойно, от этого тона Том немного расслабился, закрыл глаза и откинул голову на его плечо.

Делать так в неизвестном месте, в присутствии незнакомых людей явно не стоило, он слышал о некоторых отвратительных вещах, которые могли сделать взрослые с ребенком его возраста. Пожалуй, только это знание и удерживало его в сознании до сих пор. Кажется, он все же отключился на какое-то время, потому что не сразу услышал, как его окликнул все тот же женский голос.

- Ты должен выпить это, Том, - женщина протянула ему флакон с жидкостью необычного бирюзового цвета. Том недоверчиво посмотрел на нее, перевел взгляд на Абраксаса, который усмехнулся в ответ на эту осторожность и кивнул. Он с опаской принял флакон и, поддерживаемый мистером Малфоем, в пару глотков выпил содержимое. Сразу стало легче, по телу разлилось приятное тепло, мир перестал раскачиваться перед глазами.

- Кто вы? - наконец смог поинтересоваться Том. - Что это за место?

- Меня зовут Вальбурга Блэк, и ты находишься в моем доме, - ответила женщина. - Здесь никто не причинит тебе вреда.

Том давно научился не верить обещаниям взрослых и их спокойному тону, но отлично знал, что мало кто был способен ему соврать. Нужно было только сосредоточиться, призвать изнутри то знакомое тепло, придать уверенности голосу и потребовать, чтобы ему сказали правду. Он набрал в легкие воздух и попытался собрать свою силу, которую он ощущал в себе с самого детства, даже зажмурился ненадолго… И ничего не почувствовал. Внутри была только пустота, странная и страшная. Паника захлестнула его с головой, Том сжался, и часто задышал, впился ногтями в собственные ладони. Он не хотел, не должен быть беспомощным, не сейчас, не в присутствии этих людей, которым нельзя доверять!

Абраксас ощутил дрожь мальчишки сразу же после слов Вальбурги, и даже мог понять его панику. Будь у Тома хоть немного сил, они стали бы свидетелями еще одного стихийного выброса. Впервые в жизни ощутить на себе все прелести аппарации, оказаться в незнакомом доме, будучи почти без сил... У Тома не было возможности быть простым ребенком, он привык полагаться на свои способности. Все детство магия защищала его, возможно, даже больше, чем все они могли предположить, и не ощутив ее внутри себя, он почувствовал себя беспомощным. Будучи истинным представителем своей семьи, Абраксас редко позволял себе проявлять эмоции и участие по отношению к другим, но сейчас не выдержал и легонько погладил Тома по темным волосам - детям нравились подобные жесты. Люциус, например, всегда успокаивался от этой незатейливой ласки.

- Том, успокойся и посмотри на меня, - он дождался, пока мальчишка заставит себя открыть глаза и поднять голову.

- Что со мной? Почему я не могу… - прошептал Том, глядя на него, и прервался, не зная как закончить вопрос.

- Колдовать? - помог ему Абраксас, и, увидев неуверенный кивок, ответил: - Ты сильно потратился на того маггловского мальчишку, и заработал магическое истощение. Но если будешь слушаться нас, или хотя бы не станешь больше пытаться сделать то, что только что хотел сделать, через пару дней будешь в порядке. Обещаю, - его слова действовали на Тома, с каждым предложением он успокаивался и дышал ровнее, даже недоверие под грузом усталости потихоньку отходило на второй план.

- Ты еще Непреложный обет дай, - фыркнула Вальбурга, до этого молча наблюдая за развернувшейся сценой. Она уже успела понять, что никому, кроме Малфоя, мальчишка доверять не станет.

- Оставила бы ты свой сарказм, Вальбурга, - огрызнулся Абраксас, которому пришлось крепче прижать к себе вновь вздрогнувшего от резкого голоса Тома. - Лучше прикажи эльфам принести чаю и чего-нибудь поесть.

Вальбурга вздернула бровь, и от выражения ее лица Малфою резко захотелось последовать примеру Тома и забиться в угол дивана. В самом деле, пытаться распоряжаться в присутствии леди Блэк, да еще и в ее доме - форменное самоубийство, даже если ты тысячу раз прав. Только Орион имел на это право, и то, думалось Абраксасу, далеко не всегда.

Впрочем, домовика она все же позвала, приказала принести чаю на всех и шоколадных пирожных: после выбросов и магически затратного волшебства сладкое помогало лучше всего. Том появлению эльфа уже не удивился, даже легкое любопытство скользнуло во взгляде, несмотря на то, что выглядел он крайне вымотанным. Повинуясь движению палочки Вальбурги, небольшой столик с серебряным подносом поплыл по воздуху и остановился точно перед Томом. Он тут же потянулся к дымящейся чашке, правда, едва не выронил ее из дрожащих пальцев. Обычно помощь такого рода оказывали домовики, а не благородные чистокровные волшебники, но на сегодняшний день мальчишке было достаточно потрясений. Абраксас сам помог ему и придержал чашку. С пирожными и чаем Том расправился довольно быстро, успокоился немного, тихо поблагодарил за угощение и даже попытался что-то спросить, но на полуслове зевнул, в последний момент прикрыв рот ладошкой.

- Не знаю как ты, Вальбурга, но мне кажется, нужно уже дать ребенку отдохнуть, - глядя на это, проговорил Абраксас.

- А я что, по-твоему, собираюсь устраивать ему допрос? Прежде чем он будет в состоянии просто говорить, ему нужно как минимум выспаться и перестать дергаться по любому поводу. Мимси позаботится о нем, а вот ты еще должен мне рассказать эту душещипательную историю.

- Пусть приготовит комнату и одежду, я сам его провожу. Том, ты можешь идти? - мальчишка кивнул и, как показалось Малфою, даже посмотрел возмущенно.

Том медленно поднялся с дивана и даже честно сделал несколько шагов в сторону единственной двери. Но все же не смог справиться с собственной слабостью и вцепился в спинку одного из кресел. Абраксас, шедший позади него, закатил глаза и сначала поддержал мальчишку, а потом и вовсе взял его на руки. На этот раз Том сопротивляться не стал, откинул голову на его плечо и закрыл глаза. Было поразительно, что он вообще продержался так долго: судя по всему, в приюте не осталось ни одного целого окна. Невероятный мальчик... Вальбурга не стоит выпускать его из виду, даже если никакого отношения к Гонтам он не имеет. Ко всему прочему, даже грязнокровке нечего было делать среди магглов. Если родители еще могли смириться со странностями своего ребенка, то сейчас, вспоминая тех магглов, Малфой не мог припомнить в их глазах ничего, кроме страха и ненависти. Они были не в состоянии помочь мальчику, потерявшему контроль над своей силой, просто не знали как. Абраксас был уверен: если бы кто-нибудь из них хоть немного любил Тома, защищал от нападок других детей, последствия выброса были бы не столь масштабными. Глядя на мальчишку в своих руках, красивого, высокого для своего возраста, худого и такого беззащитного сейчас, он не понимал, как его можно было ненавидеть и бояться. Что такое несколько разбитых стекол, по сравнению с Магией, поражающей и восхищающей своей мощью?

Уже не оборачиваясь ни к Вальбурге, ни к внезапно вспыхнувшему камину, Абраксас вышел из гостиной и направился на третий этаж, где располагались гостевые комнаты. Кажется, мальчишка уснул еще на середине лестницы, уткнувшись носом в отвороты его пиджака, и не проснулся даже тогда, когда Малфой положил его поверх атласного покрывала. Дальнейшую заботу о нем он доверил появившейся в комнате домовухе, после чего снова спустился вниз. Когда вернулся в гостиную, Вальбурга стояла у окна и курила сигарету в длинном мундштуке - совершенно маггловская привычка, но леди Блэк она очень шла. За прошедшие десять лет она ничуть не изменилась, разве что лоска в одежде и внешности стало еще больше. Признаться, Малфой был немного влюблен в нее, в эту властную и красивую женщину, которую в отличие от жены, не интересовали всякие глупости вроде украшений и нового фасона мантий. Здесь же, в гостиной, находился и Орион, это он вернулся через камин и сейчас пребывал в странной задумчивости. Видимо, Вальбурга посвятила его в некоторые детали происходящего. Он сидел в кресле, закинув ногу на ногу и покачивал в руке бокал с огневиски. Абраксас решил последовать его примеру, сделал знак ожидающему приказа домовику и, сделав глоток, посмотрел на стоявшую к ним спиной женщину.

- Вэлби, что ты собираешься делать со всем этим? - озвучил висящий в воздухе вопрос Орион. - Мне не жаль одной комнаты в доме для мальчишки, даже если он грязнокровка. Но так просто забрать его из приюта не выйдет: у магглов есть законы, а Министерство слишком рьяно защищает Статут о секретности.

- Нам придется, - мрачно откликнулся Абраксас, и в ответ на вопросительный взгляд Вальбурги, резко отвернувшейся от окна, пояснил: - Двое магглов погибло из-за выброса Тома, один из них был ребенком.

После его слов Вальбурга выругалась так, что даже Малфой чуть не покраснел, и это при том, что он имел кое-какие делишки с завсегдатаями Лютного.

- Стихийный выброс не приравнивается к убийству, - заметил Орион. - Но нет никакой гарантии, что подобное не повторится.

- Как мы с Карлусом и Дореей успели понять, жизнь у Тома в этом приюте была совсем безрадостной. Кто знает, что произошло бы, не появись мы там так вовремя.

- Многое бы могло произойти, - мрачно заключила Вальбурга. - Мальчик ничего не видел, надеюсь?
Абраксас покачал головой.

- Остается надеяться, что Поттеры с помощью Пруэтта сумеют замять такое… масштабное событие. Хотя, я даже представить не могу, какое объяснение можно придумать смерти двух человек во время ужина в сиротском приюте.

Воистину, не было ничего полезнее, чем иметь родственные и дружеские связи в Министерстве. Деметриус Пруэтт, младший брат Игнатиуса, был главой Департамента магических происшествий и катастроф, что в данный момент оказалось очень кстати. Свидетелями стихийного выброса Тома были все обитатели приюта Вула, и разобраться со всем этим втроем было ой как сложно.

- Вот до чего доводят эти новомодные веяния! - леди Блэк последовала примеру мужа и Малфоя и плеснула себе в стакан огневиски. - Мы должны беспокоиться о благополучии магглов и их душевном спокойствии! Не о ребенке, который мог пострадать от собственного выброса, до которого его и довели эти самые магглы!

- Мы можем позаботиться о мальчике, Вэлби, - поспешил успокоить ее Орион. - Но у нас не так много вариантов. Даже при условии исключительной помощи со стороны Деметриуса, Министерство заинтересуется Томом. Сложно будет даже убедить Аврорат не дергать его из-за случившегося. Смерть двух магглов - серьезное дело. К тому же, если подтвердится, что мальчик из Гонтов, его могут отдать старому Марволо, как единственному родственнику. Помнится мне, он еще жив.

- Том - сын Меропы, в этом я уверена почти полностью. И я не позволю отдать его старому Марволо: он либо прибьет мальчишку за то, что тот сын маггла, либо воспитает из него “достойного” представителя этого мордредова семейства. Нужно поговорить с Вильгельминой, она хоть и поощряет новую либеральную политику Министерства, но не забывает старые традиции, да и в рассудительности ей не откажешь. Но для начала стоит обеспечить себе кое-какую поддержку. Кто-нибудь может подсказать мне, сколько министерских сейчас входит в Попечительский совет Хогвартса и когда состоится ближайшее собрание?

- Снова хочешь начать войну с Дамблдором? - ухмыльнулся Абраксас. Кажется, он понял, что задумала Вальбурга.

- Почему нет? Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем публичное унижение нашего любимого директора.

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

На фоне пересмотра Гримма, возник вопрос в ноосферу - а нормальное фикло по нему вообще хоть кто нить пишет?

@темы: Offtop, Suchtig

---

Шабаш воронов. Глава 4

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p205981600.htm" target=_blank>"Шабаш воронов"</a></b>, АМ/ТР, ОБ/ВБ, R, глава 4, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L], соавтор [L]Lanfir777[/L]

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.
5. Том Риддл родился в 1945 году.

Глава 4

Глава 4

Том Марволо Риддл, одиннадцатилетний сирота из приюта Вула в одиночестве бродил по извилистой и весьма странной улочке, носящей не менее странное название - Косой переулок. Сюда его отправил неприятного вида человек, представившийся Альбусом Дамблдором и оставивший после себя не самое лучшее впечатление. Шутка ли, прийти в приют, дети из которого никогда и никому не были нужны, назвать себя волшебником и при этом заставить отдать все сокровища, накопленные с таким трудом! Том злился всякий раз, когда вспоминал встречу, случившуюся несколько дней назад: никто, даже трижды волшебник, не смел звать его вором. Наверняка сей мистер понятия не имел о приютских порядках, по которым все друг другу враги. Еще и посмел предложить отправиться в Косой переулок вместе с ним. Разумеется, Том отказался. Человеку, который едва не сжег его шкаф, он доверять не собирался.
Собственно, положительный момент в том посещении был только один: ему рассказали о магии, о школе чародейства и волшебства Хогвартс, в которую он был зачислен с самого рождения, а главное о том, что он сам является волшебником. Том всегда знал, что он не такой, как другие. Например, мог разговаривать со змеями, поднимать в воздух предметы, а иногда и отваживать от себя других детей, когда те собирались обидеть его и сделать больно. Он знал, что миссис Коул за глаза называла его чудовищем, но ему было все равно. Те же Стаббс и Уолли получили за дело: не стоило говорить гадости о нем новеньким девочке и мальчику, с которыми Тому удалось найти мало-мальски общий язык.
На самом деле, Том уже успел пожалеть о том, что отправился в магическую часть Лондона в одиночку. Несколько раз он сверялся со списком, написанным хоть и красивым, но жутко непонятным почерком, чтобы не пропустить ничего из покупок. Особенно важной была покупка волшебной палочки, но лавка именно с ними никак не попадался на глаза. Спрашивать у прохожих было неудобно: многие просто спешили, не обращая внимания на других, большинство же напоминали Тому каких-то сумасшедших, если судить по совершенно невообразимой одежде. К таким обращаться хоть с каким-то вопросом не хотелось совершенно: вдруг окажутся еще хуже этого Дамблдора. Наконец, отчаявшись и основательно замерзнув - погода в этом году в Британии была особенно отвратительна - он огляделся, отыскивая взглядом того, кто мог бы ему помочь и не выглядел бы при этом диковинной птицей.

Наконец, удача улыбнулась Тому: почти навстречу ему шел молодой мужчина, бесспорно волшебник, но одетый весьма прилично, по сравнению с остальными. К тому же, на руках он держал собаку, одну из тех, которые так понравились Тому, но на приобретение которой у него не хватило бы всех денег, что имелись в простеньком мешочке.
- Прошу прощения, сэр, - ровно держа спину, преградил ему дорогу Том, - я, кажется, немного заблудился. Не могли бы вы подсказать, как пройти к магазину, где торгуют волшебными палочками?

Тот опустил на него глаза и смерил холодным, словно оценивающим взглядом, после которого Том пожалел, что не обратился к кому-нибудь другому. Сейчас, с расстояния в пару шагов, он сумел разглядеть и роскошь простой на первый взгляд мантии, и массивный перстень с драгоценными камнями. Такие обычно не снисходят до разговора со всякими мальчишками в обносках. Впрочем, отступать было поздно и Том, гордо вскинув голову, смотрел на привлекшего его внимание волшебника, ожидая хоть какого ответа.

Абраксас Малфой, уважаемый волшебник двадцати четырех лет от роду, бродил по Косому переулку и с энтузиазмом мальчишки выбирал подарок для своего наследника. Не далее как утром у его сына, Люциуса, случился первый магический выброс, да такой силы, что повылетали стекла в белой гостиной. И это в два года с небольшим! Определенно, такие способности не следовало оставлять без поощрения и теперь нужно было отыскать что-нибудь особенное. Сначала Абраксас думал о покупке детской метлы, но его супруга воспротивилась этому. Да с такой категоричностью и огнем в глазах, что мигом вспомнились все ее французские предки, не гнушавшиеся разбавлять кровь союзами с вейлами. Воистину, не думал он, что обычно тихая и скромная Элизе может так шипеть. От родовых артефактов тоже пришлось отказаться: большинство из них были ощутимо темными и явно не подходили в качестве подарка двухлетнему ребенку.

После долгих раздумий он решил поискать какое-нибудь животное, соответствующее статусу отпрыска великого рода. Дарить сыну сову еще было рано. Книзла? Девчачья же зверушка. Он даже подумывал отыскать где-нибудь нюхлера, чтобы тот приумножал будущее наследство Люциуса, но, поразмыслив, отказался от этой идеи. В итоге, почти весь день он бродил по магическим лавкам, пока случайно не наткнулся на человека, продававшего породистых щенков крапа. Щенки игриво возились в импровизированном загончике и радостно помахивали двумя хвостами. Больше не мучаясь сомнениями, лорд Малфой купил одного из них. Крап несомненно станет хорошим подарком для маленького сына. Эти собаки всегда были безгранично преданы своим хозяевам и, что самое важное, люто ненавидели магглов. Вот уж у кого стоило бы поучиться некоторым революционно настроенным полукровкам и их прихлебателям! Осталось лишь заглянуть в Отдел по контролю за магическими животными за лицензией на право обладания столь благородным животным.

Абраксас уже было направился туда, когда путь ему преградил мальчишка в легкой и явно маггловской одежде, на редкость дешевой даже с виду, но чистой. Лето в Англии никогда не было особо жарким, но в этом году по своей паршивости превзошло само себя. Не было и пары дней без дождя и противного, пронизывающего ветра. Тонкий пиджак с застиранной рубашкой под ним, шорты чуть выше колен и длинные гольфы явно не могли согреть в такую погоду.

- Впервые в Косом переулке? - деловито спросил он наконец, хотя и знал уже ответ: дети из магических семей знают, где купить волшебную палочку едва ли не с рождения.

- Да, сэр, - почти в тон ему ответил мальчишка, ощутимо вздрогнув. Он словно уже и не ждал ответа и продолжал смотреть на Абраксаса из чистого упрямства.

- Как же родители отпустили тебя одного в незнакомое место?

- Я приютский, - тут же вскинулся мальчишка. - Впрочем, вас это совершенно не касается, я лишь хотел узнать, где можно приобрести волшебную палочку.

Абраксас едва сумел удержать лицо от удивления и, чего греха таить, гнева. Не на мальчишку, хотя тот и оказался всего лишь грязнокровкой, а на Дамблдора, “великого волшебника и лучшего директора за всю историю Хогвартса” и весь преподавательский состав разом. Додуматься отпустить ребенка одного в Косой переулок! Что ж не сразу в Лютный? Там быстро возьмут в оборот красивого одиннадцатилетнего сироту.

Видимо, в этот момент на его лице отразилось что-то эдакое, потому что мальчишка резко отшатнулся.

- Думаю, я отыщу магазин сам. Извините, сэр, что потратил ваше время, - и развернулся, чтобы направиться в противоположную сторону, но Абраксас успел схватить его за запястье. Кожа под пальцами оказалось ожидаемо холодной - мальчишка явно замерз.

- Подожди. Давай лучше пойдем в чайную, - Малфой кивнул в сторону большой вывески на углу, на которой была изображена дымящаяся чашка. - Я хочу знать, почему магглорожденного сироту отправили в незнакомое место без сопровождения.

- Миссис Коул говорила, что нельзя доверять незнакомым мужчинам и ходить с ними куда-либо, - заявил Том, но руку не выдернул.

- А еще твоя миссис наверняка говорила, что нельзя даже разговаривать с незнакомыми мужчинами, но ты нарушил это правило. К тому же, я могу представиться. Абраксас Малфой, а ему, - он кивнул в сторону притихшего щенка, которого держал второй рукой, - имя я еще не придумал.

В его словах был смысл и Том все же кивнул после некоторых раздумий. Погреться и правда хотелось, а улица и чайная были местами людными, и в случае чего можно было поднять крик. Наверняка, что-то вроде полиции было и у магов.

В кафе было уютно, тепло и вкусно пахло ароматным чаем и пирожными. Том с трудом подавил желание подтянуть к себе колени и обхватить обеими руками большую чашку с горячим шоколадом. Но подобные жесты были слишком детскими и даже вульгарными, а выглядеть неотесанным оборванцем Том не желал. Поэтому сидел, выпрямив спину и устроив ладони на коленях.

Абраксас незаметно усмехнулся, глядя на это. Мальчишка понравился ему: несмотря на вежливый тон, он имел взгляд дерзкий и даже дикий. Так смотрит волк на охотника. Заметив, что тот продолжает едва заметно дрожать, Малфой бросил в него пару согревающих заклинаний. Мальчишка был явно удивлен, но виду не подал, лишь быстро глянул в его сторону и проводил взглядом исчезнувшую в складках мантии волшебную палочку.

- Для начала, как тебя зовут? - поинтересовался Абраксас, кончиками пальцев поглаживая задремавшего щенка.

- Том Марволо Риддл, - чинно представился мальчишка, выпрямившись еще больше, хотя казалось, это было уже невозможно.

- Итак, Том, объясни, как так вышло, что ты оказался тут один? - Малфою показалось знакомым второе имя мальчишки, но фамилия ни о чем не говорила, и он решил не заострять свое внимание. По крайней мере, пока.

- Недавно в приют, в котором я живу, пришел странный мужчина. Он представился Альбусом Дамблдором, после чего рассказал о Хогвартсе, школе, где обучают волшебников. - Абраксас был похож на приличного человека, по крайней мере, лучше этого Дамблдора, и Том решил рассказать все прямо. А может, все дело было в горячем шоколаде, из-за которого он расслабился. - Он сказал, что я тоже маг, и зачислен в школу с самого рождения. Потом дал список покупок и деньги, и предложил пойти со мной, но я отказался.

- Неужели наш великий добрый волшебник не понравился ребенку?

- Он назвал меня вором и заставил избавиться от кое-каких вещей. А еще поджег мой шкаф. Потом он, конечно, оказался целым, но согласитесь, сэр, глупо надеяться на расположение, когда поджигаешь шкаф сироты с единственной приличной одеждой.

- А ты что же, вор? - Абраксас изогнул бровь в фамильном малфоевском жесте.

- Вам не понять, вы никогда не жили в приюте, - Том хмуро кивнул на дорогие украшения.

- Верно, не жил, - согласился тот. Малфой хотел добавить еще что-то, но в этот момент миловидная официантка принесла заказанную еду.

Абраксас даже на секунду восхитился тому, что мальчишка не набросился на еду, а принялся аккуратно работать ножом и вилкой.

- Ты слишком хорошо воспитан для приютского, - заметил он.

- Не хочу уподобляться этим, - Том скривился и кивнул в сторону семьи, дети из которой лезли руками в тарелку и громко верещали при этом.

Впрочем, с незатейливым обедом Том расправился быстро, не забыл поблагодарить Малфоя и повторил просьбу подсказать, где находится магазин волшебных палочек. Несмотря на свою нелюбовь к магглорожденным, независимо от их возраста, пола и социального положения, Абраксасу стало жаль ребенка и он предложил не только подсказать, но и проводить Тома в лавку Олливандера. Сытый, согревшийся и разморенный Том отказываться от предложения не стал, и они втроем, если считать спавшего на руках Абраксаса щенка, отправились в магазин на южном конце Косого переулка.
Палочка, которая, как объяснил мистер Олливандер, выбрала Тома, оказалась сделанной из редких материалов, тиса и пера феникса. Как следствие, стоила дороже, чем любая другая. Риддл с тоской пересчитал оставшиеся галлеоны и понял, что на приличную мантию денег уже не хватит: он видел цены в витринах “Твилфитт и Таттинг” и «Мантиях на все случаи жизни». Абраксас, увидев его замешательство, посоветовал обратиться в магазин подержанных мантий, где одевались все малоимущие волшебники. Недалеко от него они и расстались: Том, уже успевший немного изучить Косой переулок в помощи больше не нуждался, да и “Дырявый котел” был недалеко. Малфой же аппарировал с шумной улицы. В самое ближайшее время он собирался встретиться с Вальбургой Блэк, уж больно не давало ему покоя названное мальчишкой имя “Марволо”.

***

За прошедшие десять лет конфликт, разгоревшийся было между поборниками старых традиций и прогрессивными магглокровками несколько поутих. Теплое директорское место понравилось Дамблдору и терять его из-за постоянных стычек между студентами он не хотел. К тому же, выпустились из Хогвартса все Блэки, Розье и Нотт с Малфоем, а новые дети из Шабаша были куда менее заметными. Магический мир потихоньку забывал о победе великого светлого волшебника над Гриндевальдом, предпочитая заниматься собственными проблемами. Разумеется, не обошлось без эксцессов, вроде попыток назначения на должность министра магии магглорожденного волшебника, которые быстро пресекла Палата Лордов, в которую в тот год вошли Сигнус Блэк, братья Пруэтты и Карлус Поттер. Сторонники идей Дамблдора долго возмущались подобным неравноправием, но быстро утихли, когда поняли, что сам директор никак не реагирует на политические дрязги, а большинство магов вступать в конфликт с Палатой Лордов, члены которой имели прямое отношение к Шабашу, остерегались. Ко всему прочему, министром магии избрали Вильгельмину Тафт, волшебницу неглупую, порядочную и лояльно относившуюся и к чистокровным и к магглорожденным. Такая кандидатура устраивала всех.

В том числе и главу Шабаша, Вальбургу Блэк, заимевшую в магическом обществе не только немалый авторитет, но и славу эксцентричной вспыльчивой особы. Последнему немало поспособствовала ее манера общения с Дамблдором, начинания которого Вальбурга подрывала с завидным успехом, порой доводя директора чуть не до апоплексического удара своими заявлениями о его семье и отношении к магглокровкам. К тому же, нисколько не ослабевший Шабаш и стремление молодых ведьмочек туда попасть неимоверно раздражали поборника новых ценностей. В магическом сообществе постепенно стали возвращаться к старым порядкам, когда в случае болезни и уж тем более со всем, что было связано с рождением детей, бежали не в Мунго, а к ведьмам из Шабаша. Грязнокровые девочки вовсю поглядывали в их сторону, восхищались и даже делали робкие попытки напроситься в ученицы. Особенно те, которые читали книги по истории, а не лекции профессора Биннса.

Но сильнее всего Дамблдору на нервы действовало наличие в Совете попечителей Хогвартса представителей семьи Блэк. Особым пунктом в противостоянии Совета и новоявленного директора стало массовое увольнение преподавателей, и главным по значимости (и величине скандала), был уход Галатеи Вилкост. Вальбурга, признаться, всегда побаивалась Галатею, а уж когда та принималась ругаться - завидовали даже завсегдатаи Лютного. Тогда свой и без того немаленький словарный запас она значительно пополнила, и долгое время проверяла всех присутствовавших на совете на наличие проклятий. А Дамблдору Вальбурга искренне посоветовала высовываться из Хогвартса как можно реже.
По мнению же Абраксаса Малфоя, который при этом инциденте присутствовал, новоявленному директору подобная мера вряд ли поможет, когда в Хогвартс поступят братья Лестрейнджи, приходящиеся леди Вилкост родными внуками. Да и новое поколение Блэков, представленное на данный момент дочерьми Сигнуса, попортит Дамблдору немало крови. Чего стоила одна только малышка Белла, унаследовавшая буйный нрав Вальбурги, и которая в свои пять лет с точностью до строчки могла повторить «Родословную волшебников». А теперь еще был этот мальчик, Том Риддл, который вполне мог оказаться наполовину Гонтом, невзлюбивший директора с первого взгляда.

Именно о нем Абраксас Малфой и собирался поговорить с Вальбургой. Сам он мало знал о семье Гонтов, слышал только, что в приличном обществе иначе как вырожденцами их называли редко. Когда-то они считались сильным родом с внушительным списком наследственных талантов, вроде знания парселтанга, выдающихся способностей к темной магии и зельеварению. Поговаривали, что редкая даже для темных волшебников склонность к некромагии тоже входила в этот список, но было это связано с родством с легендарными Певереллами или обуславливалось наличием какого-нибудь редкого артефакта, никто не знал. Вальбурга, занимавшаяся поисками ребенка Меропы все эти годы, не уставала говорить, что иногда излишняя маниакальность в отношении чистоты крови может навредить. И Гонты - самый яркий тому пример.

Любопытство и нетерпение, несвойственные, в общем-то, представителям его семьи, настолько захватили Малфоя, что он не стал отправлять сову, как того предписывали правила приличия, а связался с Вальбургой через камин. Хотя в любом другом случае он постарался бы избежать использования данного вида связи Абраксас: недолюбливал каминную сеть за вечную сажу на волосах и мантиях.

Вальбурга отозвалась сразу же, как только голова Малфоя показалась в зеленых всполохах камина.

- Абраксас, чем обязана? Если это не срочно, то будь любезен, загляни попозже? Малышка Нарси приболела, Друэлла просила заглянуть к ним.

- Не знаю, срочное дело или нет, но оно может касаться Меропы Гонт. Точнее, ее ребенка.

- Входи, - Вальбурга тут же отвлеклась от каких то пергаментов, резко выпрямилась и приглашающе махнула рукой. - Тебе удалось что-то узнать?

Абраксас вышел из камина, брезгливо сморщившись и отряхивая мантию от пепла, на что Вальбурга закатила глаза и нетерпеливо передернула плечами.

- Малфой, ты прекрасен в любых обносках. Не тяни.

- Сегодня в Косом переулке я встретил мальчика одиннадцати лет, - последовал тот совету - заставлять Вальбургу ждать не стоило. - Ни на кого из Гонтов не похож, говорю сразу. Но представился он как Том Марволо Риддл.

- Марволо, так звали отца Меропы, - кивнула Вальбурга и прошлась по гостиной. В последнее время она всегда так делала, когда думала о чем-то важном. - Он хоть и был подонком, но Меропа уважала отца и вполне могла назвать сына его именем. Стоп, - она резко развернулась и прищурила глаза, глядя на Абраксаса. - Ты сказал, что встретил мальчишку в Косом? Одного? Меропа наверняка умерла, а за старым Гонтом мы следили.

- Мальчишка живет в маггловском приюте. И да, он был один, - кивнул Малфой, наблюдая за тем, как меняется Вальбурга в лице. Она всегда моментально делала правильные выводы, а значит сейчас стоит ожидать…

- Эта бородатая тварь отправила одиннадцатилетнего ребенка, воспитанного магглами, без сопровождения в Косой переулок?! Что ж сразу не в Запретный лес?

- Я подумал о Лютном, - Абраксас хмыкнул, и устроился на диване. Наблюдать за злой Вальбургой лучше было на расстоянии. - Лавка Олливандера, которую он искал, как раз находится недалеко оттуда.

- О да, там бы наверняка нашлись те, кто не отказался бы продемонстрировать одиннадцатилетнему мальчику “волшебные палочки”. Клянусь Морганой, когда-нибудь я отравлю Дамблдора! И яда быстрого действия он может не ждать.

- Миледи, обещайте, что я буду присутствовать при этом. Но что будем делать с мальчиком? Если он действительно сын Меропы, оставлять его у магглов нельзя. К тому же, насколько я успел понять по нескольким его фразам, Том умеет, - Абраксас сделал многозначительное ударение на этом слове, - пользоваться своей силой.

Вальбурга в ответ лишь приподняла брови - удивить ее было сложно. Девочки Шабаша, независимо от возраста, порой выдавали такие стихийные выбросы, что восстановлению не подлежало ничего. Она постучала пальцем по нижней губе, раздумывая.

- Я должна посмотреть на него. Гонт или нет, если мальчишка в одиннадцать лет может контролировать свою магию, он может быть полезен. Ты знаешь, из какого он приюта?

Абраксас покачал головой. Во время разговора с мальчишкой он и не подумал задать подобный вопрос. Да и сомневался, что осторожный и диковатый Том так просто выложит незнакомому человеку всю информацию о себе.

- Возьми Карлуса и Дорею, обыщите все приюты Лондона. Насколько я знаю, большая часть из них либо являются работными домами, либо принадлежат церкви, можно начать с них.

- Просишь меня отправиться к магглам, Вальбурга? - Малфой скривился. Магглов в их массе он не любил, искренне считая грубыми животными.

- Предлагаешь отправиться к магглам мне? - вздернула бровь та и сложила руки на груди. - В следующий раз будешь интересоваться действительно важными вещами, а не своей внешностью. Чтобы не приходилось шляться по неподобающим твоему сиятельству местам.

Абраксасу оставалось только фыркнуть в ответ и, поднявшись с дивана, сразу же отправиться к Поттерам. Приказы леди Вальбурги стоило выполнять, даже если ты чистокровный в Мордред знает каком колене, а твои сейфы ломятся от золота.

***

После страшной маггловской войны приютов в Лондоне было немало, большая часть из них, как и говорила Вальбурга, принадлежала церкви. Абраксас сомневался, что Том найдется в одном из них: вряд ли ведьма, даже будучи в крайней нужде, оставила бы своего ребенка в подобном месте. Память о кострах Инквизиции у магов была почти генетической. Магглы всегда были щедры на расправы над всеми, кто отличался от привычного им стандарта, а уж церковь в этом деле и вовсе была впереди планеты всей. Но проверить надо было везде, идей, где именно искать Тома не было. Еще десять лет назад, когда поиски были особо активными, было понятно, что ни на один из артефактов Карлуса Поттера надежды не было. То ли Меропа, боясь своего папашу, провела какой-то защитный ритуал, то ли сам Гонт изгнал дочурку из семьи, вместе со всеми гипотетическими потомками, но все попытки отыскать ее и ребенка по слабой остаточной магии проваливались. Вальбурга злилась и проводила ритуалы один за другим, Поттер неделями не вылезал из мастерской, создавая очередной поисковый артефакт, но найти хоть какую-то зацепку не удавалось. Встреча Абраксаса могла оказаться самой настоящей удачей.
После посещения четырех таких приютов, даже терпеливая и милая Дорея не выдержала, так громко и неприлично выругавшись, что заслушался даже привычный Абраксас. Последний из них оказался отвратительным даже по маггловским меркам: дети в нем были невозможно худыми, грязными и больными, а звуки, раздававшиеся из-за дверей одной комнатки, не оставляли простора воображению о том, как развлекались священнослужители со своими подопечными. Абраксас даже успел поблагодарить Мерлина и Моргану, что Вальбурги не было с ними, иначе гореть этому приходу в Адском пламени. Магов трудно было уличить в человеколюбии, зная о многообразии проклятий и ядов, в том же Хогвартсе до сих пор применяли телесные наказания. Но даже самые темные из них помыслить не могли об издевательствах над детьми. Их могли убить во время междоусобных разборок, ради мести, даже принести в жертву ради ритуала, но всегда это были Авада или нож в сердце, а не откровенное насилие.

Над Лондоном потихоньку сгущались сумерки и было решено закончить день еще одним приютом, после которого, в случае неудачи, отправиться по домам. Пройдя по неуютной серой улице, несколько домов на которой так и не восстановили после войны, Абраксас, Дорея и Карлус оказались возле высоких чугунных ворот с надписью “Приют Вула”. Высокая решетка и серое, квадратное здание за ним больше напоминали тюрьму, чем место, где жили дети. Поднявшись на крыльцо, Абраксас постучал в облезлую, темно-зеленую дверь. Девица в фартуке, от которой отчетливо пахнуло хересом, с подозрением посмотрела на нежданных посетителей.

- Чем могу помочь? - поинтересовалась она.

- Мы ищем мальчика по имени Том Марволо Риддл, - памятуя об увиденном и услышанном в прошлом приюте, Дорея сразу же перешла к делу.

- Этот паршивец что-то натворил? - нахмурившись, поинтересовалась девица. - Проходите, я позову миссис Коул, она здесь начальница.

Маги переглянулись, проходя в прихожую с черно-белыми полами. Зрелище было удручающим, но не настолько, как в предыдущих приютах. Полы были чистыми, стены выкрашены свежей краской, повсюду царил порядок. Правда, ни одного из детей не было видно, на вопрос об этом Марта (так назвала себя девица), сказала что сейчас как раз время ужина.

Миссис Коул, неопределенного возраста женщина, худая, с резкими чертами лица вошла в прихожую и, точно как девица, оглядела магов с ног до головы. К слову, все трое были одеты вполне по-маггловски: Абраксас и Карлус в строгие костюмы, одинаковые в обоих мирах, на Дорее было темно-серое пальто и аккуратная шляпка.

- Меня зовут Дорея Поттер, - глядя на небогатую, но чистую обстановку приюта и не злое, а просто уставшее лицо миссис Коул, она успокоилась и сделала шаг вперед. - Это мой муж Карлус и друг семьи, Абраксас Малфой. Мы хотели бы увидеть мальчика по имени Том Риддл.

- О, конечно, пройдемте в мой кабинет, - судя по всему, миссис Коул не была рада их посещению, но вида не подала. - Дети сейчас ужинают.

Пройдя вслед за ней, они оказались в тесной комнатке с разномастной мебелью и всего одним стулом, на который присела Дорея. Мужчины остались стоять чуть поодаль.

- Вы, случайно, не из той школы? - начала миссис Коул, не дожидаясь вопроса.

Дорея подозрительно прищурилась и в итоге кивнула. Начало разговора ей не понравилось.

- Ох, надеюсь, вы не пришли сказать, что передумали, насчет зачисления Тома в этот ваш Хогвартс. Тот пожилой мужчина в странном наряде, уж простите, не помню имени, говорил, что данного обстоятельства уже ничто не изменит. Вот я и наговорила всякого… Но я просто хотела предупредить...

- Том Риддл действительно зачислен в школу под названием Хогвартс, - Дорея прервала ее и заговорила тихо, но уверенно. - И этого факта не изменит никакое обстоятельство.

- Просто… - от ее тона миссис Коул сникла. - Вы знаете, Том очень странный мальчик, я говорила об этом тому мужчине. Простите мою прямолинейность, но новость о том, что он не будет проводить здесь большую часть года, невероятно обрадовала меня… И честно говоря, я переживала, что из-за моих слов дирекция школы откажет в обучении.

- И в чем же выражается его странность? - холодно поинтересовался Абраксас. Ему была неприятна эта женщина: она хоть и пыталась быть искренней и казалась доброжелательной, в ее голосе не было заметно и доли заботы о детях, тем более о Томе. Ее интересовало только собственное удобство и благополучие, а не то, как и чем живет сирота и чем вызваны его “странности”.

- Я уже рассказывала…

- Так повторите еще раз! - Малфой повысил тон, но Карлус, более сдержанный и более терпимый к магглам, дернул его за рукав пиджака.

Миссис Коул вздрогнула.

- Он мрачный и замкнутый… Никогда не плачет, делает странные вещи. Дети боятся его, да и я, признаться, тоже…

- Дети часто делают странные вещи, - по-прежнему тихо сказала Дорея, но Абраксас уловил в ее голосе холод и даже неприязнь. - Впрочем, до вашего мнения о мальчике нам нет дела, мы хотели бы...
Договорить ей не дали - дверь в кабинет открылась, и на пороге показалась одна из воспитательниц приюта.

- Там… - запыхавшись, словно от бега, заговорила она, - в столовой… этот Риддл… ссорится со Стаббсом…

запись создана: 23.09.2015 в 00:44

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Дом рядом с тобой. Teen Wolf

Название: Дом рядом с тобой
Авторы: Anita Suchtig&Александрис aka Nessi
Бета: нет
Фандом: Волчонок
Пейринг: Скотт Маккол/Айзек Лэйхи
Рейтинг: NC-17
Жанр: Romance, AU
Размер: Мини
Статус: Закончен
Саммари: После смерти Эллисон, Айзек уехал из Бейкон-Хиллс, в надежде, что сможет избавиться от воспоминаний. Вот только довольно скоро понял, что оставил там не только воспоминания о самой прекрасной девушке, но и что-то, куда более важное.



Говорят, сколько бы странствий не выдалось на долю человека никогда и ничто не сможет ему заменить дома. От одного этого слова веяло теплом, запахом зверя и, пожалуй, опасности. Айзек нервно усмехнулся собственным мысли и приложил ладонь закрывая глаза от солнца, и удобнее перехватил сумку немногочисленными вещами и сувенирами для друзей. Меньше, чем полгода назад он улетел, убежал отсюда, спасаясь от боли, пытаясь облегчить ее, приглушить воспоминания. Черт, да просто понять, чего он действительно хочет от жизни!

О своем решении он никогда не жалел, но вместе с тем, здесь был его дом, его стая, но довольно скоро тоска стала совсем невыносимой. Именно поэтому сейчас он стоял в аэропорту и ждал Скотта, которого хотелось видеть больше всех остальных. Он один мог понять его чувства, ему одному можно было доверять в этом проклятом Бейкон-Хиллс безоговорочно, с ним одним они были в похожем положении.
Они оба любили Эллисон, эту потрясающую девушку, с которой ни могла сравниться ни одна другая. И они оба не смогли предотвратить того, что случилось, не смогли спасти ее.
Разумеется, Айзек не забывал и про Лидию, сумасшедше-гениальную банши, своеобразную и запоминающуюся, но с ней он никогда не был особенно близок.
А еще была Кира, которую Лэйхи втайне винил во всем произошедшем, и прежде всего в смерти Эллисон. Даже Стайлзу, который был вместилищем этой дряни, ногицунэ, он смог найти оправдание, а вот ей - нет.

- Эй, Айзек! - голос Маккола, прозвучавший из-за спины, помог отвлечься от дурных мыслей. Айзек недовольно тряхнул головой. Оказывается, боль от потери любимой девушки не прошла до конца. Она застилала глаза, заставляла забыть обо всем, ведь иначе он смог бы почувствовать присутствие альфы куда раньше, а не в тот момент, когда его окликнули. Он обернулся и увидел Скотта спешившего ему навстречу, сияя улыбкой.

Глядя на эту улыбку, Айзек почувствовал невероятное облегчение. Наверное, именно поэтому он и вернулся. Когда становилось совсем плохо, настолько, что хотелось убежать и завыть, в голове всплывал образ Скотта, принося с собой волну тепла. Сейчас Айзек просто хотел ощутить спокойствие, которое мог получить только здесь, рядом с альфой.

Невольно улыбнувшись в ответ Айзек поспешил на встречу Макколу.

- Как добрался? - Скотт остановился в нескольких шагах от него, вглядываясь в немного осунувшееся лицо.

- Ну, мы два раза попали в зону турбулентности, я снова вспомнил о своей боязни замкнутых пространств и испортил одно из кресел когтями. Так что, все просто замечательно, - Лэйхи подернул плечами, как делал всякий раз, когда пытался перевести все в некий сарказм. - Что интересного происходило тут в мое отсутствие?
Скотт ощутимо напрягся и ненадолго замялся, после чего, тяжело вздохнув, ответил:
- Много такого, о чем мне бы не хотелось вспоминать и уж тем более – говорить. Ну, единственное, о чем тебе необходимо знать: в нашей стае стало на одного оборотня больше. А сейчас, давай поедем домой. Ты ведь останешься у меня? Мама будет рада тебя видеть. Уверен, она уже приготовила праздничный ужин. Так что отказ не принимается.

От этого внезапного “домой” Айзек даже вздрогнул, понадеявшись, что Скотт ничего не заметил. Он старался не выдавать своих настоящих чувств и эмоций, своей радости оттого, что действительно вернулся домой, туда, где ему и следовало быть.

- Ну, я не думаю, что Дерек будет рад меня видеть в своем лофте, а больше мне идти некуда, - наконец после секундного замешательства, отшутился Лэйхи. - Разве что ты завел свое личное логово. Какой-нибудь старый полусгоревший дом, или пещера, нет?

- Ну уж нет! - Скотт засмеялся. - Это явно не для меня. Поехали.
Скотт одним плавным движением забросил сумку в багажник, после чего оба с удобством устроились в машине миссис Маккол, которую Скотт умудрился выпросить - ехать на мотоцикле от аэропорта до Бейкон Хиллс ближайший час было бы весьма неудобно.

Первые десять минут они просто молчали. Скотт то и дело поглядывал в зеркало, которое показывало отражение лица Айзека. Озадаченное и усталое выражение сменялось странной улыбкой, а Скотт не мог не думать о том, что же Лейхи пришлось пережить за долгие полгода отсутствия. Он надеялся, у них еще будет время поговорить обо всем, пока же, можно было просто помолчать, насладиться странным ощущением, возникшим в груди. Айзек вернулся. Вернулся к ним, нет, к нему. Пожалуй, только теперь он осознал, что без Айзека его стая была какой-то неполноценной. Меньше всего ему хотелось омрачать поездку обсуждением проблем, которые уже были решены. Вряд ли, конечно, Лейхи согласится оставаться в неведении долго. Глубоко вздохнув, он предпочел отбросить мрачные мысли, завязав непринужденный, ничего не значащий разговор о повседневных мелочах.

- Ты надолго приехал?

“Навсегда” - хотелось ответить Айзеку, но отчего-то подумалось, что в данный момент говорить подобное было бы не совсем уместно. Вернее, он просто не мог заставить себя ответить так. Откровенно и без изысков.

- Еще не решил, все зависит от того, сколько миссис Маккол согласится терпеть двух оборотней в своем доме. Помнится, она была не очень рада, когда мы с тобой начинали выяснять отношения и ломать мебель.

- Думаю, она не будет против потерпеть нас какое-то время, - Скотт засмеялся, аккуратно выезжая на дорогу. - Так что тут можешь не волноваться.

- Главное, постарайся не портить стены моей спиной, Маккол.

- Если ты не дашь мне повода.

- Как знать… Я могу не согласиться с некоторыми твоими поступками. Даже несмотря на то, что ты альфа.

- Надеюсь, что не вызову твоего неодобрения, - Скотт только хмыкнул в ответ, окончательно расслабившись.

Когда наконец добрались - их ждал ужин, а Айзека - удобная кровать. То, что нужно после долгой дороги. Скотт помог Лейхи разобрать вещи, пообещал напоследок, что утром его будет ждать сюрприз и, пожелав спокойной ночи, вышел из комнаты.

Улыбнувшись тонкому, привычному аромату свежести, исходившего от чистого белья, Айзек сам не заметил, как провалился в спокойный, глубокий сон. Впервые за долгое время он смог заснуть настолько быстро.

***
Айзек заранее позвонил, предупредив о своем приезде, поэтому вся их дружная компания решила устроить приветственную вечеринку блудному оборотню, который наконец решил вернуться. Руководила процессом, конечно же, Лидия – настоящий профи во всем, что касалось вечеринок. Она же и решила, что лучшим местом встречи будет дом, выставленный на продажу, на которого пока еще не нашлось покупателей.

Каникулы уже начались, поэтому необходимости прогуливать школу или оставлять Айзека одного в доме не было.

Буквально за шкирку выдернув отбрыкивающегося Айзека из кровати, Скотт простоял у него над душой весь завтрак, постоянно торопя и загадочно улыбаясь в ответ на любой вопрос. Завязывать глаза и использовать прочие ухищрения Скотт не стал, да и какой смысл, учитывая острые слух и нюх у оборотня. Главное, что их уже ждали, когда машина подъехала к дому.

Лиам, Кира, Стайлз, Малия и конечно, Лидия, были уже там. Айзек внимательно осмотрел компанию, почувствовав легкое напряжение. Кира ему не нравилась в принципе, хотя бы потому, что она занимала место Элисон, и которой она, по его мнению, не годилась даже в подметки. Ни по силе, ни по духу, ни по тому, как она вела себя. Казалось бы, больше года провести в стае Скотта и оставаться при этом совершенно неуместной… Этого Айзек понять не мог. Даже Малия, диковатая, грубоватая и прямолинейная, еще и с генами Питера Хейла, была куда приятнее во всех отношениях.

Но еще больше Айзеку не нравился Лиам, настолько, что захотелось прямо сейчас обратиться и как следует зарычать на него. Нет, Лэйхи уже давно научился контролировать себя независимо от фаз луны, но желание схватить этого зарвавшегося щенка и вышвырнуть отсюда было просто невыносимым.

Судя по всему, Лидия это желание прекрасно распознала, потому что поторопилась рассадить их как можно дальше друг от друга, на ходу придумав какую-то отговорку про фен-шуй или что-то вроде того.

В итоге, Айзек оказался между Скоттом и Стайлзом, который, конечно, сразу же принялся доставать его вопросами в излюбленной манере, то есть, беспардонно и не зная никакой меры. Он старательно отмахивался, невнятно отвечал, искоса наблюдая за Скоттом, который в это время улыбался Кире, о чем-то с ней оживленно разговаривая.
В общем-то, Айзек получил именно то, чего хотел: вернулся, увиделся с теми, кого хотел видеть. И даже познакомился с новыми членам компании. Можно было расслабиться и получать удовольствие, вот только не выходило. Напряжение, раздражение, даже злость, не отпускали его ни на секунду.

Скотт, увлеченный Кирой, далеко не сразу заметил состояние оборотня.

- Айзек, что-то случилось? Тебе нехорошо? - наклонившись, едва слышно спросил он. Его тревога была вполне обоснована. Во-первых, Лейхи был для него далеко не чужим человеком, к тому же… оборотень, чувствующий себя неважно весьма опасен для окружающих. - Может, хочешь выйти наружу? Проветриться?

- Я в порядке, - отмахнулся было тот, но через несколько секунд поднялся на ноги. - А хотя, знаешь, пожалуй, стоит прогуляться немного.

Скотт поспешил следом, встревоженный состоянием Айзека, который еще сегодня с утра вел себя привычно, был спокоен. Он нашел его на веранде, стоящим, привалившись к столбу.

- Эй, что с тобой? - настойчиво повторил свой вопрос Маккол.

Лэйхи молчал, смотря вдаль, в гущу леса. Если быть честным, он уже не хотел быть здесь, а с куда большей радостью выпустил бы своего волка на волю и пробежался бы по лесу. Лучше всего со Скоттом, как в старые добрые времена, когда они и Дерек загоняли в школу обезумевших Кору и Бойда.

- Айзек? - продолжал настаивать Скотт, не получив ответа. - Эй… если хочешь поговорить без лишних ушей, может, пробежимся?

Маккол сам не знал, почему предложил это, скорее, полагаясь на интуицию. Впрочем, в предложении был смысл - если учесть остроту слуха оборотней, говорить рядом с ними значило сделать из сказанного всеобщее достояние.

Айзек кивнул в ответ и первым сорвался с места, на ходу обращаясь и опускаясь на все четыре конечности. В ушах тут же засвистел ветер и Лэйхи как-то сразу почувствовал себя свободным, словно все проблемы, тревоги и воспоминания ушли в один миг. За спиной послышалась ругань Скотта, который сорвался вслед за ним. Айзек знал, что тот нагонит его довольно быстро, с альфой ему не сравниться. Впрочем, какая разница, если здесь и сейчас они вдвоем?
Скотт же предпочел не нагонять Айзека, держался позади. Он не мог понять, что происходит. Неужели воспоминания об Элисон до сих пор терзали оборотня?

Тихо рыкнув, он наконец догнал парня и молча побежал рядом. Если он прав в своих догадках, то не помогут ни утешения, ни поддержка. Пожалуй, бег - лучший способ выбросить из головы дурные мысли.

Они почти одновременно упали в траву на любимом холме всех оборотней Бейкон-Хиллс, тяжело дыша и пытаясь перевести дух.

- Во Франции я так не развлекался, - наконец проговорил Айзек, уже без прежней напряженности в голосе.

- Неужели негде? - хмыкнул в ответ Скотт, в свою очередь, заметив, что тот вновь вернулся в норму и потому позволил себе немного расслабиться.

- Служба отлова животных работает куда лучше местной, - отшутился Айзек. Говорить правду о том, что без этой стаи, без самого Скотта подобное его не интересовало, он не собирался.

- Значит… ты до сих пор вспоминаешь, да? Не можешь забыть? - Маккол не стал уточнять, что именно. Все было понятно и так.

- Ты об Элисон? - Айзек сказал это за него. - Я скучаю по ней, если ты об этом. Но я всегда знал, что она любила только тебя

Скотт открыл рот и снова закрыл. Покачал головой.

- Между нами… все было кончено. Ничего нельзя было сделать. Она была твоей девушкой.

- Это неважно, Скотт. Мы, оборотни, чувствуем подобное и не мне говорить тебе об этом. Да и сейчас дело вовсе не в ней. Ты знаешь, почему я уехал. Нужно было переждать, переварить все произошедшее - стаю альф и смерть Эрики и Бойда, эту японскую нечисть, из-за которой погибла Элисон и едва не погиб Стилински. Я его терпеть не могу, конечно, когда он открывает рот и начинает нести всякую чушь, но он все равно мой друг. После всего, что произошло я не мог оставаться здесь.

- А сейчас, Айзек, что происходит с тобой сейчас?

- Сейчас? Ничего наверное, - Лэйхи отвернулся от друга и уставился на звездное небо. И добавил спустя какое-то время. - Чувствую, что вернулся домой.

- Домой… - Скотт надолго замолчал, тоже посмотрев наверх. Легкий ветерок обдувал разгоряченное тело, яркие звезды завораживали, заставляли забыть обо всем и вместе с тем, задуматься. Он был рад, что Айзек все же смог оправиться. Но почему тогда не захотел оставаться в компании?

- Тогда, почему ты уехал? Здесь твой дом, твои друзья, мы - твоя стая. Я чувствую, что ты не хочешь находиться рядом с нами, Айзек.
В ответ на эти вопросы Айзеку снова захотелось выпустить зверя наружу и зарычать на настойчивого Маккола, только чувство самосохранения и подсознательного благоговения перед альфой не позволило ему это сделать.

- Моя стая - это Дерек, Лидия и Стилински, а ты - альфа этой стаи. И в этот уютный мирок, который создает мой мозг совершенно не вписываются ни Кира, ни Лиам, - наконец ответил и уже было хотел подняться Лэйхи, когда Скотт схватил его за рукав тонкого свитера и дернул обратно.

- Айзек… - он на пару секунд замешкался, подбирая слова, - я знаю, что принимать изменения тяжело. Но Кира и Лиам теперь с нами, они тоже рисковали жизнями и не раз доказали, что друзья значат для них очень многое. Просто постарайся их принять. Я хочу, чтобы ты снова почувствовал себя частью семьи. Стаи. И сделаю что угодно.

Айзек вздохнул, вернулся на прежнее место и развернулся лицом к Скотту. Он долго молчал, рассматривая неправильные черты лица, карие глаза, которые сейчас казались совсем черными. Он знал, что хотел сказать, вот только не был уверен, что Маккол поймет его, этот правильный до зубного скрежета оборотень, главный принцип которого заключался в пресловутом “нужно спасти всех”.

- Я уже говорил это, но все же повторю еще раз, Скотт, - наконец, решившись, проговорил Лэйхи. - Ты и есть моя стая. Ты. Мой. Альфа. Только это важно, понимаешь?

Скотт нахмурился, глядя ему в глаза. Он видела Айзека разным, одиноким, недоверчивым, напуганным и испытывающим страх перед замкнутыми пространствами. Он привык к нему и даже научился понимать, но вот осознать, почему Айзек не признает себя частью их стаи, не мог.
Лэйхи пришел к нему, когда некуда было идти, оставался другом в любых обстоятельствах. Рисковал жизнью вместе с ним, доверял ему и Скотт гордился этим доверием. И больше не хотел отпускать от себя. Смятение, растерянность, нежность, желание удержать, все эти чувства бурлили в его груди, не находя выхода. Скотт не знал, что ответить и чтобы хоть как-то выразить, что у него на душе, просто потянул Айзека на себя, чтобы обнять.

Лэйхи со странным облегчением, вперемешку с наслаждением, вдохнул запах Скотта, его волос, в которых запутались высохшие под жарким калифорнийским солнцем травинки. Уткнулся носом в шею, прижимаясь еще ближе и больше всего желая, чтобы этот момент не заканчивался как можно дольше. Он понимал, что Маккол вряд ли имел ввиду то же самое, что сам Айзек, но поделать поделать с собой ничего не мог - ощущение близости сильного горячего тела пьянило и возбуждало. Плюнув на то, что объятия эти были скорее дружескими, по крайней мере со стороны Скотта, Лэйхи провел носом по его шее, борясь с желанием то ли поцеловать горячую кожу под губами, то ли несильно укусить, доказывая свое право на него.

Скотт слышал, как сердце Айзека стало биться чаще. Как ускорилось его дыхание, обжигая кожу горячим прикосновением. Между ними в один миг возникло напряжение, которое сковывало тело, заставляло чувствовать себя странно. Он нахмурился, пытаясь понять, что происходит и вскоре с удивлением осознал, как можно назвать это странное состояние

- Айзек? - неуверенно позвал Скотт, чувствуя, как собственное сердце начинает биться быстрее, словно пытаясь подстроиться под ритм, который эхом отдавался в ушах. Он попытался оттолкнуть оборотня, заглянуть ему в глаза, но не смог. Скотт стиснул зубы и, схватившись за его запястья, с силой рванул удерживающие его руки. Один взгляд на лицо Лейхи все расставил по своим местам и непонятное волнение сменилось куда более знакомой злостью.
- Какого черта ты делаешь? - рыкнул Скотт, не заметив, когда успел частично перекинуться. - Ты поэтому вернулся? Когда ты стал смотреть на меня так? - голос приобрел требовательные ноты, не подразумевающие отказа от ответа.

Возбуждение и внезапно вспыхнувшая злость на бестолкового Скотта сделали свое дело - Айзек ответил совсем не так, как следовало бы. Он перекинулся вслед за Макколом, сверкнул золотистыми глазами и рыкнул:

- А ты думаешь, Лиам смотрит на тебя по-другому?

- С ума сошел?! С чего ты вообще это взял?

- Ты стал истинным альфой, Скотт, но продолжаешь все мерить человеческими понятиями. Спроси у Дерека, как на него реагировала Эрика, вспомни, с каким благоговением смотрел на него Бойд!

- То есть, по-твоему, беты перед альфами ведут себя как собаки в период течки?! - Скотт окончательно вышел из себя, настолько, что даже перестал осознавать, что подобные слова могут унизить или оскорбить.

Айзек вполне ожидаемо вскинулся и, клацнув удлинившимися клыками, зарычал на Маккола. Хотелось вцепиться в горло обнаглевшему оборотню, вспороть когтями живот, но вместо этого он вдруг выдохнул и принял нормальный облик. Посмотрел человеческими глазами в алые Скотта и тихо произнес:

- Да. Если тебе удобнее думать так, да.

- Прости… - Скотт словно очнулся, ему стало стыдно за свои слова. С небольшим усилием он перекинулся обратно. - Ты хочешь сказать мне, что все это - естественная реакция?

Маккол колебался. Он никогда не задумывался о подобном, и сейчас, глядя на Айзека под собой он понимал, что волк внутри него не имеет ничего против. Да, все это было неправильно, но…
Если он оттолкнет Айзека сейчас, тот уйдет и не вернется больше никогда. Кивнув самому себе, Скотт рвано втянул воздух, легко толкнул оборотня, опрокидывая на спину, навис сверху, внимательно посмотрел в глаза и, поколебавшись, поцеловал. Губы у Айзека были сухими и горячими, сам он, кажется, тоже чувствовал себя не в своей тарелке, застыл неподвижно. Отстранившись, Скотт произнес:

- Я не хочу, чтобы ты уезжал. И готов отвечать за свои слова. Ты уверен, что хочешь именно… этого?

- Ты моя стая, Скотт. Мой альфа, - повторил Лэйхи, отвечая на все сразу. - Вопрос лишь в том, чего хочешь ты.

- Чтобы ты был с нами. И со мной тоже, - более уверенно ответил Маккол и вновь поцеловал Айзека, пытаясь отстраниться от мыслей о том, что все происходящее иметт оттенок какого-то безумия. Вскоре мысли исчезли из головы, поцелуй из скованного и неловкого превратился в более уверенный. Он увлекся, прикусывая чужие губы, скользя по ним языком. Он не замечал, как отчаянно отвечал ему Лэйхи, как подавался навстречу или притягивал к себе, обнимая одной рукой за шею.

Каждую секунду Айзек боялся, что все это закончится, эта сумасшедшая ночь, исчезнет запах Скотта, знакомый еще с того, самого первого дня, когда они столкнулись на поле для лакросса. Что он сам проснется в своей кровати во Франции, пустой и холодной, неуютной по сравнению с прошлогодней листвой и свежей, еще не запыленной, и засохшей лишь местами травой.

- Скотт... - тихо выдохнул он, когда тот спустился с поцелуями к его шее и теперь оставлял на ней свои метки. Они заживут, конечно же, самое большее к утру, но помнить о них Айзек будет еще очень долго. Возможно, и всю жизнь, если завтра Маккол поймет, что натворил невесть что и перестанет даже смотреть в его сторону, после чего останется только уехать как можно дальше и не возвращаться никогда.

Тот не ответил, просто продолжил целовать, прикусывая кожу. Неуверенно погладил живот Айзека, приподнимая тонкий свитер, скользнул пальцами выше по горячему, даже слишком, телу, зажимая сосок. Он был напряжен до предела, улавливал любую реакцию на свои действия, ощущал возбуждение Лейхи, прислушивался к его учащенному дыханию. Волк внутри довольно рычал.
К молнии на чужих джинсах первым потянулся Айзек, хотя и понимал, что Скотт может не захотеть ничего подобного. Одно дело целоваться и ласкать друг друга под летним звездным небом и совсем другое - зайти туда, о чем они всего лишь полгода назад и подумать не могли. Хотя, это скорее только Скотт не мог, а вот сам Лэйхи не раз и не два думал о том, каково это - быть рядом с тем, кто одним своим присутствием заставляет чувствовать себя защищенным.

Маккол лишь вздрогнул, рвано выдохнул, но останавливаться даже не подумал. Напротив, сам потянулся к джинсам Айзека, расстегнул пуговицу, молнию, потянул их за пояс вниз, вместе с бельем. Уже не было нужды “заражаться” от Лэйхи желанием, теперь он и сам хотел большего, хотел действовать быстрее. В несколько движения расправившись с одеждой и не обращая внимания на треск рвущейся ткани, Скотт сам избавился от своей рубашки, брюк и, чувствуя, как прохладный ветерок ласкает кожу, поспешил вновь прижать Айзека к земле.
Прикосновения, которому не препятствовала одежда, были совсем иными. Как будто до этого между ними существовала некая преграда, теперь же, не осталось ничего. Только они, только их желание. Скотт вновь поцеловал Айзека, запустив пальцы в его волосы, оттягивая пряди, заставляя откидывать голову назад, ловить свои прикосновения.
Лейхи послушно подчинился, подставляя горло. Не самое лучшее решение, если учесть, что у партнера могут в любой момент вырасти смертельно-опасные клыки, вот только ему было все равно. Он сжимал пальцами сильные плечи, гладил подушечками пальцев простую, но одновременно так много значащую для Маккола татуировку. Прошелся ладонями по спине, борясь с желанием выпустить когти и расцарапать ее, чтобы тоже оставить свой след на партнере. В итоге не удержался, оставляя несколько неглубоких, но длинных царапин.

Скотт тихо застонал в ответ. Он почти не почувствовал боли. Это было похоже… на разряд, прошедшийся по нервам чистым огнем. Он подвинулся немного, коленом раздвинул ноги Айзека и прижался к нему, чувствуя, как в бедро упирается возбужденный член. Они не нуждались в подготовке, регенерация оборотней была, пожалуй, самым значимым плюсом в их жизнях. Да и до подобных ли мелочей, когда все тело напоминает один оголенный нерв?

- Скотт, - прошептал Айзек, подаваясь навстречу, - пожалуйста… не могу больше.

Маккол пробормотал что-то неразборчивое, прошелся ладонью по ладно сложенному телу и одним движением вошел в него.
Регенерация, конечно, спасала от повреждений, но не от боли. Айзек невольно тихо вскрикнул, почувствовав ее резкую вспышку, но даже не подумал попытаться отстраниться. Напротив, подался навстречу, закинув ноги за спину Скотта.

Макколу показалось, что в какой-то миг мир погрузился во тьму. Он ослеп и оглох, остались лишь ощущения - до безумия яркие. Настолько, что перехватило дыхание, и без того обостренное восприятие усилилось еще больше. Скотт тихо зарычал сквозь зубы, в последний момент чудом удержавшись от того, чтобы перекинуться. Целая вечность ушла на то, чтобы собраться хоть немного, снова вернуть себе возможность видеть и слышать, и начать двигаться. Резко, сильно, заставляя Айзека скользить по траве, отчего на его теле появлялись мелкие царапины, оставленные острыми кромками безобидной растительности. Ничего подобного Скотт не чувствовал уже очень давно, разве что с Элисон, но ее он любил… От внезапного осознания он даже замер на несколько мгновений, прижался лбом ко лбу Айзека. Хотел что-то сказать, но вместо этого чертыхнулся, провел ладонью по его боку, приподнялся и коснулся губами кожи рядом с коленом. От этого внезапного нежного поцелуя Айзек вздрогнул и застонал, закрывая глаза и сильнее прогибаясь в спине.

Скотт чувствовал, что близок к разрядке, но внезапное желание продлить этот момент заставило его замедлиться, сделать движения едва заметными. Его ладонь сжала член Айзека, поглаживая в такт собственным толчкам. Осторожно, едва касаясь. Он помнил, что обычные человеческие ногти в любой момент могут стать когтями, чего совершенно точно не хотелось.

Словно почувствовав его состояние, Айзек накрыл его ладонь своей и проговорил тихо:

- Перекинься…

Маккол медленно убрал ладонь, на несколько секунд закрыл глаза, а когда вновь открыл, радужка окрасилась ярко-алым. Ощущения стали еще ярче. Он чувствовал и жар тела Айзека и его запах, и дрожь, сотрясающую тело. Тихо зарычав, Скотт резко скинул ноги Айзека, вышел из него, дернул на себя, заставляя подняться, а затем развернул к себе спиной, заставляя встать на колени и упереться ладонями в землю. Вид его спины, ягодиц, показался невероятно возбуждающим, член пульсировал, подгоняя к активным действиям. Сжав ладонями бедра, он вновь вошел в него, оставляя на светлой коже длинные царапины.
В ответ на его рык Айзек зарычал тоже, только тише, пропахал отросшими когтями землю и опустил голову, подчиняясь силе альфы. Он почувствовал, как движения внутри него снова стали резкими и сильными, а в следующее мгновение в загривок впились острые зубы. Лэйхи выдохнул и застонал, едва не срывая голос до чего-то подозрительно похожего на скулеж, после чего сам подался назад и шире расставил ноги, открываясь еще больше.

- Айзек… - в голосе звучали рычащие ноты, движения стали еще более резкими и грубыми. Настолько, что Лейхи с трудом удавалось удержаться, не упасть лицом в землю. Напряжение становилось невыносимым, ждать дальше было невозможно. Желание продлить момент исчезло, испаренное жаром возбуждения. Скотт чувствовал, что еще немного, и получит желаемую разрядку. Ладонью он снова сжал член парня, двигая ей быстро, подстраиваясь под темп.

Первым не выдержал Айзек, срываясь в ослепительный оргазм. От нахлынувших эмоций и ощущений он перекинулся полностью и зарычал, на этот раз громко, прежде чем забрызгать собственной спермой ладонь Скотта, который продержался дольше всего на пару движений. Чувствуя, как Айзек сжимается внутри, он кончил, повторив следом за ним дикое, полное какой-то первобытной силы, рычание. Резко подступившая слабость заставила его упасть на землю, потянув за собой Лейхи. Сорванное дыхание не желало восстанавливаться и лишь измененные глаза по-прежнему видели все слишком ярко. Это было прекрасно. Невыносимо хорошо.

- Ты ведь не уйдешь, правда? - едва слышно спросил Скотт, когда ему удалось восстановить дыхание.
- На самом деле, я думал об этом, - знакомым ироничным тоном проговорил Айзек. Ему была интересна реакция Скотта, когда тот поймет, что на самом деле мало что изменилось после произошедшего.
- Нет, - Скотт повернулся на бок, внимательно посмотрев в глаза Айзека, - ты не уйдешь. Я тебя не отпущу.
- Правда? - Лэйхи скопировал его движение, разворачиваясь к Макколу лицом. - Я не буду спрашивать, как ты собрался это делать. Но, надеюсь, ты понимаешь, что вот этот волчий концерт слышали все оборотни в округе?
Скотт нервно усмехнулся, опустил глаза, а когда вновь посмотрел на Айзека, в них была лишь легкая насмешка и уверенность в своей правоте:
- Ты все равно не уйдешь, Айзек. Ты - моя стая. Я хочу, чтобы ты был здесь.
- Когда-то ты не так ревностно относился к наличию у тебя стаи, - хмыкнул Лэйхи.
- Когда-то ты считал себя частью стаи Дерека, - серьезно ответил Скотт, - но это уже неважно.
- Когда-то я был мальчиком из холодильника, - невесело отшутился Айзек и перекатился на спину. - Но ты прав, все это не имеет смысла. Ни отец, которого уже нет, ни Дерек… Ничего неважно, ведь так?
Он не видел, но знал, что Скотт кивнул в ответ на его слова.
Потому что на самом деле, не было ничего важнее того, что было у них сейчас - теплая летняя ночь, запах леса и травы и безумное звездное небо, которого так не хватало Айзеку во Франции.

И дом, который мог быть только здесь.

@темы: 18+, Не нервничайте - слэш, Фанфики

---

Шабаш воронов. Глава 3

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p206601379.htm" target=_blank>"Шабаш воронов"</a></b>, АМ/ТР, ОБ/ВБ, R, глава 3, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L], соавтор [L]Lanfir777[/L]

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.
5. Том Риддл родился в 1945 году.

Глава 3

Глава 3

В дом на Гриммо, оставленный ей в наследство дедушкой Сигнусом, Вальбурга решила перебраться не дожидаясь Белтайна, на который было назначено бракосочетание Лукреции и Игнатиуса. Уж слишком утомляли ее многочисленные родственники, обитавшие в мэноре, особенно мать. Ирма, поняв, что Лукреция обладает куда более мягким характером, чем непокорная дочь, взяла в оборот ее и Меланию, и теперь вовсю руководила приготовлениями к очередной свадьбе. Вальбурге было жаль кузину, которая с каждым днем выглядела все более несчастной, но собственные нервы были дороже. Да и все эти типично девичьи вещи, вроде выбора платья и цветов для украшения бальной залы, вызывали у нее мигрень. Ко всему прочему, через пару месяцев вернется из Хогвартса Орион, по которому Вальбурга очень скучала, а уединиться в мэноре представлялось задачей практически невыполнимой. Чего только стоили постоянные скандалы из-за Цедреллы, собиравшейся замуж за одного из Уизли, сына предателя крови. От этих разборок Вальбурга предпочла отстраниться, прекрасно понимая, что крики и угрозы выбросить мятежную девицу из рода ни к чему не приведут. Все Блэки были своенравны, в их жилах текла горячая кровь, и Цедрелла не была исключением. Вальбурге же хватало и матери, не смирившейся до конца как с ее браком с троюродным братом, так и с посвящением в Высшие Шабаша.

В старинный дом на площади в центре Лондона она аппарировала и тут же поморщилась от запаха пыли. Здесь никто не жил уже два года, со смерти старого Сигнуса. Тогда же все домовики переселились в мэнор, в котором жили практически все представители немаленького семейства.

- Кричер! - позвала Вальбурга своего домовика. Эльф появился тут же, склонил ушастую голову, ожидая приказов. - Какого Мордреда к моему переезду не подготовили дом? Где Мимси и Динни?

- Кричер просит прощения, дорогая хозяйка должна наказать Кричера, - тут же запричитал тот, прижимая уши к голове. - Все эльфы в мэноре, госпожа, заняты приготовлениями к свадьбе госпожи Лукреции и господина Игнатиуса.

- Приготовления к этой дементоровой свадьбе длятся аж с самого Рождества! Еще немного и господин Игнатиус передумает жениться, поостережется войти в нашу буйную семейку!

- Кричер виноват, хозяйка! Кричер плохой эльф! Кричер выполнял приказ госпожи Ирмы и совсем забыл о переезде хозяйки!

- Матушка в своем репертуаре, - фыркнула Вальбурга. - Отправляйся в мэнор и притащи сюда пару толковых эльфов. К завтрашнему дню это место должно быть похоже на дом, а не на гнездо акромантула, - в ответ на каждую ее фразу домовик кивал, опуская голову все ниже. - Отдай распоряжение Динни, чтобы купила продуктов, да посвежее, завтра будут гости. А ежели матушка снова решит, что ее приказы важнее, пошли ее к гриндилоу и напомни, что в проклятьях мне нет равных в нашей семье. Свободен!

Домовик исчез тут же с негромким хлопком, заставив Вальбургу удовлетворенно улыбнуться. Она любила этого старого ворчуна за исполнительность и расторопность, а еще за то, что тот терпеть не мог ее мать. Можно быть уверенной: ее слова он передаст в точности, не забыв еще и вставить что-нибудь от себя.

Пока домовик разыскивает по мэнору свободных эльфов, Вальбурга решила не бездельничать, а прибраться хотя бы в гостиной и прихожей. Разумеется, в силу своего происхождения, она не собиралась пачкать руки уборкой, которая входила в обязанности эльфов, но как и любая девушка ее возраста, бытовыми заклинаниями владела в совершенстве. Да и дышать пылью в ожидании эльфов она не собиралась. Первым делом Вальбурга парой взмахов палочки избавилась от паутины в углах и пыли на мебели. Обновила цвет обоев, сделав их немного светлее, разбудила зеркало, которое тотчас же принялось рассыпаться в комплиментах новой хозяйке дома. Еще несколько заклинаний вернули былую, будто уснувшую, яркость гобелену с семейным древом. Дом Сигнуса и Виолетты оживал, впитывая в себя буйную магию Вальбурги, просыпался от каждого мановения палочки и превращался пусть в небольшой, но весьма роскошный особняк, достойный представительницы семьи Блэк.

Кричер в сопровождении двух трясущихся от страха домовиков появился в тот момент, когда Вальбурга в раздумьях смотрела на головы эльфов, развешанные над лестницей, ведущей на верхние этажи. Что ни говори, Виолетта была дамой эксцентричной, хоть и ни разу не Блэк. Вальбурга только собралась уничтожить это сомнительное украшение, как Кричер упал на колени перед двумя из них и, подметая ушами пол, принялся громко причитать. Из его воплей Вальбурга умудрилась понять только что-то про благородных, дорогих и любимых дядюшек, трудолюбивейших и вернейших эльфов дома Блэк.

- Ты что же, Кричер, намекаешь на то, чтобы я оставила это… убранство?

- Если хозяйка позволит… Кричер каждый день будет протирать пыль с дорогих дядюшек, Кричер рад видеть своих родственников снова!

- А вот я некоторых своих и живыми видеть не хочу, - хмыкнула она, опуская палочку. Негоже, конечно, удовлетворять прихоти собственных домовиков, но Кричер был хорошим и верным эльфом, было за что побаловать старика. - Что ж, будь по-твоему. Думаю, Ориону понравится. Да и неугодных гостей будет чем припугнуть. И займись делом, Кричер. Твои дядюшки уже давно мертвы и вполне могут подождать, в отличие от меня.

Домовик тут же закивал, попутно раз десять отблагодарив “дорогую и любимую хозяйку”, и отправился командовать приведенными эльфами. Вальбурга направилась наверх, осмотреть оставшуюся часть дома, прикинуть, что нужно приобрести, какие заклинания стоит обновить, и проверить, не завелась ли в доме какая-нибудь пакость, вроде докси и боггартов. Уж очень любили эти паразиты старые дома, в которых долгое время никто не жил. На первый взгляд, никаких намеков на тех же докси не обнаружилось, но на всякий случай, портьеры стоило выбросить. Да и были они невзрачными и простыми, совершенно не вяжущимися с тем роскошным убранством, которое проглядывало из под слоя пыли. К тому же, Дорея, чьему утонченному вкусу можно было доверять, будет рада помочь с обустройством дома и выбором всяких уютных мелочей.

Единственный боггарт обнаружился в большой комнате на четвертом этаже, которой предстояло стать хозяйской спальней. Когда Вальбурга открыла дверцы шкафа, он долго не мог определиться, какую форму принять, в итоге обратился в полупрозрачного паука. Их Вальбурга, в общем-то не боялась, скорее, не любила и находила существами весьма противными. Скривившись в брезгливой гримасе, она махнула палочкой и произнесла заклинание, бесследно уничтожившее это бесполезное создание. Избавляться от боггартов при помощи Ридикулуса она считала верхом идиотизма и магического бессилия.

Из небольшого ридикюля, висевшего у нее на поясе, Вальбурга достала четыре уменьшенных сундука и вернула им прежние размеры, оказавшиеся весьма внушительными. В одном были уложены ее любимые платья, пусть не по последней моде, которая была перенята у магглов, но красивые и дорогие, несколько украшений, доставшихся по наследству от бабки Элладоры и пары особо любивших ее тетушек. Во втором - многочисленные книги, мешочек с рунами, пара ритуальных кинжалов, при виде которых вздрагивал даже ее батюшка, три хрустальных флакона со слезами феникса, кровью дракона и ядом акромантула, способным убить жертву за несколько секунд. Два оставшихся же чемодана были забиты мантиями и костюмами Ориона, который предпочитал всегда выглядеть, как подобает молодому лорду. Вальбурга нередко поддевала супруга тем, что количеством одежды и запонок он может запросто переплюнуть трех девиц рода Блэк вместе взятых. Хотя, никогда не догонит ни одного представителя семейства Малфоев.

Оставив сундуки открытыми, чтобы эльфы смогли разложить вещи, она спустилась в библиотеку, в которой, если верить каталогам педантичного дедушки, водились весьма любопытные фолианты. Одной из таких оказалась «Волхование всех презлейшее» за авторством Годелота, знаменитого темного мага Средневековья. Стоило Вальбурге дотронуться до корешка книги, как та завопила, словно баньши.

- Будешь орать, пущу на растопку камина, - пригрозила она, отчего истеричная книжонка заткнулась и сама потянулась к руке. - То-то же.

Подхватив книгу и яблоко из корзинки, которые расставили по очищенной части дома расторопные эльфы, Вальбурга направилась в гостиную. Та уже сверкала чистотой, грязные портьеры были сняты и в большое окно светило тусклое лондонское солнце. Расположившись на диване, она погрузилась в чтение. Определенно, средневековые маги знали толк в темной магии. За изучением одного из ритуалов, она не сразу заметила, как вспыхнул зеленым пламенем камин, и оттуда показалась аккуратно причесанная голова Цедреллы.

- Вальбурга? Мне сказали, что тебя можно найти здесь. Я бы хотела поговорить с тобой, можно войти?

Вальбурга тяжело вздохнула, видимо, ее все же собираются втянуть в эту затянувшуюся разборку без ее желания. Наверное, стоило сразу же наложить запрет на посещение этого дома всем представителям семьи Блэк. Ну разве что, кроме Дореи и Лукреции, при условии что последняя не стала бы жаловаться на катящуюся к дементорам свадьбу.

- Входи, - она отложила книгу и поднялась с дивана.

Едва услышав разрешение, Цедрелла вышла из камина, отряхивая весьма скромную мантию от осевшего пепла. Она была довольно высокой, по сравнению с самой Вальбургой, а лицо ее, хоть и миловидное, было все же несколько простоватым. В отличие от сестер, Каллидоры и Чарис, она не унаследовала диковатой красоты Блэков. К тому же, в последнее время стригла волосы по маггловской моде, в то время как остальные девицы из семьи предпочитали оставлять распущенными длинные крутые локоны. Разве что Дорея чаще остальных собирала волосы в аккуратную прическу, что ей, впрочем, невероятно шло.

- Чем обязана, Цедрелла? Кажется, я достаточно ясно выразила свое отношение ко всему… происходящему между тобой и нашим семейством, - голос ее, и в обычном состоянии довольно резкий, сейчас напоминал острую сталь.

- Я пришла за благословением Высшей, Вальбурга. Я знаю, что ты, как и прочие, не одобряешь моего брака с Септимусом, но…

- Разумеется, я его не одобряю. Как могу я, представительница древнего благородного рода, супруга будущего лорда, поддерживать твой брак с одним из этих нищих Уизли? С Уизли, отца которого иначе, как предателем крови, в приличном обществе не величают?

Цедрелла опустила голову и сжала кулаки. Она злилась, Вальбурга видела это, но сдерживала свой нрав, все еще лелея надежду, что ее выслушают и выполнят просьбу.

- Это всего лишь предрассудки всех чистокровных снобов, Септимус ничем не хуже других волшебников. Он не маггл, не сквиб, не грязнокровка, даже не полукровка, - проговорила она спустя пару минут, когда немного успокоилась. - Он чистокровный волшебник...

- Чистокровный, отец которого публично высказывал идеи о равенстве магов и магглов. Мало того, признавал их превосходство над нами! Я не испытываю ненависти к магглам, Цедрелла, я живу в доме, расположенном в маггловской части Лондона. Но я также признаю, что нам не по пути с ними. Уж лучше приличный грязнокровка с незапятнанной репутацией, чем член рода, который опозорил собственный глава. Любую грязнокровую девочку, обладающую особыми талантами, я приму в Шабаш, обучу ее всему, что знаю. Если она будет достойна, даже передам место Высшей. Но к тем, кто восхищается их варварским оружием, убивающим за раз людей больше, чем способно убить Адское пламя, я не испытываю ничего, кроме презрения.

- И это говорит темная волшебница, знающая о ядах больше, чем мастера зельеварения, - в голосе Цедреллы послышалась откровенная неприязнь, отчего Вальбурга скривилась в усмешке.

- Ты тоже темная волшебница, Цедрелла, не забывай это. Яд же - благородное орудие убийства, придуманное в древние времена для того, чтобы тихо убирать соперников. Одним флаконом яда можно убить человек десять, не больше. В то время как маггловские бомбы за раз убивают тысячи людей, без разбора, мужчин, женщин, стариков и детей. И после этого мы, темные волшебники, зло во плоти, застрявшие в устаревших традициях?

Цедрелла вздрогнула и закусила губу. Она знала, что Вальбурга права, каждое слово ее звучало словно удар хлыста. Но отступать от своего не собиралась. По ее мнению, не было ничего важнее любви, ведь и сама Вальбурга вышла замуж за своего кузена, не обращая внимания на осуждение в обществе и недовольство собственной матери.

- Я знаю о чем ты думаешь сейчас, - резкий голос вырвал Цедреллу из ее мыслей. Не смей сравнивать Ориона со своим нищим Уизли. Он будущий лорд, благородный человек и могущественный маг, мой брак с которым одобрила сама Магия.

- Магия может ошибаться, - тут же возразила Цедрелла. Сделала она это зря, ибо в следующий момент Вальбурга оказалась рядом с ней и с размаху влепила звучную пощечину.

- За такие слова тебя выгонят из рода и выжгут со всех гобеленов, Цедрелла. Лорд Арктурус не из тех, кто позволит бросать тень на семейство Блэк.

- Ты не глава семьи, не тебе решать это! - прижимая ладонь к щеке, проговорила Цедрелла.

- Я глава Шабаша и сноха главы рода, - возразила Вальбурга, презрение в ее голосе стало совсем явным. - Благословения на брак ты не получишь, с этого момента ни ты, ни твой муж не имеют права просить никакой помощи у Шабаша. Твои будущие дети также никогда не войдут в Шабаш, но если ты когда-нибудь пожелаешь, я их благословлю, как того требуют традиции.

Ответить на это Цедрелле было нечего, не такого разговора она ожидала, но оспаривать решения Высшей было не в ее власти. Она не хотела покидать семью, до последнего ждала понимания хотя бы со стороны Вальбурги, пусть и горячей, но мудрой женщины в их семье.

- Уходи, Цедрелла, я не желаю видеть тебя больше ни в этом доме, ни в Шабаше. Ты сделала свой выбор, и я искренне желаю тебе никогда о нем не пожалеть.

Цедрелла стояла, опустив голову и впившись ногтями в собственные ладони, по щекам ее текли злые слезы. Она медленно развернулась и сделала шаг к камину, когда тот вдруг вспыхнул. Из зеленого пламени вышла Дорея в сопровождении Карлуса Поттера, об обещанном визите которых Вальбурга успела забыть.

- Что здесь происходит?.. - оценив зрелище, спросила Дорея и тут же замолчала, понимая, что только что случилось то, чего все они уже давно ожидали: мятежную родственницу больше не рады видеть в кругу семьи.

- Уже ничего, - Цедрелла наконец выпрямилась и посмотрела на кузину. Легко склонила голову, приветствуя Поттера, и быстрым шагом преодолела расстояние до еще бросающего зеленые искры камина. - Прощайте.

- Не будем сейчас об этом, - тут же пресекла все возможные расспросы Вальбурга. - Мне нужно выпить пару стаканов огневиски, прежде чем я буду готова обсуждать эту тему.

Дорея и Карлус понимающе кивнули: лишаться даже самых неблагонадежных родственников было неприятно.

- Я так понимаю, вы пришли не только для того, чтобы помочь мне обустроить жилище?

- Помнишь свою просьбу отыскать Меропу Гонт? - тут же приступил к делу Карлус и выложил на небольшой журнальный столик золотой медальон с выгравированной на нем змеей. - Я увидел эту вещицу в лавке «Боргин и Бэркс». Это медальон Салазара Слизерина, насколько я знаю, долгое время он принадлежал Гонтам и передавался из поколения в поколение.

- Родством со Слизерином старый Марволо гордился больше всего, - заметила Вальбурга, проведя пальцами по поверхности медальона. - Он бы никогда не продал его, даже если бы умирал с голода.

- Хозяин лавки сказал, что выкупил “безделушку” у какой-то женщины за десять галлеонов, - на этой фразе скривилась даже Дорея. Заплатить за известный артефакт такую цену мог либо идиот, не знающий историю магии, либо законченный ублюдок. - Он уверен, что женщина была на сносях, причем, на весьма позднем сроке. Это случилось несколько месяцев назад.

- Мы можем попробовать отыскать ее по остаточной магии? - поинтересовалась Вальбурга, на что получила кивок со стороны Карлуса. - Меропа, идиотка, что ж ты не обратилась ни к кому за помощью... Что-то мне подсказывает, что двумя стаканами огневиски не обойтись. Помнится, подвалы дедушки Сигнуса никогда не пустовали. Кричер! Тащи в гостиную вина поприличнее!

***

Сигнус Блэк, заканчивавший Хогвартс в этом году, ничем не отличался от других студентов седьмого курса. У него не было времени на сплетни и посиделки, большую часть времени он проводил в библиотеке, раз за разом ловя себя на мысли, что забыл абсолютно все, чему его учили все эти годы. Сегодня жертвой мозгового штурма и непростительной, как для одного из лучших учеников школы, зубрежки стал учебник трансфигурации. Положа руку на сердце, Сигнус мог поклясться, что не было предмета ни для кого из слизеринцев хуже того, что преподавал Дамблдор. Сигнусу, как впрочем и любому представителю змеиного дома, была непонятна подобная острая ненависть. Нет, разумеется он понимал, что у Дамблдора, пропагандирующего всеобщее равенство и прогрессивные взгляды, было что предъявить ученикам, происходившим из старинных чистокровных семейств. Тем, чьи матери, тетки, сестры, будущие жены входили в Шабаш, куда с глупым упорством рвался он сам, очевидно, полагая себя вторым Мерлином. Преподаватель трансфигурации не слушал и не желал слушать доводов мудрых волшебников, пытавшихся донести до него простую мысль: даже мужчинам из рода Блэк, который являлся основой Шабаша, вход туда был закрыт. Он продолжал трясти бородой, размахивать мантией, уподобляясь разноцветному павлину, и обвинял всех вокруг в предвзятости и закоснелости. Наживая тем самым врагов даже среди самых лояльных семейств, вроде Поттеров, Гринграссов и Пруэттов.

Но чего Сигнус не понимал, так это того, насколько идиотом нужно быть, чтобы продвигать свою позицию путем унижения всех без исключения студентов Слизерина. Не раз и не два на своих уроках он пытался выставить неграмотным зазнайкой очередного чистокровного ученика из тех, чьи семьи были лояльны Шабашу. Причем, чаще всего делал это в присутствии гриффиндорцев, среди которых магглорожденных и полукровок было больше всего. Грязнокровки зазнавались, мнили себя великими магами и лезли под палочки всем без исключения слизеринцам и большинству рейвенкловцев. За что, разумеется получали парочкой фамильных проклятий, бежали в Больничное крыло к старому Ланселоту Пруэтту, от которого огребали еще раз, для профилактики. Потом со Слизерина летели баллы, и внутришкольная война уходила на новый виток.

- Никогда еще так сильно не мечтал закончить эту Мордредову школу, - проговорил Сигнус, обращаясь к подошедшему и отчего-то мрачному Ориону.
- К дементорам школу, - согласился тот и протянул очередной выпуск “Ежедневного пророка”. - На вот, почитай.

- Фу, Орион, как не стыдно читать эту бульварную писанину? - Сигнус скривился, но газету взял.

“Не успели утихнуть разговоры вокруг скандальной свадьбы Ориона и Вальбурги Блэков (которые приходятся друг другу, к тому же, троюродными братом и сестрой - прим. редакции), состоявшейся летом прошлого года, как магическую Британию вновь всколыхнули вести о готовящемся бракосочетании в этой известной семье. На этот раз между Лукрецией, сестрой уже упомянутого Ориона Блэка, и Игнатиусом Пруэттом, являющимся наследником своего рода. По информации, полученной из достоверного источника, мы знаем, что мисс Лукреция довольно долго отказывала своему жениху, ссылаясь на древний обычай. По традиции, все женщины ее семьи заключают брак только в присутствии и с согласия Высшей ведьмовского сообщества, носящего название “Шабаш”. По слухам, мистер Пруэтт был готов даже разорвать помолвку, однако представители семьи Блэк отрицают подобное.
Однако, согласно все тому же источнику, не одна, а две девушки этого рода будут сочетаться браком в день Белтайна. Цедрелла, дочь младшего сына Финеаса Найджелуса Блэка, обнародовала свою помолвку с Септимусом Уизли. В отличие от большинства членов своей семьи, эта прелестная особа обладает более прогрессивными взглядами, что в нынешних условиях засилья изживших себя предрассудков, является особо ценным. Представители семьи Блэк отказались от комментариев относительно этого брака. Однако, ходят слухи, что леди Вальбурга Блэк назвала подобную связь “возмутительным мезальянсом”.
Редакция, а также некоторые уважаемые читатели и почитатели нашего журнала надеются, что представители древних чистокровных семейств последуют примеру мисс Цедреллы, ибо только так магическое общество сможет развиваться и не погрязнет в замшелых традициях, вроде союзов между родственниками”

С каждым предложением Сигнус мрачнел и кривился так, будто его только что угостили лимоном.

- Вальбурга видела?

- Ага. Прислала мне сову с обещанием развеять в пыль редакцию этой мордредовой газетенки. Ты на имя автора глянь.

- “Автор статьи - Октавиус Уизли”, - прочитал вслух Сигнус. - Вот же рыжие тараканы! Это который из них?

- А я откуда знаю? - Орион пожал плечами и сел напротив кузена. - Я в них не разбираюсь.

- Зуб даю, не обошлось без нашего профессора трансфигурации. Уж больно знакомые пассажи про “засилье изживших себя предрассудков” и “развитие магического сообщества”. За эту статейку по “Ежедневному пророку” и очередному Уизли, старые семьи, конечно проедутся, лорд Арктурус и матушка с батюшкой молчать не будут, не будь я Блэк. Однако, тенденция безрадостная.

- Пара таких статеек в год, подкидывание дров во вражду между студентами, и все мы взвоем от “прогрессивных взглядов”, - заключил Орион. - А там и Диппет на пенсию уйдет, или, не приведи Мерлин, помогут ему отойти в мир иной. Дамблдора в директора, власть грязнокровкам, а все чистокровные семьи - сплошь темные волшебники, мечтающие захватить мир и уничтожить магглов.

Сигнус кивнул: он и сам приходил к подобным выводам, как и все мало-мальски политически подкованные студенты из приличных семей. Если идеи Дамблдора обретут популярность, взвоют все чистокровные. Шабаш рано или поздно пошлет к Моргане нейтралитет и принцип “Нет ничего важнее Магии и Рода”, а там и до войны недолго.

- Эй, Блэки, против кого дружим? - Сигнус собирался было высказать свои выводы, когда рядом раздался звонкий мальчишечий голос, знакомо растягивающий гласные.

Мрачный Орион огрызнулся тут же:

- Пошел вон, мелочь, не лезь в разговоры взрослых.

- А я, между прочим, по делу, - не обращая никакого внимания на их недовольство, Абраксас Малфой уселся на свободный стул. - О, знакомая писанина, я с утра уже проникался идеями нашего будущего директора.

- Малфой, не доводи Ориона еще больше, он и так злой, как дикий гиппогриф. Не до тебя, - Сигнус попытался избавиться от сующего везде свой нос Абраксаса.

- Подожди-ка, - Орион, даже будучи не в самом лучшем расположении духа, умудрился уцепить главную мысль. - Что еще за новости про будущего директора?

- А новости, Блэки, в том, что пока все обсуждают эту писанину, всеми нами любимый профессор примеривается к креслу директора. Маменька с утра письмо прислала, где пером по пергаменту написано, что он является первой кандидатурой на сей пост в случае отставки директора Диппета. Думаю, вы знаете, что мой достопочтенный батюшка входит в Попечительский Совет. Так вот, на недавнем собрании многие его члены высказались в пользу великого победителя Гриндевальда и сочли его достойным магом, “способным оказать защиту и поддержку наших детей”.

- Насколько я знаю, Диппет чуть ли не магией поклялся Шабашу, что не покинет поста директора до тех пор, пока в школе учится хотя бы один представитель причастных семей, - возразил Сигнус.

- Диппет может клясться чем угодно, хоть собственными портками, вот только Дамблдор припомнил Совету один случай. Помните, в прошлом году две дуры с Гриффиндора поперлись в полнолуние в лес, “на единорогов посмотреть”, где их сожрала какая-то тварь? - дождавшись кивка от обоих Блэков, Абраксас продолжил. - Ну так вот, оказывается, тварью был оборотень. Вы же знаете Фенрира Сивого и какое он имеет отношение к всеми нами любимой ведьмовской организации?

- Предположим, знаем. Только какое это имеет отношение к директорству Дамблдора?

- Напрямую - никакого. Однако, оборотни, если вы в курсе, имели право обучаться в Хогвартсе. Разумеется, подобное не афишировалось, да и случалось редко, нужно было контролировать внутреннего зверя, каждое полнолуние запираться в подвале и сажать себя на цепь. Но случалось - факт.

- Хм, кажется помню одного такого, - задумался Сигнус. - Я тогда на первом курсе учился, а он уже заканчивал седьмой. Слизеринец, молчаливый и диковатый, в день полнолуния никогда его в гостиной не было.

- Ну так вот, наш старый добрый Альбус умудрился под шумок пропихнуть закон, согласно которому оборотни больше не имеют права на обучение в школе. Подсел на уши грязнокровкам и сочувствующим, мол, оборотни темные и дикие. Те тут же принялись вопить об опасности для их детишек, как же они смогут защититься от кровожадных тварей. Закон со скрипом приняли, а Дамблдор в глазах своих верных магглорожденных приобрел статус защитника всех слабых и обиженных. Отсюда и голоса в Совете, туда, к сожалению, не только чистокровные входят.

- Защититься они не могут… А Инсендио по шкуре уже отменили? Любого оборотня в чувство приводит, - ввернул Орион.

- Это ты у нас такой умный, полезные заклинания знаешь и в приличной семье воспитывался. А что взять с грязнокровок, которые Левиосой-то пользоваться не умеют?

Сигнус задумчиво постучал пальцами по столешнице.

- Какой удобный для Дамблдора расклад вышел… Избавившись от оборотней, он убрал из Хогвартса часть лояльных к Шабашу, обезопасил себя на будущее путем избавления от опасных созданий, заручился поддержкой грязнокровок, и умудрился прилюдно ткнуть носом в фестралье дерьмо директора Диппета. Забираю свои слова обратно - Дамблдор вовсе не идиот.

запись создана: 03.11.2015 в 10:06

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Роза для шпиона. Глава 3

Название: Роза для шпиона
Авторы:  Lanfir777,  Schwuchtel und Suchtig
Беты (редакторы): R.Jabberwocky
Фэндом: The Elder Scrolls V: Skyrim
Основные персонажи: Сангвин (Сэм Гевен), Карджо, Маркурио, Ульфрик Буревестник, Ондолемар, Бриньольф, Балгруф (ярл), Айрилет
Пэйринг или персонажи: 2 НМП
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Экшн (action), AU
Предупреждения: OOC, Групповой секс, ОМП, Кинк
Размер: планируется Макси
Статус: в процессе
Описание:
Путешествие мое началось там, где едва не оборвалась жизнь. Наверное, после всего этого мне следовало бежать, сверкая пятками в чужих сапогах, в сторону уютного и теплого Сиродиила, но я продолжил свой поход на север. И, как ни странно, несмотря на жуткий холод этой страны, путешествие это оказалось жарким и насыщенным. Во всех смыслах этих слов.

Примечания авторов:
1. Частичное пренебрежение каноном (довакин если и есть, то наши герои с ним не знакомы), в связи с чем АУшность по мере повествования постепенно возрастает.
2. ООС некоторых игровых персонажей, хотя большую часть характеров мы постарались сохранить.
3. Секса будет много, графичного и нет. Гета больше, чем слэша, будьте готовы к этому. Да, не обласканными останутся только ящерки).
4. Авторы в описаниях персонажей ориентируются на свои версии игры со всеми установленными модами, так что наше видение того или иного персонажа может несколько отличаться от каноничного (моды на шкурки это как пластическая операция, щелкнул пальцами и все красавцы).

Глава 3

Глава 3

Когда я проснулся, норд уже был на ногах и разговаривал с Лидией, расположившись за обеденным столом. Насколько я успел понять, ее в Рифтен он брать не собирался, и по всему выходило, что в подробности этого путешествия будет посвящен весьма ограниченный круг лиц. Как и почему в него умудрился попасть я, для меня было загадкой. Но Асвард в ответ на мои вопросы молчал и отмахивался, лишь уже перед самым выходом из дома, убедившись что рядом нет Лидии, задержал меня.

- С Айрилет будь вежлив и осторожен. Разговор будет серьезным, так что советую хорошенько все обдумать, прежде чем дашь свой ответ на любое ее предложение.

Мне оставалось только кивнуть в ответ, а потом мы отправились по уже знакомому пути в Драконий Предел. За своими раздумьями я даже не заметил, как мы преодолели лестницу, которую вчера я ненавидел всей душой, и вошли в ворота замка. Как и ожидалось, к главному залу мы не пошли, а свернули к неприметной двери справа, за которой находилась лестница на второй этаж. Судя по-всему, мне предстояло посетить личные покои хускарла ярла. Норд указал на дверь в конце коридора и, сказав, что будет ждать внизу, оставил меня.

Сделав глубокий вздох, я постучал и, получив дозволение, вошел. Айрилет уже ждала меня, сидя в кресле и постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Сегодня она ничем не напоминала ту суровую воительницу, скорее даму из высшего общества - вместо доспехов на Айрилет было платье, весьма откровенное, к слову, а в комнате витал очень приятный запах, смутно знакомый. Жучиный мускус Телванни, вспомнил я название и вздрогнул, вспомнив их цену на черном рынке Империи. Воистину, данмерка остается данмеркой, даже живя в варварской стране и являясь телохранительницей ярла.

- Итак, не будем ходить кругами, - начала она, даже не предложив мне сесть. Впрочем, я и не ждал чего-то подобного. - Асвард посвятил тебя в какие-либо подробности предстоящего дела?

- Дела? Асвард просто сказал, что у тебя ко мне важный разговор.

- Разговор действительно важный. Скажи, Элисрим, что ты думаешь о Братьях Бури, Империи и Талморе?

- Я прибыл из Империи, но не являюсь фанатом их порядков. Имперцы могут слегка… хм… перебарщивать. А ваши мятежные оборванцы не показались мне вменяемыми людьми. От таких всегда надо избавляться, пока они не разрушили все, до чего смогут дотянуться. Но, может, я чего-то не понимаю. К чему это любопытство? Я в Скайриме недавно и это не моя война. Я не лезу в местные разборки, предпочитая держаться в стороне.

- Твоя позиция понравилась бы Балгруфу, - сказала она и поднялась с кресла. В этот момент я порадовался, что был немного выше, чем большинство босмеров и мне не приходилось смотреть на Айрилет снизу вверх. Хватало и ощущения собственной ничтожности по сравнению с ней. - Ярл Вайтрана всеми силами пытается сохранить нейтралитет во благо жителей всего владения. Но так не может продолжаться вечно, рано или поздно Балгрфу придется выбрать сторону. И тогда либо Имперские легионы, либо солдаты Братьев Бури войдут в город.

- Жизнь в Империи не так плоха, а ваш Ульфрик, на мой взгляд, безумен как последний Пелагий и после его, так кстати сорвавшейся казни, зол на имперцев, как тысяча дремор.

Айрилет сдержанно кивнула и подошла к большому окну, откуда открывался вид на весь город.

- Ты знаешь, за что его собирались казнить?

- Туллий говорил что-то про измену.

- Он убил Торуга, Верховного короля Скайрима, ссылаясь на один старый, поросший мхом, нордский обычай. После чего ему пришлось бежать из Солитьюда, а трон заняла супруга короля - Элисиф. И занимает его, по мнению большинства жителей Скайрима, не по праву. Согласно местному закону, короля выбирают на общем совете ярлов. Вот только даже самые ярые противники Ульфрика против присутствия на троне подстилки Империи и Талмора.

- Тогда почему не провели совет? Остальные ярлы ведь в полном здравии?

- Из-за мятежа Братьев Бури, ярлы стараются не высовываться из своих владений, а теперь еще и эти драконы… Да и при данной расстановке сил, мнения ярлов разделились. Половина желает видеть на троне Ульфрика, другие - самих себя. Или находятся под влиянием Империи и проголосуют за Элисиф.

- Драконам нет разницы кого жечь, в Хэлгене имперцы и мятежники горели одинаково хорошо, - я повел плечами вспоминая объятый огнем город и удушдивый запах горелой плоти. - Я не понимаю, как кучка необученных мужиков может напугать целые владения со своей стражей и крепостными стенами? Неужели у Ульфрика в руках сосредоточена такая большая сила?

- Дело не только в силе, даже в самых имперских поселениях у него есть сторонники, как явные, так и нет. Например, мне проще обратиться к пришлому босмеру в потрепанной броне, чем искать верного человека в ближайшем окружении. Асвард в данном случае - редкое исключение, он верен Балгруфу и сделает все что потребуется.

- Какой мне резон лезть в вашу войну? Что бедный босмер получит в итоге, уж не меч ли в живот? Асвард, конечно, хороший норд, но закулисные игры здорово сокращают жизнь простых смертных. Пока я не вижу ничего, что заставило бы меня вмешаться, вместо того, чтобы перестать уже морозить свой зад и уйти обратно на юг. В конце-концов в Хаммерфеле я тоже еще не бывал.

- У бедного босмера в Скайриме не так много возможностей. Либо в торговцы, следуя примеру хозяев “Пьяного охотника”, либо в воры. Я же предлагаю тебе работу на благо этого города, а быть может и всего Скайрима, за весьма достойную плату, титул тана и дом в любом уголке владения. Асвард может и не справиться в одиночку, а вот из ловких лесных эльфов получаются отличные шпионы.

- Тысяча золотых, норовистый конь и домик на болоте - недостаточная плата для подобной работы.

Айрилет усмехнулась, и это была первая эмоция, открыто проявившаяся на ее красивом лице. Видимо, она ждала подобных слов и у нее даже был ответ на них. Данмерка приблизилась ко мне и, глядя в глаза поинтересовалась, чуть склонив голову к плечу:

- Чего же ты тогда хочешь, Элисрим?

В горле пересохло от ее близости и я непроизвольно облизнул губы. Этот жест не остался незамеченным и она понимающе улыбнулась мне, говоря практически мне в губы интимным шепотом:

- Хочешь меня…- это не было вопросом, она просто подтверждала факт. - Ну так попробуй, - и она потянула вниз широкую бретельку своего платья.

Ткань легко скользнула к ее ногам, открывая моему взору стройную подтянутую фигуру воительницы. Я непроизвольно качнулся вперед, чтобы коснуться ее тела рукой. Как же прекрасно это пепельное совершенство кожи! А хитрый прищур рубиновых глаз, загадочная и порочная полуулыбка? Но Айрилет легко увернулась от моего прикосновения и отступила на шаг, дразня своей мнимой доступностью. Только протяни руку и почувствуешь шелк ее кожи, но она снова ушла от касания, заставляя меня ступать следом как щенка на привязи. Она играла со мной, а я позволял ей это.

За ширмой, к которой она меня привела, обнаружилась широкая кровать, укрытая тщательно выделанными шкурами, не то что те, на которых я спал в доме норда. Хотя, признаться, я ожидал морровиндских шелков, даже несмотря на то, что спать на них при местном климате было бы верхом неприспособленности. Айрилет опустилась на кровать и, глядя мне в глаза, медленно провела рукой по своему телу, немного задержалась на груди, легонько помяв каждую, огладила подтянутый живот и остановилась на лобке, украшенном аккуратной полоской рыжих волос.

Теперь данмерке отступать было некуда и я, наконец, смог коснуться ее. Трудно устоять когда так открыто предлагают себя. Я обвел пальцами напрягшиеся соски, а потом обхватил ладонями всю грудь, наслаждаясь приятной тяжестью в руках. Айрилет при этом продолжала ласкать себя между ног. Напоказ. Заставляя меня сильнее желать ее.

Мешающая одежда очень быстро оказалась на полу, а мой член поднялся и просил внимания к себе. Я запустил было руку между ее ног, желая приласкать, насладиться жаром и нежностью ее срамных губок, но у Айрилет было свое мнение на этот счет. Она отбросила мою ладонь, посмотрела недовольно и, обхватив ногами мои бедра, ловко поменяла нас местами, оказавшись сверху.

Честно говоря, чего-то подобного я ожидал - не верилось, что Айрилет так просто даст доступ к своему прекрасному телу. Да и во все происходящее мне тоже не верилось, скорее я думал, что данмерка так и останется этакой недосягаемой мечтой и ночной фантазией. Но ее тело скользило по моему, гладкое и стройное, я ощущал прикосновение ее сосков к своей груди и шаловливые пальчики рядом с моим членом. На любые мои попытки прикоснуться к ней, Айрилет отвечала недовольным шипением, которое заставляло меня убирать руки, в итоге я и вовсе вцепился в изголовье кровати. Кто знает, что еще взбредет в голову этой прекрасной воительнице?

Видимо, это действие понравилось Айрилет, потому что она удовлетворенно хмыкнула и прошлась острыми ноготками по моему телу.

- Умный мер, - проговорила с улыбкой, и потянулась куда-то в сторону. А уже через мгновение я обнаружил свои руки связанными.

- Эй! Мы так не договаривались!

- Мы вообще ни о чем таком не договаривались, - она ехидно прищурилась и сжала пальцы вокруг основания моего члена.

Я пытался было дернуться, чтобы ослабить путы на руках, но пальцы сжались сильнее, заставив меня замереть. Пока нажатие было чуть крепче, чем мне нравится, но не доставляло неудобств, но на лице данмерки я видел обещание боли, если я не перестану извиваться. Стоило мне только успокоиться, как хватка вокруг моего достоинства ослабла, а рука ловко задвигалась по стволу. Вот это уже было приятно. Айрилет ловко орудовала пальчиками, то чуть сжимая, там где это было необходимо, то ослабляя захват. Очень быстро мое дыхание сбилось, а бедра непроизвольно двинулись вверх. Все-таки я привык быть куда более активным участником процесса.

Айрилет это не понравилось, поэтому мои бедра, совсем рядом с возбужденным органом ожгло болью от наточенных коготков. Почти мгновенно там расцвели алые полосы. Странная смесь боли и возбуждения связалась в тугой узел внизу живота. Ее взгляд стал цепким, а улыбка мечтательной, когда я дернулся от новой порции боли от ногтей, тут же смытой волной удовольствия, когда она огладила подушечкой пальца оголенную головку. А потом и вовсе лизнула ее, дразня самым кончиком языка и вновь возвращаясь только к ласкам рукой. Когда становилось совсем невмоготу, она чуть сдавливала у основания и все начиналось сначала.

Вскоре я уже едва не подвывал, прося большего. Сжалилась Айрилет только когда я перешел на хриплый шопот “пожалуйста, пожалуйста”. Выпустив меня из захвата своей ладони, она не давая мне опомниться быстро переместилась и опустилась горячим лоном прямо на мой изнывающий член. Совсем ненадолго замерев, она начала двигаться, сразу взяв быстрый изматывающий темп. Гибкое тело резко опускалось на меня, потом красиво изогнувшись она приподнимала бедра, чтобы снова вбить меня в себя. При этом острые коготки не хуже саблезуба полосовали мне ребра, предплечья, живот, так что очень скоро я стал напоминать жертву этого самого саблезуба. Кое-какие царапины оказались достаточно глубокими и из них сочилась кровь. Кажется, Айрилет это только больше раззадоривало, потому что двигаться она стала еще исступленнее. Не выдержав долго я с криком излился прямо в недовольно поджавшую губы данмерку, которая не успела отстраниться. Тем не менее сразу вскакивать она не стала. Наоборот, замерла откинувшись назад, оперевшись руками в мои бедра. Её грудь тяжело вздымалась от скачки на моем члене, живот подрагивал в такт дыханию и я не мог отвести от нее взгляд.

Отдышавшись, Айрилет легко соскользнула с ложа на котором я лежал, словно и не было ничего. Как есть - обнаженной, она принялась копаться в большом сундуке у окна. Я недоуменно поглядывал на нее, начиная переживать не ждет ли меня еще какой сюрприз от ярловой помощницы. Царапины на теле побаливали и все еще немного кровоточили. Так что я издал облегченный вздох, когда увидел как Айрилет достала небольшой пузырек с алой жидкостью и выпила его. Правильно, последнее о чем может думать такая властная женщина это вопящие маленькие меры просящие есть.

Руки мои уже давно не были связанными, но я продолжал лежать, наблюдая за тем, как Айрилет затягивает шнуровку на своей броне. Она не смотрела на меня, словно забыла о моем существовании, и повернулась лишь тогда, когда кожаная броня полностью скрыла ее тело.

- Тысяча золотых на столе, там же купчая на лошадь из конюшен Вайтрана. Для домика “на болоте” и обещанного титула тана пока не время, - она была собрана и холодна, но я все же умудрился уловить в ее голосе удовлетворение. - В Рифтене постарайся вступить в Гильдию воров, они хоть и не обладают прежним весом, но могут оказаться неплохим подспорьем в некоторых делах. Да и в их Крысиной норе, по слухам, можно неплохо укрыться, в случае непредвиденных обстоятельств.

Я тихо засмеялся в ответ и покачал головой, понимая, что оказался втянут в масштабный государственный переворот. И за что? За пару часов в постели с женщиной? Пусть и прекрасной данмеркой. Воистину, больше нет таких дураков как ты, Элисрим.

- И часто ты прибегаешь к подобным, - я обвел взглядом разворошенную постель, - методам убеждения?

- О, ради достижения собственных целей, я отдамся хоть самому Малакату. Правда, на своих условиях.

@темы: 18+, Suchtig, Роза для шпиона, Фанфики

---

Париж ни в чем не виноват

Название: Париж ни в чем не виноват
Автор: Anita Suchtig
Бета: нет
Фэндом: Teen Wolf
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Крис Арджент/Айзек Лэйхи
Жанры: слэш, ангст, романтика
Размер: мини
Статус: закончен
Предупреждения: нецензурная лексика
Дисклеймер: герои не мои
Саммари: Париж ни в чем не виноват, просто они оба здесь не ко двору.

Посвящение: В подарок для Lanfir, которая, как и я, терпеть не может стерек.

- Она не любила меня, - говорит Айзек, отправляя окурок в окно, и Крис всякий раз мысленно заканчивает за него: “И никто никогда не любил”.

В какой-то момент он понимает, что слышит эту фразу слишком часто.

Впервые он услышал ее в Бейкон-Хиллс, когда Айзек появился на пороге их с Эллисон квартиры, пустой, неживой и сломанный. Потерянный щенок, при взгляде на которого хотелось взять его за шиворот и вытолкнуть за дверь, чтобы не взваливать на себя еще и чужие эмоции. Крису хватало своих одиночества и горя.

Нужно было поступить именно так, а не тащить мальчишку с собой в Париж, этот большой, шумный и довольно грязный город. Особенно здесь, на окраине, где Крис снял квартиру, потому что недалеко лес, в котором проклятый оборотень может повыть на луну. Вот только Айзек с момента их приезда ни разу там не был.

Вместо этого он много курит, и эта его новая привычка раздражает Криса, потому что тот некрасиво морщится всякий раз, когда затягивается и выпускают сизый дым через нос. Волки не любят резкие запахи, и Ардженту кажется, что это какая то начальная стадия мазохизма, но не говорит ничего. И порой сам таскает сигареты из его пачки, не так уж и часто, обычно ночью, когда не получается уснуть, а воздух вокруг тяжелый и вязкий.

Айзек наверняка замечает это, но тоже ничего не говорит. Они вообще редко разговаривают, изредка перебрасываются кривыми и ничего не значащими фразами, стараясь не касаться темы Эллисон, Бейкон-Хиллс, оборотней и прочей нечисти, о которой оба знают непозволительно много. Их соседство кажется все более абсурдным, и Крис не может дождаться, когда Айзек наконец исчезнет отсюда. Он мечтает об этом каждый день и все чаще подумывает о том, что пора вернуться к семейному делу.

Однажды он видит в прихожей знакомую спортивную сумку. Крис с трудом удерживает вздох облегчения и выходит за дверь, в надежде, что когда вернется, в квартирке не останется никаких напоминаний об Айзеке. Прощаться с ним он не собирается.

Охота выходит тяжелой, когти одного из оборотней раздирают бок так, что точно придется накладывать швы. Раны довольно глубокие, кровь пачкает сиденье автомобиля и хорошего во всем этом только то, что оборотень не был альфой. Бурлящий в крови адреналин тоже не так уж плох, он возвращает к жизни, мир перестает казаться пластмассовым, и очень хочется сделать еще что-нибудь безумное.

Уже очень поздно, можно гнать по дороге быстрее, чем это разрешено правилами, и Крис доезжает до квартиры довольно скоро. Даже передвигается вполне нормально, и если кто-нибудь из соседей еще не спит, никто не сможет заподозрить неладное.

Он отпирает дверь своим ключом, делает шаг в прихожую, спотыкается обо что-то, матерится громко и щелкает выключателем. На полу все так же лежит сумка Айзека, через несколько секунд появляется он сам, тянет носом воздух, окидывает взглядом. Равнодушие и пустота в глазах, ставшие привычными, сменяются удивлением, а потом пониманием и страхом. Айзек резко подается к нему, а Кристофер чувствует горький запах табака и сейчас это бесит сильнее обычного.

В мозгу щелкает переключатель, внутри просыпается что-то темное, потому что в следующий момент он хватает Лэйхи за шею и толкает к стене так, что тот ударяется об нее лбом.

Крис думает, что тот ублюдок все же был альфой, потому что Айзек оборотень, огн сильнее, и ему ничего не стоит вырваться из его хватки.

Арджент знает, что эти мысли абсурдны. Просто когда-нибудь один из них должен был сорваться. Скорее всего Айзек, потому что самому Крису уже сорок и он в состоянии контролировать себя, поведение, как у друного подростка, попросту несолидно.

Он по-хозяйски запускает руку в его штаны, сжимает в ладони мягкий еще член, дергает резко вверх-вниз. Это вряд ли приятно, почти наверняка больно, и Лэйхи шипит что-то матерное, но не отстраняется и все так же не пытается вырваться. Только сгибается чуть сильнее, чтобы уткнуться головой в скрещенные руки. Арджент не дает, сильнее сжимает пальцы на загривке и очень хочет вцепиться в него зубами. Член в руке встает быстро, собственный напрягается тоже, и это совсем не удивляет - они оба не трахались очень давно.
Он убирает ладонь и Айзек в ответ на это недовольно рычит, тянется вслед за ней. Крис снова ощущает волну бешенства, дергает вниз его штаны, обнажает крепкую округлую задницу и, ведомый проснувшимся зверем внутри себя, сильно, с оттяжкой, шлепает по ней. Айзек вздрагивает, выдыхает возмущенное: “Блядь!”, за что получает еще один шлепок, а на светлой коже появляется красный след.
Этот вид нравится Крису, он даже ловит себя на удовлетворенном хмыканье, и очень хочет свою руку между его ягодицами, хочет затолкать пальцы в тесный вход. Он бы сделал это прямо сейчас, но желание расстегнуть собственные джинсы, вытащить член из плена жесткой ткани, куда сильнее. На это уходит несколько секунд, в течение которых Арджент успевает надавить на шею Айзека, заставляя его прогнуться, и растолкать в стороны его ноги. Лишь после этого сплевывает на пальцы, прижимается к Лэйхи сильнее, стараясь не задевать раненым боком, и запускает их в узкий анус. Мальчишка шипит и пытается отстраниться, снова матерится, за что хочется ударить по губам, потому что площадная брань совсем ему не идет.
Все это наверняка выглядит пошло и грязно, но Крису плевать, он, наверное, был бы не против фотографии или даже видео.
А потом Айзек подается навстречу и тихо, хрипло стонет, отчего крышу срывает окончательно. Арджент вытаскивает пальцы, сплевывает на ладонь еще раз, размазывают слюну по члену и входит отрывисто, в несколько движений, зато до самого конца. Лэйхи наверняка больно, в нем тесно и сухо, слюны явно мало, и Крису больно тоже, член сжимает, словно тисками, а бок неприятно тянет.
Он двигается быстро и неровно, прижимается еще ближе, придавливает к стене, наваливается всем телом, отчего Айзек елозит по обоям не только щекой, но и грудью. Крис возвращает руку на его член, обхватывает крепко и первое время не делает ничего, просто держит, прижимая большим пальцем головку.
- Сука… - шипит Айзек нетерпеливо, пытается дернуться хоть куда-нибудь.
- Прекрати, - зло обрывает его Крис, и это звучит как приказ.
Он начинает двигаться резче, снаружи и внутри. Убирает руку с шеи Айзека, сжимает пальцы на плече так, что у нормального человека остались бы синяки, а потом делает то, что хотел с самого начала - с силой впивается зубами в загривок.
Айзек не стонет - воет, почти рычит, волк внутри него должен быть против подобного, вот только то, как он пытается подмахивать, говорит об обратном. Ему нравится и Крису нравится тоже, и он испытывает желание немного приласкать мальчишку. Разжимает зубы и лижет, сначала широко, а потом аккуратно проводит языком по оставшимся отметинам. И это даже почти похоже на ласку, потому что Айзек стонет снова, и двигаться в нем становится легче. Анус пульсирует вокруг члена и это вводит Арджента в какую-то карусель из эмоций, чувств и ощущений, хочется больше, дальше, глубже, быстрее. А потом он словно отключается, снова кусает Айзека за шею и кончает, в последний момент натягивая его на себя.

Он приходит в себя быстро, по крайней мере, ему так кажется, и морщится от запаха собственной крови, секса и спермы. Правой руке мокро и липко, хочется ее вытереть. и Крис, не открывая глаз, нащупывает футболку Айзека, которую так и не снял с него. Проводит по ней сверху вниз, и снова замирает, потому что сил двигаться уже больше нет.
- Крис, - зовет его Лэйхи, которому наверняка надоела и эта поза, и член в заднице, и эта чертова квартира и даже сам Париж.
- Да, сейчас, - Арджент наконец отстраняется, отходит на полшага и упирается спиной в противоположную стену. Смотреть Айзеку в глаза не хочется, не хочется вообще ничего, кроме, пожалуй, адвила.

Хотя возможно, вот именно сейчас он не хочет, чтобы Айзек уходил.

Айзек и не уходит. Вместо этого он натягивает обратно свои штаны, морщится, стаскивая испачканную майку, и трет укушенный загривок. На мгновение Крису даже становится стыдно, но извиняться ни за укус, ни за секс он, конечно, не собирается. Да и вообще говорить нет желания. Потому что даже взрослому крепкому мужику, большую часть жизни охотившемуся на всякую нечисть, не справиться с молодым здоровым оборотнем без соответствующего арсенала. К счастью, Айзек понимает это, молча закидывает его руку себе на шею и ведет в ванную - смывать кровь, запах которой режет нос им обоим.
А потом они полночи сидят на кухне, выкуривая сигареты одну за другой, запивая все это кофе, и разговаривают о какой-то ерунде, и от всего этого, наконец, веет чем-то очень похожим на уют.

Они не начинают спать вместе, потому что оба считают это лишним, да и кровати узкие и неудобные. И все так же мало разговаривают друг с другом, правда Айзек теперь курит намного меньше, что очень нравится Крису. А в один прекрасный момент он ловит себя на том, что вот уже несколько недель просыпается под запах кофе и голос Айзека, зовущий его завтракать.

Однажды, в ответ на фразу о том, что булочки из пекарни напротив, уже изрядно ему надоели, Айзек понимающе хмыкает и кивает в сторону своей сумки, по-прежнему валяющейся в коридоре. На следующий день рядом с ней падает сумка Криса.

Париж ни в чем не виноват, они просто не ко двору здесь, и от французской речи ощущение такое, будто тебе против воли вылизывают задницу. Ванкувер вряд ли будет намного лучше, но воздух там чище и лес вокруг куда меньше напоминает вылизанный парк. А еще, на всякий случай, разумеется, стоит позаботиться о более удобных кроватях для них обоих.

@темы: 18+, Не нервничайте - слэш, Suchtig, Единоличное, Фанфики

---

Под пламенем свечи. Глава 14

Для обзоров

<b><a href="http://auf-dem.diary.ru/p206466536.htm" target=_blank>"Под пламенем свечи"</a></b>, ДМ/ГП, СС/СБ, PG-13, глава 14, автор [L]Schwuchtel und Suchtig[/L]

Название: Под пламенем свечи
Автор: Schwuchtel und Suchtig
Бета: Flamelle
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанры: фентези, приключения, слэш
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: изначальное АУ, ООС в характерах персонажей, мимо канона авторы только проходили и на достоверность не претендуют.
прим. авт.:некоторые заклинания придуманы авторами при непосредственном участии гугл-переводчика, и не имеют никакого отношения к канону. Сделано это было ради зрелищности, которой, на наш взгляд, не хватало у Дж. Роулинг.
Дисклеймер: Все права принадлежат Роулинг.
Саммари: Тогда, шесть лет назад, когда маленький Гарри Поттер переступил порог дома в Паучьем тупике, зельевар очень сильно сомневался, что из сына Джеймса Поттера выйдет толк. И хотя даже на первый взгляд мальчик был полной противоположностью своего родного отца, у Северуса Снейпа порой не укладывалось в голове, что с ним теперь будет жить ребенок его заклятого школьного врага. А сейчас, когда он смотрел на темноволосого зеленоглазого мальчишку, мужчина был уверен – лучшего сына и представить нельзя. Джеймс Поттер сгрыз бы свои пальцы до локтей от досады и зависти, если бы видел, какой отличный слизеринец получился из его сына.
Предупреждение 2: В данный момент переписывается, будет добавлен 3 и 5 курсы. На фикбуке и домиане можно найти законченную версию, без доработки.

Глава 14

Глава 14

Для кого-то лето — это каникулы, отдых у моря или в тихом загородном поместье, прекрасный и расслабляющий. Время, когда можно забыть об уроках и надоедливых учителях, что десять месяцев мучают своих учеников домашними заданиями.

Для Драко же это лето стало Испытанием. Причем, именно с большой буквы. Дело было в Гарри, правая рука которого к концу второго курса так и не восстановилась. И Малфою только и оставалось наблюдать за тем, как с каждым днем уходит в себя друг, как исчезает из ярких глаз прежняя жажда жизни, а он не может ничем ему помочь. Во всем этом слизеринец винил себя. Ведь он мог, мог и сам подхватить этот чертов меч и прикончить василиска. Или, что было бы еще лучше, не тянуть Гарри в случайно открытый ход, а пойти и рассказать обо всем крестному. Тогда все было бы в порядке, и не пришлось бы сейчас, вцепившись побелевшими пальцами в край подоконника в летней резиденции семейства Малфоев, бессильно смотреть, как Поттер не может отразить простейшие заклинания, бросаемые в него Сириусом Блэком.

Поначалу, когда Гарри только выпустили из Больничного крыла, казалось, что ничего не изменилось: он все так же улыбался, намеренно пакостил на уроках зельеварения, чтобы вечером, во время отработки у Снейпа, уже ставшим привычным жестом взъерошить шевелюру Малфоя. Даже шутил, что теперь он может на вполне законных основаниях не делать домашнюю работу, чем вызывал у Грейнджер нервный тик.

К началу каникул перед третьим курсом стало ясно, что укус василиска не прошел даром. Рука Гарри не хотела приходить в нормальное состояние. Вернее, «двигательные функции», по выражению наблюдающего его колдомедика, начали восстанавливаться, а вот пропускать магию через себя кисть отказывалась. И это было самым страшным для Драко. Видеть, как сильный волшебник с огромным потенциалом не может пользоваться магией. Наверное, это было даже ужаснее, чем в один момент проснуться и обнаружить себя сквибом, хотя такого Малфой не мог представить и вовсе. Он чувствовал силу, исходящую от Гарри, с каждым днем она росла внутри него, скапливалась и электризовала воздух, но не находила выхода.

Драко знал, что крестный, Сириус и Люпин прилагают неимоверные усилия, чтобы вернуть Гарри к нормальной жизни, положенной юному волшебнику. Снейп проводил сутки над котлом, пытаясь создать лекарство для своего сына. Оборотень дни и ночи проводил в библиотеке Хогвартса, перерывая Запретную секцию к вящему ужасу мадам Пинс, а Сириус, переступив через все свои гриффиндорские принципы, зарылся в своей родовой, книги из которой назвать светлыми язык не поворачивался. Наверное, Драко и сам с радостью присоединился бы к кому-нибудь из них, ведь неспособность помочь просто убивала юношу, но, вместе с тем, он знал, что просто не сможет даже ненадолго оставить друга одного. Слишком тяжел был груз вины, который Малфой-младший ощущал на своих плечах.

Выход подсказала, как ни странно, Нарцисса Малфой. Посидев с Драко в беседке и понаблюдав за занятиями кузена и его крестника, она за обедом предложила попробовать Гарри использовать для волшебства левую руку. Данное предложение было встречено приличной молчаливой паузой. Никому из остальных даже в голову не пришел столь простой выход из данной ситуации. И это при том, что многие волшебники свободно управляются двумя палочками, хотя для этого нужен опыт и некоторые навыки. Она обратила внимание присутствующих на то, что во время дуэли Гарри отлично управлялся шпагой левой рукой.

От ее слов Драко тут же вскинулся, несильно сжал под столом затянутую в перчатку руку и, казалось, собирался тут же вскочить со своего места, чтобы проверить теорию. А вот Гарри к идее отнесся скептически. Он окинул взглядом присутствующих, посмотрел на задумавшегося отца.

— Вы думаете, у меня получится? — с сомнением поинтересовался Гарри.

— Хм, — потер подбородок Северус. — Неплохая идея... После обеда пойдем на площадку и попробуешь. Нарцисса, благодарю за совет.

Миссис Малфой приподняла уголки губ в ответной улыбке, при этом на лице ее отразилось снисхождение к недогадливым мужчинам.

После обеда компания, состоявшая из Северуса, Гарри и Драко, не пожелавшего оставлять друга ни на минуту, отправилась на задний двор поместья Малфоев.

— Думаю, тебе просто придется высвобождать больше силы, чем раньше. Колдовать при помощи левой руки, если она не основная, довольно трудно, но выполнимо. К тому же, ты не колдовал давно, магии в тебе скопилось немало.

Гарри в ответ кивнул и направил палочку на некрасиво лежащую ветку посреди небольшой поляны.

— Вингардиум Левиоса, — он постарался как можно точнее воспроизвести простое движение палочкой левой рукой, но ветка даже не шелохнулась. — Ну и... вот.

— Гарри Джеймс Поттер, — прозвучал суровый голос Северуса. — Прекрати строить из себя плаксу. Возьми себя в руки и попробуй еще раз, — такого тона отца Гарри вынести не мог и на автомате подчинился. Тем более что Драко, встав рядом, хлопнул его по плечу.

Гарри вскинул палочку и повторил заклинание, но пресловутая ветка снова не сдвинулась с места. Разозлившись на замечание, что он расклеился, словно какой-то сопливый первокурсник, мальчик раз за разом проговаривал заклинание. Ненависть на самого себя внезапно захватила Гарри, кровь забурлила в жилах от ярости. Он не заметил, как магия, так долго искавшая выхода, вырвалась на свободу, заискрила вокруг него, охватывая волшебную палочку.

"У меня получится! Должно получиться!" — тут же загорелась в мозгу мысль.

Глаза его сверкнули каким-то неестественным, потусторонним блеском, и он резко взмахнул палочкой. Не успел Гарри произнести вслух заклинание, как ветка поднялась в воздух. Вот только она не отлетела в сторону, как было задумано, а тут же упала на траву, загораясь ярким, потрескивающим пламенем, а потом вспыхнула снопом искр, которые моментально разлетелись по небольшой полянке.

Драко по-плебейски присвистнул, а Северус, так и не выйдя из образа строгого отца, лишь изогнул бровь.

— Не совсем то, что от тебя ожидалось, но главное мы узнали. Магия никуда не делась, она все еще внутри тебя и ждет выхода.

— Боюсь представить, что же будет, если ты, Гарри, попробуешь применить Агуаменти, — хихикнул Драко.

Гарри окинул мрачным взглядом выжженную поляну и отбросил палочку на чудом оставшийся нетронутым клочок травы.

— Все это не решает нашей проблемы. Если, конечно, вы не хотите, чтобы я стер с земли Хогвартс. Хотя, быть может, так в этой дрянной школе не останется никчемных учителей, директора-маразматика и чудовищ на любой вкус, — с этими словами он развернулся и пошел к дому.

Драко рванулся было за другом, но был остановлен хваткой тяжелой руки Северуса.

— Погоди пока. Я сам с ним поговорю.

Когда он вошел в комнату, занятую Гарри, тот лежал на кровати, отвернувшись носом к стене и бездумно водил искалеченной рукой по покрывалу. О чем он думал, Северус сказать не мог, хотя в данный момент отдал бы многое, лишь бы Гарри не знал так хорошо окклюменцию. Снейп опустился на кровать рядом с ним и тихо позвал, дотронувшись до его плеча. Тот никак не отреагировал на голос, продолжая рисовать одному ему известные узоры, лишь прикрыл глаза.

— Гарри, ты не должен так изводить себя...

— А что я должен, папа? — прервал его тихий голос. — Посмотри на меня: я же надежда всего магического мира, чертов Мальчик-который-выжил-и-должен-всех-спасти! А в итоге из-за какого-то треклятого василиска я не могу держать палочку. Да что там, я вообще ничего не могу!

— Гарри...

— Что? Что, отец? Ты думаешь, я не понимаю, что происходит? Сначала ты, потом Люциус исчезаете в неизвестном направлении, после чего возвращаетесь с лицом, больше подходящим Кровавому Барону, теперь еще и Сириус заперся в доме Блэков, который так ненавидит. Я же чувствую, что что-то затевается и осознание того, что я ничем не могу помочь, выводит меня из себя!

— Гарри, ты и не должен мне помогать. Я твой отец, пусть и не родной по крови, и это я должен о тебе заботиться.

— А что я тогда должен делать? Наблюдать за тем, как ты загоняешь себя в угол этими шпионскими играми? Не думай, что я ничего не понимаю, я знаю, что все вы, взрослые, затеяли что-то опасное.

Северус тяжело вздохнул и потянул мальчика на себя, чтобы обнять. Тот доверчиво, совсем как в детстве, обвил его шею руками и уткнулся носом в плечо, издав неопределенный звук.

— Ты никому ничего не должен, Гарри. Мы слишком многое взвалили на твои плечи. Я делал все, чтобы воспитать в тебе могущественного волшебника, заставлял учить заклинания, даже когда ты валился с ног от усталости. Люциус учил тебя тактике и стратегии, стараясь вырастить достойного сторонника своему сыну. Дамблдор лепил из тебя отважного гриффиндорца без страха и упрека. Даже Сириус, не так давно появившийся в нашей жизни, видит в тебе копию Джеймса. И все мы, разве что, кроме Люпина, забыли о том, что прежде всего ты подросток, который должен нарушать школьные правила, водить девочек в Хогсмид и играть в квиддич. А не думать о том, как победить Темного Лорда.

Гарри прерывисто вздохнул, потершись носом о ворот мантии отца.

— Ну а как же это... Пророчество. Вроде как только я могу его победить?

— С пророчеством пусть разбирается Дамблдор. Его дражайшая Трелони сболтнула эту чушь, да и мудрейший, на мой взгляд, все же немного задолжал всем нам. Тебе, мне, твоим родителям... Знаешь, сын, каким бы ты сильным магом не был — это не отменяет того, что ты еще слишком юн. А война удел взрослых, а не детей, недоученных школьников.

— Спасибо... — тихо, уже почти засыпая в уютных объятиях отца, проговорил Гарри. — Ты и Драко — единственные, кому я верю. Всегда...

— Хорошо, когда есть те, кому можно верить, — тихо проговорил Снейп, поглаживая торчащие вихры сына.

Тот уже спал, успокоившись окончательно. Лишь устроился удобнее, и сквозь сон прошептал:

— Ты и Драко...


* * *
Довольно часто Сириус Блэк задавался вопросом, какого Мордреда Снейпу и Малфою вздумалось вызволять его из Азкабана. И ведь не устроили побег, что было бы гораздо проще, учитывая связи Люциуса, а наняли детективов и адвокатов, отыскали Ремуса, обработали и заставили пересмотреть дело не кого-нибудь, а министра, славившегося своей паранойей и трусостью. Разумеется, он понимал, что два главных слизеринских змея сделали это не по доброте душевной, а с определенным умыслом. Вот только с каким, Сириус так и не понимал до конца. Он помнил ту встречу со Снейпом в Азкабане, помнил, что ничего конкретного эта летучая мышь так и не сказала, отделавшись туманными формулировками, касающимися блага Гарри и Драко. По мнению Блэка, ни тот, ни другой в сторонней заботе не нуждались. Люциус и Нарцисса хоть и демонстрировали по отношению к сыну на людях аристократическую холодность, искренне любили его, всячески опекали и баловали. Гарри находился в более чем теплых отношениях со Снейпом, тот в свою очередь, был уверен Сириус, мог отравить или проклясть любого, кто осмелится навредить приемному сыну. Хоть Волдеморта, хоть самого Дамблдора.

К слову, с последним, вопреки ожиданиям, отношения не сложились. Сириус вспомнил разговор, после которого он твердо решил, что с Дамблдором ему не по пути. При встрече в директорском кабинете, в день, когда Гарри очнулся после встречи с василиском, Альбус радостно улыбнулся. Будто встретился со старым другом, или, как минимум, с любимым учеником. А потом, поблескивая стеклами очков, принялся извиняться за свою "оплошность", как он именовал процесс, которого не было. Сириус тогда, с трудом сдерживая гнев, поинтересовался, почему такой великий и влиятельный маг ничем ему не помог, на одной стороне воевали, как никак. На что получил очередной уклончивый ответ вкупе все с тем же блеском очков и предложением лимонных долек. Блэку стоило больших трудов вежливо отказаться — внутри еще теплилась надежда на ясный ответ. Которого, ясное дело, не последовало. Когда же он полюбопытствовал о странной судьбе своего крестника, отданного на воспитание обычным магглам, получил пространственные рассуждения о еще одной "оплошности, случившейся в тяжелое для всех время". По мнению Сириуса, даже его мать в качестве воспитателя, была лучше родственников Лили, о действиях которых ему, плюясь ядом, поведал Снейп.

В конце концов, из кабинета Дамблдора Сириус Блэк вышел с твердым убеждением в том, что две змеи, числящиеся в его родственниках, в качестве соратников нравятся ему куда больше старого интригана. По крайней мере, они пытались защитить Гарри, а значит, в данный момент ему с ними по пути.

Переезд в дом на Гриммо не стал решением одного дня, а был результатом долгих раздумий. Сириус не любил этот дом, мрачный и пустой, он напоминал ему камеру в Азкабане, а мать и ее сумасшедший домовик вполне сходили за дементоров. Но продолжать жить в Малфой-мэноре было решительно нельзя, хотя Нарцисса и не была против. Зато был против Люциус, хоть и не комментировавший его пребывание в своем доме, но кривившийся так, что хотелось либо сбежать подальше, либо запустить в него пару Круциатусов. Исключительно для профилактики.

В итоге, первое что сделал Сириус, переступив порог родного дома — это с удовольствием спустил пар, руша все, что попадалось под руку. Нарцисса, переместившаяся в гостиную вместе с ним, некрасиво морщила нос и вздрагивала каждый раз, когда очередное Редукто превращало в гору щепок какой-нибудь раритетный предмет мебели. В итоге нетронутыми оказались только лаборатория в подвале, в которой разбрасываться заклинаниями было попросту опасно, библиотека и портрет Вальбурги, который не брало ничего.

Заниматься ремонтом пришлось Нарциссе, которая, впрочем, за дело взялась с энтузиазмом. Немалая часть и ее детства прошла в этом доме, так что в желании сделать дом хоть немного светлее и уютнее она была солидарна с Сириусом. Но даже после ремонта это место казалось Блэку слишком чужим и пугало до паранойи. В первую же ночь он первым делом набросил на дверь своей комнаты несколько заклинаний и не стал гасить свечу. Так что, побродив по обновленному дому и переночевав пару ночей в одиночестве, Сириус при очередной встрече с Гарри предложил переехать к нему на Гриммо. Тот нахмурился сразу же и бросил выразительный взгляд в сторону ехидно ухмыляющегося Снейпа, так что Сириусу пришлось добавить, что с радостью будет ждать их обоих. Надо ли говорить, что Северус воспринял подобное предложение скептически и в красках расписал все последствия совместного проживания? Блэку стоило больших трудов промолчать во время его выразительной речи и подавить желание достать палочку, чтобы наслать какое-нибудь неприятное проклятие. Слушать изо дня в день нотации и язвительные комментарии желания не было, но жить в этом безумном доме в одиночестве не хотелось совершенно. Из аргументов у Сириуса были только обещание отдать в единоличное пользование весь подвал с лабораторией и открыть беспрепятственный доступ в семейную библиотеку, да защита на доме, благодаря которой дом на Гриммо можно было считать самым безопасным местом в Британии. Однако, на окончательное решение в пользу переезда повлиял Драко, который, впечатлившись библиотекой и общением с Вальбургой, которую он считал "вовсе не сумасшедшей, а экстравагантной дамой", принялся с энтузиазмом уговаривать и Гарри, и Снейпа. И если первый и без того был не против перебраться в дом побольше, то Северус соглашался с таким видом, будто делал Сириусу великое одолжение. Впрочем, после того, как он мастерски приструнил и нахального Кричера и скандальный портрет, а потом почти на неделю заперся в лаборатории, Блэк подумал, что возможно, они смогут ужиться. В итоге вышло так, что в доме на Гриммо теперь постоянно пребывала едва ли не толпа народа. По крайней мере, именно такое ощущение складывалось, когда Снейп воодушевленно метался от гостиной с камином и библиотеки до лаборатории, непременно бубня что-то под свой длинный нос, когда ворчал Кричер, на самом деле радовавшийся, что дом ожил, но больше всего — когда буквально вылетал из камина Драко, мчался наверх и настойчиво пытался вытащить из состояния уныния Гарри.

Сегодня он нашелся в кабинете на втором этаже, непривычно молчаливый и задумчивый.

— Драко Люциус Малфой, из-за тебя снова пошел дождь, — несильно сжав его плечо, проговорил Блэк.

— Почему это? — на автомате спросил вырванный из раздумий мальчик.

— Наверное, ты сам знаешь ответ на этот вопрос, — Сириус кивнул в сторону окна, за которым и правда шел сильный дождь, почти ливень, хотя всего пару минут назад вовсю светило яркое летнее солнце. Затем он отпустил плечо племянника и присел на подоконник напротив. — Ты слишком сильно переживаешь за Гарри. То, что с ним произошло — ужасно, но в этом совсем нет твоей вины, Драко.

— Но это я настоял на том, чтобы спуститься в тайную комнату одним...

— А Гарри уверял меня в том, что сам принял такое решение, — строго, но с неподдельной мягкостью в голосе возразил ему Блэк. — Мало того: сам решил продолжить путь, даже когда узнал, что в тайной комнате находится василиск.

— Не могу я перестать винить себя, — откровенно ответил Драко. — Потому что мне тяжело смотреть и видеть, как мучается мой друг.

— Друг? — как-то странно переспросил Сириус, то ли загадочно, то ли с легкой понимающей улыбкой.

— Конечно, друг, — вскинулся Малфой.

— Нет-нет, не думай, что я сомневаюсь в вашей дружбе, Драко, — тут же запротестовал Блэк, осознав, что его только что неправильно поняли. — Поверь, за все полтора года, что я наблюдаю за вами, ты ни разу не дал повода подумать о тебе плохо. Послушай меня. Мы обязательно найдем способ все исправить. Северус, Люпин и я — мы не оставим все это просто так. Просто запомни и постарайся донести это до Гарри: вовсе не палочка определяет магию волшебника. Это всего лишь инструмент, в то время как истинная сила находится вот здесь, — и мужчина мягко приложил руку туда, где билось сердце мальчика.

— Я передам, — со вздохом ответил Драко. — Но ведь от этого ни ему, ни мне легче не станет. По крайней мере, пока он не сможет пользоваться своей волшебной палочкой и магией.

— Скажи ему, что мы все ищем способ помочь ему. А кто ищет, тот всегда найдет. И прекращай грустить, все будет хорошо — это я знаю по собственному опыту, — подмигнул мальчику Сириус. — Испытания закаляют характер, тем более такой, как у Гарри. Иди уже, а то вон твой друг стоит во дворе с потерянным видом. Всели в него дух уверенности. Ты же старше, тебе и карты в руки, не раскисай, — хлопнув Малфоя по плечу, Блэк исчез в неизвестном направлении. Драко еще с минуту посидел на подоконнике, глядя на бредущего по двору Гарри, а потом сорвался и помчался к нему.

Сириус повернулся к окну, с улыбкой наблюдая за тем, как младший Малфой подлетел к Гарри и порывисто обнял со спины, едва не сбив того с ног. Поттер тут же заулыбался и в отместку растрепал прическу Драко.

Внезапно камин за его спиной вспыхнул зеленым светом и из него, с недовольным лицом отряхиваясь от пепла, вышел Северус Снейп. Увидев Блэка, он еще больше скривился.

— Вот только тебя мне для полного счастья и не хватало...

— Да? — решил пропустить недовольство зельевара мимо ушей, проговорил Сириус. — А я уж собирался сказать, что почти рад тебя видеть.

— О, только не устраивай салютов в мою честь в доме Малфоя. Не оценит, если ты подпалишь его любимый сад. — Снейп ехидно хмыкнул и приблизился к Блэку, с любопытством проследив за его взглядом. — Все еще ищешь подвох в отношениях Драко и Гарри? Не найдешь — эти дети вместе с пяти лет, и поверь...

— Верю, — остановил его речь Сириус. — Только слепой не заметит их отношения друг к другу.

— Иногда слишком нежное... — побарабанил пальцами по подоконнику Северус.

— И я надеюсь, что Гарри не окажется копией Джеймса, — странным тоном протянул Блэк, поднимаясь с подоконника и делая шаг в сторону двери. Воспоминание о друге, о том, кто был для него куда большим чем друг, больно ранило где-то глубоко внутри, и делиться этим Сириус не желал ни с кем.

Снейп подозрительно прищурился и, не дожидаясь, пока Блэк скроется за массивной дверью, поймал его за рукав пиджака, даже забыв о том, что терпеть не может этого гриффиндорского выскочку. Впрочем, за полтора года, что они строили планы, как можно оградить Гарри от интриг директора, да искали, чем помочь мальчику, неприязнь почти сошла на нет. Даже оскорблениями в адрес друг друга они обменивались исключительно по привычке, а не из-за откровенной ненависти.

Сириус замер от удивления и медленно развернувшись, хотел бросить привычную колкость на предмет того, не отравят ли его одним прикосновением, но, увидев в глазах напротив лишь вопрос без обычного ехидства, решил промолчать.

— Что ты хотел этим сказать?

— Это имеет какое-то значение? — ответил вопросом на вопрос Сириус.

— Я думал, ты мечтаешь о том, чтобы Гарри был похож на своего родного отца, — немного замешкавшись, произнес Снейп. Внезапная догадка, посетившая голову, заставила его широко распахнуть глаза от удивления, чего не случалось уже очень давно. — Ты и Поттер..?

— Мои отношения с Джеймсом никого не касаются, — жестко отрезал Сириус и выдернул из пальцев мужчины рукав. — Тем более — тебя, — неестественно выпрямив спину, он развернулся на каблуках, но Северус тут же поймал его снова, на этот раз с силой сжав плечо и развернув к себе.

— Никогда не думал, что буду интересоваться твоей жизнью, Блэк, — твердым уверенным тоном сказал он, лишь немного прищурившись. — Но сейчас я хочу знать, что произошло между тобой и Поттером.

Сириус, вмиг помрачнев еще больше, отчего стал казаться старше своих лет, поднял глаза на бывшего школьного врага.

— Ты хочешь знать, любил ли я Джеймса? — резко спросил он и, не дав мужчине даже кивнуть, ответил: — Любил, Снейп. Мало того, для самих себя мы были парой. До тех пор, пока Лили Эванс не появилась в нашей жизни.

— Довольно неожиданно, — проговорил Северус, прокашлявшись после неожиданного откровения.

— Для всех было бы неожиданно, поэтому кроме Ремуса, никто ничего не знал. Ни Петтигрю, ни сама Лили, которая вовсе не была милой рыжеволосой девочкой, в которую ты был по уши влюблен. Точнее, это мы думали, что она ничего не знала.

— В общем-то, даже будучи влюбленным в Эванс, я знал о многих ее недостатках, — хмыкнул Снейп. — Но ее сила ведьмы многое скрашивала. Вот только каким боком это относится к вашим с Поттером отношениям?

— Как ты знаешь, с Джеймсом мы подружились с первого дня. Он был каким-то солнечным, открытым, постоянно улыбающимся хулиганом, полной противоположностью всем Блэкам и тем людям, с которыми у моей семьи были общие интересы. Я никогда не хотел быть похожими ни на кого из них, всегда пытался пойти наперекор матери, особенно когда она начинала убеждать меня в том, какой идеальный у меня младший брат...

— И ты влюбился в другого парня, назло Вальбурге.

— И да и нет. Иногда мне кажется, что я любил его всегда, с той первой встречи в поезде, а день, когда мать выгнала меня из дома, стал всего лишь поводом, чтобы сблизиться. Я окончательно плюнул на семейные ценности, которые мне пытались навязать, а о продолжении рода мне и вовсе думать не надо было: у Блэков был достойный представитель семьи — Регулус.

Северус лишь кивнул, не желая прерывать Сириуса, высказывавшего наболевшее, но потом все же не выдержал долгой паузы и сказал:

— А потом он обратил внимание на Лили.

— Нет, Снейп, это она обратила на него свое внимание, хотя все это время она была влюблена в тебя.

— Вот тут, Блэк, ты ошибаешься.

— Нет, не ошибаюсь, Северус, просто ты многого не знаешь. Эванс всегда ценила в людях ум, талант и силу, которой, стыдно признаваться, ты все же обладаешь. Если честно, я вообще уверен, что третьим по силе волшебником после Дамблдора и Волдеморта являешься ты. Но у тебя был один, очень важный для Лили недостаток — ты полукровка.

— Да, для магглорожденной это большой недостаток. Полукровка без связей в магическом мире... — задумчиво согласился с ним Северус. — Не потолок мечтаний сильной, даже могущественной ведьмы. Я это всегда понимал.

— Не связи были главной причиной. Лили любила свою силу, страстно и самозабвенно, купаясь в ощущении того, что стала особенной, несмотря на то, что родилась в семье магглов. И она хотела передать эту силу своим детям, приумножить ее, что было возможно только в том случае, если она стала бы женой чистокровного. Немудрено, что выбор расчетливой, умной, объединившей в себе таланты и черты всех четырех факультетов, девушки пал на Поттера, чей род брал начало от самих Певереллов.

— А мотивы Джеймса? — спросил Снейп.

— В отличие от меня, ему нужен был наследник, тот, кто продолжит род Поттеров. Ну и вашу с ним взаимную неприязнь нельзя не принимать во внимание. Он согласился на предложение Лили заключить брак по расчету, при условии, что она даст ему развод, по достижении их сыном определенного возраста. Я не знаю, какого именно, но Джеймс просил меня подождать немного. А потом нам будет открыт целый мир, — последнюю фразу Сириус произнес, будто цитируя. В голосе проскользнула печаль и нотка насмешки над самим собой.

— Знаешь, Блэк, не думал, что скажу это... Но мне жаль, что ваши мечты не сбылись, — Снейп сжал ладонью плечо Сириуса, на что тот ответил грустной улыбкой, прежде чем неловко положить свою руку поверх пальцев зельевара.

— Спасибо тебе... Северус.

@темы: ГП, Schwuchtel und Suchtig, Под пламенем свечи, Фанфики

---

Шабаш воронов. Глава 2

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.

Глава 2

Глава 2


С самого начала нового учебного года все магическое сообщество тревожили сразу две вести: вхождение в силу Вальбурги Блэк и возмутительная статья в “Ежедневном пророке”, опубликованная в первый день октября. Статья выглядела как обвинительный ответ на недавнюю свадьбу двух представителей семьи Блэк и, тем не менее, нашла не только противников, но и сторонников среди членов магического общества..
- Нет, вы только гляньте, о чем он пишет! - возмущалась Галатея Вилкост, преподаватель защиты от темных искусств, сидя напротив директора Диппета в его кабинете. - Это просто неслыханно: ”Волшебные семьи вырождаются, как бы им ни хотелось верить в обратное. В сообществе, где все друг другу являются родственниками, не может быть здоровой обстановки, но это всегда можно исправить вливанием новой крови. Маглорожденные волшебники не менее сильны и умны, чем чистокровные, и так же не лишены тяги к знаниям. Чего нельзя сказать о некоторых представителях известных семей, считающих, что их Имя сделает все за них. Так почему же маглорожденных считают волшебниками второго сорта? Уж не потому ли, что те, кто так трясется за свою чистоту крови, банально боятся? Ведь как только “грязнокровок”, как презрительно они называют нечистокровных, станет больше, те затмят их своими деяниями и славой?” Вы только вслушайтесь, Армандо! И этот человек учит наших детей. Что будет дальше? Браки с кентаврами и великанами?
- Ну-ну, милая, не стоит преувеличивать, - постарался успокоить коллегу Диппет, хотя прекрасно понимал ее опасения и тревоги. - Помимо сей скандальной статьи, участились слухи, что Альбус Дамблдор метит на директорское место. Но могу сказать сразу: пока мой ум свеж, а руки способны держать палочку, я не позволю нашему талантливому, вы должны признать это, преподавателю, таким вопиющим образом влиять на умы детей.
- Боюсь, директор, что эта статья УЖЕ всколыхнула слишком много умов. Профессор Кеттлберн сегодня за обедом недвусмысленно высказался в поддержку этой идеи.
- Не удивительно. Волшебница, в которую он был влюблен, выскочила замуж за магла и нарожала ему кучу детей, а сам Сильванус всегда отличался слишком мягким характером, чтобы вычеркнуть из памяти ту, с кем когда-то был очень близок.
- У многих в свое время были романы с маглокровными волшебниками, - возразила Галатея. - Послушайте меня, Армандо. Все эти игры нашего Альбуса в политику и всеобщее равенство не приведут ни к чему хорошему. Как будто мало нам участившихся драк между Гриффиндором и Слизерином, теперь будем разнимать чистокровных и магглорожденных. Тем более, я уверена, что эти защиты прав не таких как все разжигают еще больше ненависти друг к другу. Я уже давно преподаю в Хогвартсе, на моем счету немало талантливых выпускников с разным происхождением. И пятьдесят лет назад в школе училось достаточно магглорожденных, вот только все они старались влиться в наше общество, изучали и уважали древние традиции. Девицы с юных лет мечтали попасть в Шабаш, на занятия по ритуалистике летели! А сейчас у нас даже предмета такого нет! И ведь брали Высшие себе таких девчонок на воспитание, а потом приличные семьи за ними в очередь выстраивались, чтоб сосватать. Не для старших наследников, конечно, для младших оболтусов да бастардов. И ведь был порядок, Армандо!
- Вот тебе и объяснение поведению Альбуса, дорогая. Элладора многих девиц в обучение брала, на многие браки благословение свое дала, а батюшку его, Персиваля, всю жизнь проклинала за брак с Кендрой.
- Так ведь возмутительный мезальянс же, Армандо! Всем известно, что ни силы, ни талантов у нее не было, так еще и традиций не чтила. Воистину “грязнокровка”, прости Мерлин!
- “Любовь не ведает предрассудков”, - с едва заметной улыбкой проговорил Диппет, цитируя слова Дамблдора, которые тот изрек на одном из педсоветов.
В ответ на это профессор Вилкост фыркнула, поднялась с кресла и гордо вскинула подбородок:
- Нет ничего важнее Магии и Рода, - процитировала она главный принцип Шабаша. - Благодарю за чай и приятную беседу, Армандо. Крайне признательна за то, что выслушали мои претензии.
Легко склонив голову, прощаясь, Галатея Вилкост покинула кабинет директора, оставив его наедине с собственными невеселыми мыслями.

***

Профессор Дамблдор старательно делал вид будто ничего неординарного после выхода скандальной статьи не произошло. Не обращал внимания ни на мрачные взгляды в свою сторону со стороны Диппета, ни на возмущенное шипение профессора Вилкост, чье членство в Шабаше стало для него неприятным сюрпризом, пропускал мимо ушей просьбы Слагхорна не вмешивать его “в неоднозначные революционные споры”. Продолжал преподавать трансфигурацию, на которую представители чистокровных семей стали ходить с некоторой опаской. Кто знает что еще взбредет в голову взбалмошному профессору?
После его заявления в “Ежедневном пророке” некоторые, особенно те, кто слышал о произошедшем на свадьбе Блэков, откровенно посмеивались над идеями Альбуса. Шабаш демонстративно молчал и ответных статей давать не торопился. Хотя, судя по реакции отдельных и наиболее рьяных его членов и многочисленным гневным письмам, возмущены подобным выпадом были многие.
Почти все студенты, за исключением разве что семикурсников, которых волновали лишь предстоящие экзамены, разделились на два лагеря. Слизеринцы и больше половины рейвенкловцев были против подобных идей, почти все гриффиндорцы и часть хаффлпафцев им импонировали.
К середине октября обстановка в Хогвартсе заметно накалилась. Отошла на второй план извечная борьба факультетов - теперь у всех был новый враг. То и дело стали случаться стычки между чистокровными и магглорожденными учениками. Пока эти стычки были редки и носили больше пакостнический характер: толкнуть, рассыпать учебники, выкрикнуть оскорбление в чужой адрес. Но директор Диппет полагал, что это только первые ласточки, грозящие принести школе множество проблем в будущем.
Тем не менее, дела в Хогвартсе шли своим чередом. Близился канун Дня всех святых, или Самайн, как называли его чтящие традиции древние семьи. Большой зал украсился чёрными и рыжими лентами, в переходах и на лестницах появились ухмыляющиеся тыквы, а ученики начали готовиться к традиционному балу-маскараду.
Орион и Сигнус Блэк надеялись покинуть Хогвартс в эти праздничные дни, дабы присутствовать на семейном праздновании. В ночь Самайна Вальбурга должны была пройти ритуал посвящения и официально занять место Высшей ведьмы Шабаша. На само посвящение юных волшебников конечно же никто бы не пустил, но Орион хотел поддержать свою жену до ответственного мероприятия и лично поздравить после. Однако, планам отпрысков благородной семьи Блэк не суждено было исполниться. Лукреция, предвещая неудобства со стороны оскорблённого Даблдора, оказалась права. Узнав о планах слизеринцев покинуть стены школы тогда, когда все остальные студенты оставались отмечать Хэллоуин, он с этакой мягкой укоряющей улыбкой назначил обоим Блэкам, а заодно третьекурснику Малфою, второкурсникам Друэлле Розье, Нотту и старшекурсникам Берку и Эйвери, отработки. Что особенно злило, виноватыми в неприятной стычке в школьном коридоре были на самом деле безалаберные Уизли, коих было целых три на разных курсах факультета Гриффиндор, а отработку назначили только слизеринцам.
Орион Блэк, не желая мириться с вопиющей несправдливостью, обратился в итоге к своему декану. Гораций Слагхорн, по его мнению, был не самым приятным человеком, но неплохо исполнял обязанности декана факультета и еще лучше разбирался в зельеварении, кое и преподавал. Со своей обычной добродушной улыбкой, профессор Слагхорн посетовал на произвол Дамблдора и предложил некоторым ученикам заменить отработку на традиционный ужин Клуба Слизней. Решающим стал голос Эйвери, уже не раз посещавшего данное мероприятие. Сам Орион с удовольствием бы отказался от данной чести, но альтернативой была отработка у ненавидящего всю их семью профессора Дамблдора, так что пришлось принаряжаться и морально готовиться к заискивающим взглядам и сладким речам. Почти все слизеринцы были наслышаны, что их декан приближает к себе только выгодных учеников. Он так гордился своей коллекцией подарков от именитых студентов, будто принимал большое участие в их становлении.
Собрание Клуба Слизней было назначено на вечер Самайна, сразу после окончания торжественной части в Большом зале Хогвартса. Как только столы исчезли и зал преобразился в бальный, все приглашенные на ужин направились к кабинету Горация Слагхорна, по такому случаю расширенному пространственной магией. Внутри уже был накрыт большой овальный стол, все стены задрапированы тяжелыми портьерами. Кроме Блэков, Эйвери и Нотта с их факультета была приглашена еще первокурсница Эйлин Принц - за выдающиеся способности в зельеварении. Помимо слизеринцев на ужине присутствовали и представители других факультетов. Когтевранец Элфинстоун Урхарт, весьма сильный маг, подающий большие надежды, хаффлпаффец Цицерон Харкисс, чьими сладостями с удовольствием угощались почти все ученики, и гриффиндорка Гестия Джонс, проявляющая интерес к работе в министерстве.
Вскоре необходимая программа общения со Слагхорном была выполнена, обязательные вежливые фразы сказаны, младшие ученики были отправлены по своим гостиным, студенты старших курсов разбились на небольшие группки по интересам. Увлеченные разговорами, они перестали интересоваться происходящим вокруг них.
И не заметили появления нового гостя.
- Альбус, вы решили принять участие в наших посиделках? - раздался доброжелательный голос Слагхорна.
- О, Гораций, всего лишь визит с целью контроля. Некоторые студенты, как вы знаете, должны были проходить сегодня вечером отработку у меня. В некоторой мере, я несу ответственность за то, что они находятся так поздно не в своих гостиных.
- Полно вам, Альбус. Сегодня Хэллоуин, дети заслужили право отметить сей древний праздник. Не думаю, что их проступки настолько ужасны.
- Сами по себе стычки между студентами разных факультетов не новы, Гораций. Однако, в этот раз возник спор между студентами наших с вами факультетов из-за разницы в социальном и, что совсем неприемлемо, в материальном положении. На мой взгляд, мы не должны поощрять высокомерие в учениках.
Слагхорн тут же скривился, очевидно поняв, куда клонит Дамблдор и, чтобы не привлекать учеников, многие из которых уже посматривали неприязненно в их сторону, поспешно отвел коллегу к одной из колонн.
- Альбус, я прошу вас, не начинайте эти ваши речи. Я не желаю переходить дорогу собственным студентам и уж тем более, их родителям и родственникам.
- Страх перед собственными студентами и порождает подобное непослушание, - глубокомысленно изрек Дамблдор.
- Все эти студенты из древних чистокровных семейств, и вы прекрасно знаете, что это значит, Альбус. Не скажу, что я полностью не согласен с вами, в ваших рассуждениях есть здравое зерно. Но переходить дорогу Шабашу - форменное самоубийство. Карьера и уважение в обществе могут полететь книззлу под хвост, а я совершенно не готов к подобному.
- Почему все магическое сообщество должно подчиняться какому-то замшелому пережитку прошлого, которым к тому же теперь будет управлять взбалмошная девчонка Блэк? - недовольно пробурчал Альбус. - Такая же заносчивая и бескомпромиссная как ее прабабка.
- Тем не менее, друг мой, еще весной вы не скрывали своего желания вступить в этот пережиток, хотя прекрасно должны были понимать, что нужно быть как минимум Мерлином, чтобы получить туда доступ, будучи мужчиной. К тому же, уж простите, полукровкой.
- Я надеялся, что у этих женщин есть хоть немного здравого смысла и желания укрепить наше сообщество. К сожалению, мне пришлось столкнуться лишь с грубостью и неуважением. Какая разница какой силы волшебник, если он ничего не принесет обществу, кроме поклонения изжившим себя традициям? Нет, Гораций, я был глупцом и теперь вижу это. Было бы прекрасно, если бы будущее поколение - наши с вами ученики, тоже научились понимать и принимать эту простую истину.
- Для этих женщин нет ничего важнее Магии и Рода, - напомнил Слагхорн древний принцип Шабаша. - Они прислушиваются к самой Магии, к силе, им нет дела до людских желаний и дрязг. Вы же не думаете, что союз леди Вальбурги и мистера Блэка, которым вы столь возмущены, имел бы место быть, если бы на то не было воли Магии? Послушайте мой совет, Альбус - оставьте вы эти крамольные речи. Ну или, - тут Слагхорн позволил себе рассмеяться, - можете создать собственный магический орден, в котором именно вы будете устанавливать правила.
- Спасибо за идею, Гораций. А теперь мне, пожалуй, стоит насладиться вашим приемом, - с этими словами Дамблдор отошел от своего друга и коллеги, направившись к столу с закусками.

***
Орион, обычно весьма сдержанный и спокойный, наверняка хлопнул бы дверью в гостиную Слизерина, если бы таковая имелась. Причиной его состояния был никто не иной, как Альбус Дамблдор, заявившийся на ужин Клуба Слизней.
- Вот ведь старая гнида! - выругался он, стаскивая парадную мантию и совершенно не аристократично плюхаясь в кресло.
- Что случилось? - тут же обеспокоенно поинтересовалась Друэлла, вернувшаяся в гостиную факультета более часа назад и теперь дожидавшаяся своего жениха. Малфой, который был отправлен с нею в качестве сопровождающего и теперь сидел в соседнем кресле, отложил книгу и вопросительно посмотрел на непривычно рассерженного Блэка.
В этот момент в гостиной появился мрачный Сигнус, окинул хмурым взглядом присутствующих, подошел к креслу Друэллы, приподнял и усадил к себе не колени. От неожиданности и мучившего ее любопытства девчонка даже не возмутилась подобному.
- Блэки, не томите. Что на этот раз выкинул Дамблдор? - нетерпеливо проговорил Малфой.
- Решил применить легилименцию на мне и Орионе, - отозвался Сигнус, опередив открывшего было рот кузена.
Друэлла ахнула и зажала ладошкой рот, Малфой возмущенно скривился.
- Мы в тот момент с Джонс беседовали, воистину единственная приличная гриффиндорка, и тут по голове словно поленом ударили, а потом ощущение такое, как если бы иголку в мозг воткнули. Я то сразу понял, что это, успел щит выставить, все же окклюменцией подольше занимаюсь, а Ориону повезло меньше.
- Применять легилименцию к ученикам запрещено, - со знанием дела напомнил Малфой.
- Поди докажи, - мрачно проговорил Сигнус. - Кому охотнее поверят, нам или опытному преподавателю? К тому же, о нашей конфронтации с Дамблдором всем известно, спишут все на жажду мести, в итоге мы же виноваты и останемся. А то, что голова болит, так это вы, дорогие студенты, пунша перебрали. Одного не пойму, откуда у нашего любимого преподавателя вообще такие способности? Если верить “Родословным волшебников”, в роду Дамблдоров менталистов не было.
- Зато у Гриндевальдов были, - снова встрял Малфой. - Наверняка у Геллерта Гриндевальда научился.
- Однако, какой милый человек наш Дамблдор! Завел родовитого любовника, - выдал Сигнус, не обращая внимания на покрасневшие щеки Друэллы, - влез в родовые тайны древнего семейства, а теперь всех чистокровных выставляет вырожденцами.
- Мне вот что интересно, - вмешался в разговор успевший успокоиться Орион, - что он надеялся увидеть? Неужели всерьез думал, что я, будучи шестнадцатилетним юнцом, при редких встречах с красавицей женой только и делаю, что интересуюсь делами Шабаша?
- Уверен, Дамблдор не помнит о том, каково быть шестнадцатилетними. Вот и думает, что вы с Вальбургой все свободное врем я проводите в рассуждениях о чистоте крови, - понимающе хмыкнул Сигнус. - Ну или планируете что-нибудь мерзкое в отношении магглорожденных.
- Еще скажи, всеми ночами проклинаем нашего наисветлейшего волшебника, - Орион рассмеялся. - Эх, жаль, что сегодня…
Договорить свою фразу он не успел. Портрет, скрывающий проход в гостиную Слизерина, отъехал в сторону, впуская Эйвери, Нотта и Берка, чем-то очень довольных. Причем радостнее всех выглядел Нотт, как выглядит обычно малышня, которой внезапно доверили очень важное задание.
- Эй, Блэки, вы должны нам пару бутылок лучшего огневиски, - возвестил Эйвери. - А нашему малышу Маркусу огромную коробку пирожных из “Кондитерской Шугарплама”. Видели бы вы, как он строил из себя делового аристократа перед Слагхорном!
В ответ на “малыша” Нотт тут же вскинулся и собирался было разразиться гневной тирадой, но был остановлен хмыканьем Ориона.
- Ну, допустим, Нотту за актерские способности нам пирожных не жалко. А вам огневиски за какие заслуги?
- А за такие, Блэк-второй, что ты и Блэк-первый можете собираться и валить в свой мэнор. Слагхорн открыл свой камин, но вы должны вернуться завтра к вечеру. Нотт, Розье и Малфой идут с вами.
Орион и Сигнус тут же подскочили с кресел, причем последний едва не уронил Друэллу, за что удостоился возмущенного шипения.
- Как вы это сделали?
- Нотт пообещал, что познакомит декана со своим достопочтенным батюшкой на Рождественском балу в Малфой-мэноре. Куда его пригласишь ты, малыш Малфой.
Абраксас скривился было, но, видимо прикинув что-то, придал своему лицу скучающее выражение и пожал плечами:
- Одним гостем больше, одним меньше… Приемлемо.
- Отлично! - и, уже обращаясь к Блэкам и Розье: - Ну что расселись? Бегом собираться!

***
В Блэк-мэноре царила обычная для таких случаев суета. Помимо родни, в мэнор прибыли все действующие члены Шабаша, поэтому дом выглядел скорее как пансион для благородных девиц, а не как родовое гнездо именитой семьи. После посвящения, происходящего где-то в холмах под несколькими магическими куполами, накрывающими место сбора ведьм и отводящими глаза, должен был состояться торжественный прием. На прием были приглашены большинство представителей древних родов, так что компания учеников, буквально вывалившаяся из камина, почти не внесла сумятицы. На них почти не обратили внимания, разве что домовики выразили свое почтение “молодым господам и леди” и сопроводили юных магов к их уже прибывшим родителям.
Орион поспешил найти свою жену. В отличие от Ирмы, считавшей свою дочь холодной и бессердечной, ему было позволено узнать настоящую Вальбургу Блэк. И настоящая Вэлби наверняка была такой же растерянной и взволнованной предстоящим посвящением, как и большинство молодых волшебниц в её возрасте.
Вальбурга обнаружилась в их, теперь уже общей, комнате. Она замерла перед туалетным столиком, глядя на свое отражение, но будто не видя его, а смотря куда-то вглубь.
- Вэлби…
Она моргнула и, наконец, заметила Ориона. На её лице расцвела улыбка, мигом преобразившая лицо. Эти улыбки ему нравились больше всего.
- У тебя все-таки получилось, - она поднялась с кушетки и прижалась к подошедшему мужу. Объятия окончились лёгким поцелуем в губы. - Я рада тебя видеть, - она отстранилась, вновь напуская на себя серьезный вид. - Ты не представляешь, Орион, как мне надоело это квохчущее собрание, возглавляемое моей матерью.
- Все же, думаю, это куда лучше, чем каждый раз сталкиваться с профессором Дамблдором и слушать его обвинительные речи в адрес нашей семьи. Меня мутит от одного его вида, а твой брат, дорогая, уже готов применить на него непростительное заклятье.
Вальбурга нахмурилась:
- Его статья в газете была просто отвратительной. Идеи, которые он в ней преподносит, не должны получить жизни. Что будет с магическим сообществом, если все начнут так же бездумно путаться с грязнокровками, как это сделал его отец? Слишком многие уже заинтересовались этой статьей, чтобы Шабаш мог закрывать глаза на происходящее.
- Поистине, этот человек глуп в своих убеждениях и тянет за собой других. Дамблдор открыто показывает свои предпочтения, особо выделяя всяких предателей крови вроде Уизли. И, похоже, теперь ненавидит всех слизеринцев. За последний месяц на отработках у него не побывали разве что первокурсники и то, только потому, что не особо посвящены в дела своих семей.
- Наверное в этом больше моей вины. Пожалуй, я немного погорячилась на нашей свадьбе.
- Ты все сделала правильно, моя милая Вэлби, - он вновь прижал Вальбургу к своей груди. - Наш профессор боится твоего растущего влияния и всеми силами желает узнать, что же предпримут ведьмы Шабаша. Он даже попытался влезть нам с Сигнусом в голову. - Орион рассмеялся. - Видимо он думал, что внезапность откроет ему все тайны к содержимому голов наследников древнего могущественного рода.
- Вот ведь старая гнида! - выругалась Вальбурга, за что получила осуждающий взгляд, который, впрочем, быстро сменился усмешкой.
- Моя милая Вэлби, разве должно так выражаться девушке из приличной семьи?
- А кто-то может запретить мне выражаться подобным образом? - Вальбурга вскинула бровь. - Да и можно подумать, вы сами, дорогой супруг, втайне не награждаете Дамблдора куда более крепкими эпитетами.
Орион рассмеялся:
- Запрещать что либо вам? Мерлин упаси! И вы правы, моя дражайшая супруга, я тоже не стесняюсь в выражениях. К примеру, не далее как час назад, назвал его точно так же, причем вовсе не тайком, а вслух, в гостиной Слизерина.
- Да вы бунтарь! - вернула веселую улыбку Вальбурга, на которой Орион уже не смог сдержаться и увлек ее в крепкие объятья.
Вальбурга поддержала его затею и сама еще теснее прижалась к своему мужу, забираясь пальцами под камзол и слегка дунула ему в шею. Орион повел плечами от щекотного дыхания на своей коже и игриво чмокнул девушку в нос. Вальбурга совсем не по-блэковски захихикала и откинула голову назад, будто бы намекая “ну что вы, сударь, дурачитесь, разве так нужно целовать молодую жену?”. Юный маг намек понял и прижался к её губам в нежном поцелуе.
Прервать столь приятное занятие их заставил стук в дверь. Время настало, Ирма пришла за своей дочерью, чтобы сопроводить её на церемонию посвящения. Ориону с сожалением пришлось выпустить жену из объятий. Сейчас Шабаш важнее, чем что бы то ни было, а это они всегда успеют наверстать. Вальбурга сразу стала серьёзной. Орион почувствовал ее напряжение и, прежде чем она вышла за дверь, резко дернул девушку на себя и крепко поцеловал. Уходила Вальбурга Блэк с улыбкой на губах.

***
Мать, как старшая женщина рода, провела Вальбургу по узкой тропе, освещенной воткнутыми в землю факелами, до широкой поляны, в центре которой пылал высокий костер. Вокруг костра тесным кругом стояли посвященные. Только сейчас девушка полностью осознала силу и мощь Шабаша: древние старухи и совсем девчонки, паре из которых не было и одиннадцати, женщины постарше и, вопреки правилам, даже несколько заслуживших доверие мужчин. Кого-то Вальбурга хорошо знала, некоторых видела впервые. Все они стояли воздев руки к небу, приветствуя ночь, магию и ту, которая вскоре возглавит их.
Впереди всех, спиной к костру стояла Белвина, нынешняя глава Шабаша. Она смотрела на приближающихся Ирму с Вальбургой и что-то нараспев говорила над чашей в своих руках. В ней будто клубился туман, в котором изредка вспыхивали цветные огоньки. По мере приближения Вальбурги женщина говорила все громче, а огоньки сияли все чаще, и, когда девушка замерла прямо перед Белвиной, туман в чаше стал напоминать мыльную плёнку по которой плывут радужные пятна. Еще секунда, Белвина что-то выкрикнула на древнем языке и туман стал густой жидкостью. Замолчав, женщина передала чашу Вальбурге. Приняв чашу она почувствовала как под пальцами начали проявляться руны, точно такие же вспыхнули на земле перед каждым из стоящих в кругу. У каждого своя. Некоторые символы были ей хорошо знакомы: исцеление, защита, сила, мудрость, надежность, очаг. А некоторые, хоть и казались узнаваемыми, никак нельзя было прочитать.
Пока она разглядывала руны, Белвина достала небольшой костяной кинжал и уколола себе палец. На нем тут же набухла капля крови и она протянула руку над чашей, чтобы та капнула прямо в застывшую жидкость.
- Этой кровью отрекаюсь от власти и передаю свои силы достойной.
Она протянула руку, ожидая когда Вальбурга возьмет чашу в правую руку и подаст ей вторую. С ней Белвина повторила тот же ритуал и теперь уже капля крови Вальбурги сорвалась в чашу.
- Этой кровью, я принимаю силу и знания и обещаю хранить и оберегать их.
Заученная фраза легко сорвалась с губ, но внутри Вальбурга трепетала. Она медленно поднесла чашу к губам и аккуратно, чтобы не пролить не капли выпила ее содержимое. Магическая жидкость оказалась вязкой как кисель. Как только чаша опустела, круг затянул хвалебную песнь все на том же древнем языке.
- Шагни в огонь, девочка.
Белвина подвела Вальбургу к потрескивающему костру и ободряюще улыбнулась, видя ее страх. Про эту часть ритуала Вальбурга ничего не знала и немного заколебалась на границе круга. От костра шёл ощутимый жар, но все смотрели на нее в ожидании, не прекращая при этом петь. Собрав в кулак всю свою гордость и силу воли, девушка шагнула прямо в рыжее пламя. Было безумно страшно, одежда тотчас вспыхнула. Она ждала боли, но пламя не обжигало кожу. Через несколько минут её платье рассыпалось прахом, оставив лишь голую кожу и тогда пламя начало угасать. От огромного костра остались лишь маленькие язычки пламени, едва достигавшие колен. Древняя песнь прервалась. Сзади к Вальбурге подошла Белвина и набросила на плечи плащ.
- Приветствуем новую Высшую! - и она первая опустилась на колени, подавая пример другим.

После того, как все склонились перед ней и произнесли приветствие, ритуал считался оконченным и Вальбурга аппарировала прямо в свою комнату в мэноре. Нужно было переодеться и снова превратиться из ведьмы в представительницу высшего магического общества. Комната была пуста - очевидно, Орион уже спустился в бальную залу, приветствуя гостей.
Быстро переодевшись с помощью расторопной домовухи в довольно простое черное платье, и отвергнув попытки заплести волосы в причудливую косу, Вальбурга спустилась вниз. Орион нашелся практически сразу же, в компании Дореи и Карлуса, около которых вертелся юный Абраксас Малфой, невесть каким образом упросивший родителей разрешить ему остаться в столь позднее время.
- Приветствую, миледи, - чинно проговорил он, вызвав смешки у старших. - Поздравляю с посвящением.
Вальбурга же весьма благосклонно улыбнулась мальчишке:
- Благодарю вас, мистер Малфой. Я слышала, что лишь благодаря вам и мистеру Нотту мой супруг получил возможность присутствовать сегодня здесь.
- О, сущие пустяки, - Абраксас вздернул подбородок, но от взрослых не укрылось то, как от похвалы слегка покраснели его скулы.
- Мне одному кажется, что мальчишка надеется получить место советника при тебе? - склонившись к уху Вальбурги, тихо проговорил Орион, как только юный Малфой отошел в сторону, к подозвавшим его родителям.
- Не одному. Впрочем, не буду иметь ничего против. Врожденная изворотливость Малфоев вкупе с немалой магической силой всегда были и будут полезны как лично мне, так и делам Шабаша. Не зря же Лорд Малфой вот уже почти тридцать лет входит в круг особо приближенных.
- Собираешься увеличить число входящих в круг, дорогая? - поинтересовалась Дорея.
- Только если это принесет пользу всем нам. Руфус Лестрейндж, к примеру, весьма достойный маг, и успел показать себя надежным человеком. К тому же, недавно сочетался браком с дочерью профессора Вилкост, а она уже очень давно считается третьей по силе в Шабаше. Конечно, я не собираюсь в ближайшее время допускать Лестрейнджа к древним тайнам, но присмотреться к нему следует. Или взять тех же Ноттов. Весьма многообещающее семейство.
- Когда-то и Гонты подавали большие надежды. Древний богатый род, большие силы. А сейчас что? Только выживший из ума старик Марволо, сгубивший жену, живущий в разваливающейся лачуге среди магглов, но все еще мнящий себя аристократом, да его малоспособная дочь.
- Я слышала Меропа понесла дитя от какого-то известного маггла. То ли аристократа, то ли сановника, - внесла свою долю сплетен Дорея.
- Неужели на нее кто-то польстился? - Орион передернул плечами и поморщился. - Видел я её однажды, пещерные тролли и то симпатичнее будут.
- Говорят, опоила беднягу амортенцией.
- Гонты выродились, - Вальбурга печально кивнула головой. - С другой стороны, туда им и дорога. Как бы не относилась я к связям с магглами, но еще старику Марволо нужно было девицу попроще в жены брать. Из полукровок, а то и вовсе магглорожденных. Шутка ли, четыре поколения женились практически друг на друге, дар семейный хранили. Так что, Меропа хоть и сглупила с амортенцией, но дала своему ребенку шанс.
- Тебе бы поговорить бы с ней, Вэлби. Может хоть кто-то из этой семьи прислушается к чужим советам. Дорея, ты не знаешь где её искать? Вряд ли Меропа вернулась в отцовский дом, Марволо такого дочери точно не простит.
- Я могу попробовать создать поисковый артефакт, - предложил молчавший до этого Карлус Поттер. - Но на это уйдет время, да и настраивать поиск на саму Меропу бессмысленно - магов ее уровня в Британии как ряски в шотландских болотах. А вот с ребенком может и сработать. Как я понял, он может родиться весьма сильным. Не так ли, Вальбурга?
Та кивнула.
- Сила требует выхода, а у Гонтов ее было немало в прежние времена. Слизерины и Певереллы в предках, как никак. Вот только боюсь, сгорит Меропа, не потянет ее кровь способного ребенка. Вот что, Карлус, займись поисковым артефактом. Дурное у меня предчувствие.
Поттер тут же совершенно серьезно кивнул - интуиции любой женщины Шабаша было принято доверять. А уж Высшей так тем более. Пусть она только посвящена, но силы Рода просыпаются быстро, а в роду Блэков было достаточно Высших, чтобы Вальбурга уже сейчас могла ими управлять.
После слов Вальбурги разговор о Гонтах сошел на нет. Вскоре к ним присоединилась Лукреция с Игнатиусом и главной темой беседы стала предстоящая свадьба, которую решено было назначить на Белтайн. Вальбурга, несмотря на возросшую симпатию к кузине, слушать о типичных девичьих вещах не желала и, пару раз кивнув в ответ на вопросы, поспешила поздороваться с другими гостями. Правда, едва не столкнулась с чем-то снова недовольной матерью, но было вовремя отвлечена обернувшимся к ней Ноттом-старшим.
- Леди Блэк, - лорд Нотт оторвался от разговора с другими гостями и галантно поцеловал руку Вальбурге.
- Я хотела бы поблагодарить за изобретательность вашего сына, лорд Нотт. Похвальная способность найти выгоду в любой ситуации.
- Он всегда рад утереть нос Дамблдору, - Нотт шутливо поклонился. - Профессор берет на себя слишком много.
- Вы правы. Так открыто удовлетворять свое задетое самолюбие за счет учеников просто отвратительно. К тому же дети не виноваты, что он не разделяет убеждения их семей.
- Сейчас он только профессор трансфигурации, но, как я слышал от своего друга, в скором времени Альбус Дамблдор надеется занять пост директора Хогвартса.
- Надеяться он может до бесконечности, - Вальбурга заметно скривилась и передернула плечами. - Диппет хоть и ужасающе стар, но все еще находится в здравом уме. Мы недавно встречались, и директор весьма горячо пообещал, что если и покинет Хогвартс, то только вперед ногами и не раньше, чем выпустятся все Блэки. Думаю, теперь это событие можно оттянуть до тех пор, пока школу не закончит ваш сын и отпрыск Малфоев, - на этих словах она позволила себе улыбнуться. - А до того времени следовало бы найти кандидатуру на пост директора поприличнее предателя крови. Смею надеяться, Совет попечителей будет не против заняться этим вопросом?
- Шутите? Никто не хочет, чтобы школой управлял человек с крамольными идеями. Разве что такие же предатели крови, как и его семья. Но, к счастью, большинство преподавателей и членов совета солидарны с нашим мнением.
- Тем не менее, лорд Нотт, Дамблдор умудрился занять место преподавателя и не собирается его покидать. Хотя в былые времена, имея печать предателя, не стоило и рассчитывать на место лучше, чем торговец в лавке Лютного.
- Он умудрился завести неплохие связи в министерстве магии. К тому же, из-за победы над Гриндевальдом Дамблдор приобрел некий вес в обществе, особенно среди полукровок и маглорожденных.
- Много ли умения надо, чтобы победить того, кому ты не безразличен? Бурная ночка накануне, пафосная речь и, зуб даю, Геллерт добровольно отправился в Нурменгард. Слухи же, имеют свойство обрастать невероятными фактами. Лишнее слово тут, неправильный эпитет там, и вот уже Альбус Дамблдор - великий волшебник, одолевший могучего черного мага, за что ему почет, уважение, место преподавателя в Хогвартсе и взгляд сквозь пальцы на всякие “мелкие чудачества”.
- А потом нам расхлебывать последствия этих чудачеств, - закончил за Вальбургу лорд Нотт.. - Вы просто невероятно правы во всем, миледи. Признаюсь, я до последнего момента сомневался в правильности вашего избрания в главы Шабаша. Но вашей проницательности и мудрости можно лишь позавидовать, - он отсалютовал бокалом и покрутил головой, кого-то высматривая среди гостей. - Прошу меня извинить, леди, кажется пришла пора спасать свою жену из скучного общество старых дам и пригласить, наконец, на танец.
Как раз в этот момент к ним подошел Орион.
- Пожалуй, мою жену тоже стоит пригласить на танец. Хватит решать важные вопросы, моя дорогая. Сегодня твой день, пора и развлечься немного.
И под легкий смех Вальбурги он увлек её в толпу танцующих.

запись создана: 23.09.2015 в 00:34

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Типа ДР.

Спасибо всем ,кто поздравил меня сегодня, спасибо, что до сих пор читаете этот дневник и ждете продолжения к чему-либо.
Все будет, обязательно. Немного позже, я думаю, но будет точно.

Если кому-то интересно, сейчас я почти целиком и полностью сосредеточена на двух вещах - фанфику по ГП, "Шабаш воронов". Эта идея захватила меня, и не отпускает вот уже полгода. Фанф пишется, скоро понемногу начну выкладывать главы, надеюсь, вам понравится.

Вторая вещь - фест в сообществе Беспределье, который начнется уже совсем скоро. У нас довольно много участников, почти все темы взяты как минимум по одному разу, а третий левел, который может напугать даже завсегдатаев различных конкурсов, разобран почти полностью. Так что ждем как читателей, так и авторов, у которых есть время до 25 октября, чтобы подать заявку на участие.

Всем спасибо за то что вы есть!

---

Личное

Моя бабушка - замечательный человек. Она меня воспитала, научила читать, с ней первой я научилась обсуждать все, что только было можно, от соседской шалавистой девки с диким мейком, до международной политики. Она была со мной рядом всегда, и была если не примером для подражания, то символом того самого уютного дома, куда всегда хотелось вернуться.
А теперь она вот уже третий день в реанимации с инсультом, и все что говорят врачи: "Состояние тяжелое, изменений нет". И я не знаю, чего ждать, не знаю как держаться и находиться в стенах квартиры, в которой ее нет. Все что я могу сейчас - давить в себе истерику и слезы, потому что в доме_без_бабушки есть еще мать, у которой скачет давление.
Моя бабушка - сильный человек, из тех про которых говорят "со стержнем". А еще ей семьдесят семь лет, и она ненавидит больницы и лекарства. Самое сильное ее желание - умереть сразу, желательно во сне, она не сможет жить растением, но именно это ее ждет после инсульта.
Она - не сможет. А я не смогу видеть свою сильную бабушку в таком состоянии.
И я не знаю, как нужно вести себя сейчас. Слезы - признак слабости, за который бабушка меня отругала бы. Стойкость и хладнокровие - признаки бессердечия, из-за которых меня не поймут окружающие, начиная с матери.

А я просто не хочу возвращаться в дом_без_бабушки.

---

Под пламенем свечи. Глава 13

Название: Под пламенем свечи
Автор: Schwuchtel und Suchtig
Бета: Flamelle
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанры: фентези, приключения, слэш
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: изначальное АУ, ООС в характерах персонажей, мимо канона авторы только проходили и на достоверность не претендуют.
прим. авт.:некоторые заклинания придуманы авторами при непосредственном участии гугл-переводчика, и не имеют никакого отношения к канону. Сделано это было ради зрелищности, которой, на наш взгляд, не хватало у Дж. Роулинг.
Дисклеймер: Все права принадлежат Роулинг.
Саммари: Тогда, шесть лет назад, когда маленький Гарри Поттер переступил порог дома в Паучьем тупике, зельевар очень сильно сомневался, что из сына Джеймса Поттера выйдет толк. И хотя даже на первый взгляд мальчик был полной противоположностью своего родного отца, у Северуса Снейпа порой не укладывалось в голове, что с ним теперь будет жить ребенок его заклятого школьного врага. А сейчас, когда он смотрел на темноволосого зеленоглазого мальчишку, мужчина был уверен – лучшего сына и представить нельзя. Джеймс Поттер сгрыз бы свои пальцы до локтей от досады и зависти, если бы видел, какой отличный слизеринец получился из его сына.
Предупреждение 2: В данный момент переписывается, будет добавлен 3 и 5 курсы. На фикбуке и домиане можно найти законченную версию, без доработки.

Глава 13

Глава 13

С тех пор, как Фоукс вынес Гарри, Драко и Джинни из подземелья, прошел месяц. За окном уже вовсю кружились в замысловатом танце снежинки, напоминая о приближающемся Рождестве, а Гарри Поттер все еще находился в Больничном крыле в состоянии, близком к маггловской коме. Так назвала это Гермиона, пришедшая однажды вечером к закрытой ширмой койке, от которой почти не отходил Драко.

Она опустилась рядом и легонько тронула за плечо задремавшего Малфоя.

— Драко, — тихо позвала девочка и, дождавшись, пока сонный слизеринец сфокусирует на ней свой взгляд, проговорила: — Тебе лучше пойти в свою гостиную и отдохнуть.

Драко поднял на нее глаза:

— А если он очнется, а меня не будет? Знаешь, — добавил он с ощутимой горечью в голосе: — в том, что произошло, я виню себя каждую минуту. Если бы я не предложил, то, может, этого всего и не было бы.

— Если бы вы не пошли в Тайную комнату, Джинни была бы мертва, а Тот-кого-нельзя-называть возродился, и кто знает, насколько сильным он бы стал. Не думаю, что Гарри хотел бы этого.

— Но мы могли позвать с собой к...профессора Снейпа, — возразил Драко.

— Да… — задержав взгляд на снежинках за окном, искрящихся в свете факелов, проговорила девочка, после чего резко развернулась обратно. — Я уверена, что Гарри очнется, по-другому и быть не может. И он будет очень недоволен тем, что ты, наследник рода Малфоев, изводишь себя недостойными терзаниями, — заключила она с высокомерными нотками в голосе.

— Пусть только очнется, а потом я выслушаю все его недовольства, не сказав ни слова в ответ, — печально выдохнул Драко. — Ты иди, Гермиона. Я только вот немножко посижу и пойду спать.

Девочка скептично хмыкнула, посмотрев на Малфоя. Драко сделал честные глаза, и Грейнджер сдалась, понимая, что никуда тот не уйдет, что бы он ни говорил и в чем бы ни уверял.

— Смотри, я проверю где ты ночевал. Если не выспишься, то мне будет только легче проучить тебя чем-нибудь незатейливым. — Драко хотел возразить, но она вовремя его заткнула, добавив: — Не думаю, что Гарри понравится твоя бледная рожа. И не спорь со мной, — легонько топнула ногой Гермиона. — Посмотри на себя в зеркало. То, что сейчас стоит передо мной, больше похоже на инфернала, чем на Серебряного Принца Слизерина.

— Заткнись, Грейнджер, — рыкнул Малфой, на что та лишь рассмеялась:

— Ну, вот так уже больше похож на себя, — и, не дожидаясь, пока в нее запустят проклятием, скрылась в дверях Больничного крыла.

Драко проводил Гермиону взглядом, потом перевел взгляд на Гарри и тоскливо вздохнул. Заняв привычное за последние две недели место на стуле возле кровати друга, он задумался. Где-то в глубине души Малфой пожалел о том, что не некромант. А то, пожалуй, оживил бы василиска и убил еще пару-тройку раз, причем с особой жестокостью. За лежащего в магической коме Гарри, за его безвольное тело, за неестественно бледную кожу, которая раньше была солнечно-золотистой. Драко взял в свою руку ладонь Гарри и прижал ее к своей щеке, а вторую руку запустил тому в волосы, медленно пропуская сквозь пальцы темные пряди.

— А... умирать... оказывается... не так уж и... больно... — послышался еле слышный сухой шепот с заметной усмешкой.

— Гарри, ты очнулся! — тут же рванулся к другу Малфой.

— Уже второй раз... ты у моей... койки, — вымученная улыбка коснулась губ гриффиндорца. Он попытался сам погладить щеку друга, но не смог даже пошевелить пальцами, отчего тут же нахмурился.

Драко, поняв причину, провел кончиками пальцев по его ладони и отвернулся к ширме, бездумно разглядывая незатейливое плетение ткани. Малфой-младший знал, видел своими глазами, что там, под слоем бинтов, на тыльной стороне ладони гриффиндорца остался след от клыка: причудливый узор, словно от чернил, от которого Гарри не смог избавить даже Фоукс. Он не представлял, как расскажет другу о том, что яд василиска повредил нервные окончания в его правой руке, и он нескоро сможет пользоваться ею как раньше. Для волшебника его уровня это все равно, что приговор.

— Драко... — тихо позвал его мальчик, отвлекая от невеселых мыслей.

Слизеринец прикрыл глаза, набрал в легкие побольше воздуха и начал тихо говорить:

— Когда ты поранился клыком василиска, яд попал тебе в кровь, но слезы феникса вовремя спасли тебе жизнь. Правда, какое-то время тебе придется побыть левшой... — видимо, его голос прозвучал уж совсем невесело, потому что в следующий момент Гарри грустно улыбнулся и, преодолевая противную слабость, поднял здоровую руку, чтобы взъерошить светлые волосы. Малфой тут же склонился к нему, уткнулся носом куда-то в шею и прошептал: — Я так испугался за тебя... Боялся, что ты не выживешь...

— Я же не могу тебя огорчить... и оставить вас с отцом одних? — пошутил Гарри, за что получил легкий тычок в бок.

— Ты придурок, Гарри Джеймс Поттер, — Драко поднял голову и теперь улыбался вполне счастливо.

— Ага, — согласился с ним мальчик, поерзал на кровати, устраиваясь удобнее и зевнув, окончательно разворошил волосы друга, после чего провалился в сон.


* * *

Утро встретило проснувшегося Гарри Поттера туманом за окном, запахом зелий и голосом отца, переругивающимся с другим, незнакомым мальчику.

— Тебя кто сюда вообще впустил?

— Я его крестный!

— Ты идиот блохастый, а не крестный!

— Чего это я идиот?

— А, то есть с блохастой шавкой ты уже согласен? Ну, представь себе: откроет Гарри глаза и увидит чужого мужика. И что ты ему скажешь? Здравствуй, Гарри, я твой крестный? — ядовито звучал голос отца.

— Да. Так и скажу.

— Очень умно. Другого я и не ожидал от безмозглого гриффиндорца.

— Гарри тоже гриффиндорец. Ты об этом не забыл, Северуссс?

— Не шипи, псина, парселтангом ты все равно не владеешь. А Гарри счастливое исключение, что лишь подтверждает правило.

— Может, вы уже прекратите? — послышался третий, тихий и мягкий голос, в котором слышалась усталость.

Гарри, все еще не выплывший из баюкающей его темноты, улыбнулся, не открывая глаз. Возле его кровати был отец — это главное. Судя по разговору с ним был еще и его, Гарри, крестный Сириус Блэк. Мальчик помнил рассказ отца о том, что того посадили в Азкабан за предательство его настоящих родителей. Но тогда... Каким образом Блэку удалось выйти? И почему папа не злится на него, а лишь язвит? Наконец, любопытство пересилило, и Поттер приоткрыл сначала один глаз, чтобы в случае чего вновь притвориться спящим. И тут же столкнулся с добрым лучистым взглядом незнакомого мужчины в поношенной мантии.

— Гарри, ты проснулся, — улыбнулся он и присел на краешек кровати. — Как ты себя чувствуешь?

Северус и Сириус, продолжавшие спорить о чем-то, даже не обратили внимания на то, что предмет их спора с досадой вздохнул и неохотно открыл второй глаз.

— Простите, сэр, но кто вы?

— Мое имя Ремус Люпин, — с готовностью ответил обладатель янтарных глаз. — Друг твоего отца... настоящего отца, — тут же поправился он. — И теперь уже преподаватель ЗОТИ в Хогвартсе.

— А как же Локхарт? — невольно скривившись, поинтересовался Гарри. Ему определенно понравился этот мужчина, при первом взгляде на которого было понятно, что он далеко не трус, как Квиррелл, и уж точно не чопорный златокудрый Гилдерой, от одного воспоминания о котором гриффиндорец начинал чесаться.

— А никак, — развеселился мужчина, — Уволился на следующий день, после того, как... Ну, в общем, как вас нашли, так он и уволился.

Эта новость заставила Гарри улыбнуться еще шире и еще раз глубоко вздохнуть, на этот раз от какого-то странного облегчения. И именно в этот момент уставшие спорить о какой-то ерунде отец и крестный повернулись к его кровати.

— Гарри! — Блэк тут же метнулся к крестнику, споткнулся о ножку кровати и едва не свалился на мальчика, но был вовремя остановлен рукой Снейпа, вцепившейся в воротник его дорогого пиджака.

— Он только пришел в себя, а ты уже пытаешься его убить, — грозно проговорил Северус и, глянув на сына, приблизился к нему, оттеснив Ремуса. Погладив ребенка по волосам, несильно сжал его плечо и, сменив выражение лица на более доброжелательное, поинтересовался: — Как ты себя чувствуешь, Гарри?

— Как будто по мне пробежал гиппогриф, — неловко пошутил Поттер и тут же понял, что подобного говорить не стоило. В глазах приемного отца вспыхнул недобрый огонек, обещающий кары небесные всем, кто может быть причастен к тому, что его сын оказался на больничной койке. — Со мной все хорошо, пап, правда, я, кажется, выспался на год вперед.

— Твоя... — начал было Северус, но был остановлен мальчиком, который не желал признаваться в своих слабостях и опасениях при малознакомых людях. Неважно, что один из них его крестный, а второй назвался другом его родного отца.

— Я уверен, что ты все исправишь, — улыбнулся Гарри. — Лучше расскажи, что произошло, пока я был без сознания.

— Ты хочешь знать что-то определенное?

— Как я здесь оказался? И что здесь делает Сириус Блэк? Он же должен быть в Азкабане, насколько я помню...

— На первый вопрос ответить легко, — задумчиво произнес Снейп. — Он вытекает из моего: какого Мордреда вы полезли в неизвестное место без сопровождения взрослого мага? — Гарри отвел глаза, а щеки вспыхнули пунцовым. Отец же продолжал: — Но об этом мы поговорим позже. Что касается твоего крестного, — последнее слово Северус произнес с огромным ехидством и сарказмом, — то тут постарался Люциус. Как-никак, этот, — Снейп приложил приличное усилие, чтобы проглотить очередное высказывание в сторону упоминаемого человека, но смог найти более мягкое, — безмозглый гриффиндорец приходится ему родственником по линии супруги. Соответственно дядей Драко, а такое пятно на семейной чести никому не понравится. Развернутую эпопею я расскажу тебе уже позже, когда ты выйдешь отсюда. Если в общих чертах, то мы с Люциусом вдруг засомневались в том, что твой крестный мог предать лучшего друга, с которым был не разлей вода. Пришлось приложить некоторые усилия, чтобы добиться пересмотра дела Блэка. К тому же в это время проявился еще один друг Джеймса Поттера — Ремус Люпин, который, к моему удивлению, оказался не таким бестолковым, как остальные из шайки Мародеров, — Снейп поморщился и коротко кивнул в сторону мужчины с ласковым взглядом. — Люпин оборотень и у него очень чуткий слух и тонкий нюх. Придя работать в Хогвартс ассистентом Локхарта, — и отец и сын одинаково скривились при упоминании данного имени, — он при патрулировании почувствовал запах человека, который до этого момента считался мертвым. Крыса твоего рыжего однокурсника, Рона Уизли, оказалась анимагом Питером Петтигрю, который и предал твоих родителей на самом деле. Ремусу удалось выследить и поймать его, благодаря чему твой крестный и оказался на свободе.

— И, насколько бы ни было неприятно это признавать, но я благодарен тебе, Ню...Северус, — вовремя исправился Блэк, прочитав во взгляде Снейпа, что при первом удобном случае его вполне могут отправить обратно в Азкабан. — Я так рад наконец увидеть тебя. В последний раз, когда мы встречались, ты был еще совсем крохой, — Сириус обошел кровать и сел рядом с мальчиком. И продолжил говорить: — Ты так похож на Джеймса, только глаза у тебя, как у Лили. Думаю, они были бы рады узнать, что ты тоже учишься на Гриффиндоре, — тут Блэк торжествующе глянул на Снейпа.

— Вообще-то я хотел учиться на Слизерине... — протянул Гарри. Пришла очередь Снейпа посылать полный сарказма взгляд в сторону Блэка.

— Но ведь не учишься? — вывернулся Сириус.

— Потому что шляпа кое-что сказала, — еле слышно произнес мальчик. — Впрочем, это не важно, я не вижу существенной разницы между факультетами.

— Поделишься? — с любопытством спросил Сириус, на что Поттер покачал головой, но потом все же с заминкой ответил:

— Может, позже...

— Он посмотрит на твое поведение, Блэк, — обрисовал ситуацию Северус. Затем он внимательно посмотрел на Гарри и сказал, обращаясь к остальным: — Все, мальчик устал. Ему пора пить лекарства и отдыхать.

В этот момент в Больничное крыло влетел Драко Малфой, позабыв о том, что, вообще-то, является, аристократом. Рухнув на кровать Гарри прямо в обуви, он порывисто обнял друга и что-то зашептал тому на ухо, отчего гриффиндорец рассмеялся и сделал попытку столкнуть с себя навалившееся Драко.

При виде данной картины брови Сириуса поползли вверх, отчего Снейп тяжело вздохнул, скривился и уже ставшим привычным движением, оттащил анимага за шиворот, давая мальчикам поговорить друг с другом.

— Гарри дружит с младшим Малфоем? — оторвав от себя руки Северуса, с нескрываемым шоком поинтересовался Блэк.

— И что тебя так удивляет?

— Не понимаю, как Гарри мог связаться с сыном Люциуса, этой слизеринской змеей...

— Напомнить, что своей свободой ты обязан этой самой слизеринской змее? — тут же поддел его Снейп, ощущая как удовольствие от вида вспыхнувшего Блэка растекается по позвоночнику.

— Ладно, — нехотя признал тот. — Уел. Знаешь, С...Северус, со школьных времен ты мало изменился. — тот вопросительно изогнул бровь и Блэк исправился: — Я имею в виду остроту твоего языка. Разве что яду стало побольше. Не травишься? Или каждое утро пьешь противоядие?

— Ну, зато меня не мучают блохи, — не остался в долгу Снейп.

— После Азкабана они и меня не мучают. Тем более не думаешь же ты, что Цисси потерпит в своем доме каких-то там блох? — парировал Сириус, входя во вкус.

— Я сомневаюсь, что леди Малфой вообще пустила бы тебя на порог Малфой-мэнора добровольно. Признайся, ты пригрозил, что сгрызешь ее любимые туфли?

— Да хватит уже... — приложил ладонь к лицу Ремус, который уже устал от этой перепалки. Впрочем, где-то глубоко внутри него появилась странная мысль относительно этих двоих. Абсурдная, непонятная и абсолютно не связанная с реальным положением вещей, но при этом вызвавшая ухмылку.

Как ни странно, оба мужчины замолчали и, переглянувшись, бросили суровые взгляды на Ремуса, но говорить ничего не стали, поняв, что с оборотня станется наложить на них обоих Силенцио.

Сириус издалека продолжал смотреть как Драко Малфой, его племянник и сын Люциуса, к которому Блэк не испытывал ничего, кроме неприязни, со счастливой улыбкой рассказывает что-то его крестнику. А тот, словно вмиг забыв о произошедшем с ним в подземелье, отвечает улыбкой не менее яркой, становясь очень похожим на Джеймса. При воспоминании о друге Сириус ощутил, как кольнуло что-то внутри, как накатило одиночество. Он и Ремус — все, что осталось от прежних Мародеров, да еще вечный предмет их нападок в лице Северуса Снейпа. От прежнего Нюниуса в нем не осталось и следа: Блэк видел это в полных решимости черных глазах, в выпрямленной спине и руке, уверенно сжимающей волшебную палочку. Несмотря на свое прошлое отношение к нему, Блэк не мог не заметить, насколько сильно Снейп любит Гарри и намерен сделать все, что потребуется, лишь бы мальчик был счастлив.

— Северус... — наконец тихо позвал он, несильно потянув мужчину за рукав мантии.

— Чего тебе? — огрызнулся тот, с неохотой отводя взгляд от приемного сына. Точнее от его поврежденной руки, которой тот пытался потянуться к Драко, но так и не смог ей даже пошевелить.

— Я помогу тебе защитить Гарри. Даже если ради этого придется пойти против самого Дамблдора, — едва слышно проговорил Сириус и, развернувшись на каблуках, направился к выходу.

Северус, прекрасно расслышав тихую фразу Блэка, проводил того задумчиво-изумленным взглядом, подумав, что, возможно, вытащить его из Азкабана было действительно очень хорошей идеей.

@темы: ГП, Schwuchtel und Suchtig, Под пламенем свечи, Фанфики

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Шабаш воронов. Глава 1

Название: Шабаш воронов
Автор: Anita Suchtig&Lanfir
Бета: Flamelle
Фэндом: Гарри Поттер
Рейтинг: R
Жанры: Гет, Джен, Слэш, Фэнтези, Драма
Размер: Макси
Статус: в процессе
Саммари: Эта история началась в 1945 году, когда юная Вальбурга Блэк взвалила на свои плечи заботы о Шабаше. Это не понравилось многим, в особенности - победителю Гриндевальда Альбусу Дамблдору, который больше всего на свете желал, чтобы исчезли наконец предрассудки старых семей, а его признали достойным представителем магического общества. Он еще не знал, что через десять лет всего один разговор с мальчиком по имени Том Риддл, превратит разногласия между ним и Шабашем в Первую Магическую войну.

Публикация на других ресурсах: только с разрешения автора

Примечания автора:
1. В данной работе живы(и будут живы) почти все представители старшего поколения, ввиду несогласия авторов с кровожадностью Роулинг. Как по нам, не может такого быть, чтобы Армандо Диппет дожил до трехсот лет по канону без всяких ухищрений, а все Блэки вымерли до 1992 года, большинство в возрасте слегка за пятьдесят.
2. Имеются и слеш, и гет, но существенного влияния на историю они не оказывают и рейтинг имеют совершенно детский.
3. Рейтинг R стоит из-за нескольких не литературных выражений, употребляемых героями, описания подробных сексуальных отношений не предвидится.
4. Дамбигад весьма условный. Альбус Дамблдор, конечно персонаж не из приятных, но и другая сторона не отличается добротой и пониманием. У каждого своя правда.

Глава 1

Глава 1
На дворе стоял 1945 год, в мире магглов закончилась очередная разрушительная и страшная война, и в Англии царила теплая, мирная весна. В старинном поместье Блэков вовсю шли последние приготовления к свадьбе Вальбурги Блэк.
Ирма Блэк, матушка невесты, в весьма цветистых выражениях распинала “обнаглевших и обленившихся” эльфов, не забывая проходиться и по дорогим родственникам.
- Молодую девку, да в главы Шабаша! Ей тряпки к свадьбе выбирать, да о том, как будущего мужа в койке ублажать, думать надо, а она все о своих ритуалах!
- Ирма, дорогая, так ведь некому больше, - постарался успокоить разбушевавшуюся жену Поллукс. - Или сама на ее место хочешь?
- Да если и хочу - ты что-то против имеешь? Согласна, нет во мне породы вашей, блэковской, так ведь и твоя матушка из Булстроудов.
- Старая Элладора ее едва ли не с пеленок готовила, да и дела все передала, когда матушке уже за сорок лет перевалило. И сколько ни ругай ты Вальбургу, а ведьма она сильная, родовые таланты в полной мере проявились. Любой ритуал с закрытыми глазами проведет, да и не всякий осмелится спорить с нею.
В ответ на эти слова Ирма лишь распалялась еще больше и продолжала с энтузиазмом ругаться на дочь. Вальбурга не была ее любимицей: уж слишком пошла в Блэков внешностью, буйным нравом и резкостью, как в движениях, так и словах. Не гнушалась и ее, родную мать ставить на место, когда та принималась воспитывать непутевую дочь. Вот и со свадьбой этой… Не послушала родителей, прокляла богатого и перспективного жениха из Фоули, ткнула пальцем в юного Ориона, когда ему и двенадцати не было и сказала, чтоб никого другого не искали. А он, между прочим, троюродным братом ей приходится!
Все ее доводы вот уже третий год разбивались о каменное спокойствие Вальбурги. Единственное, что Ирме удалось изменить, это дату свадьбы. Будущему жениху дали время подрасти и наметили торжество ровно через неделю после его шестнадцатилетия. Большего добиться не удалось. Как ни злил Ирму данный факт, но сильной, честолюбивой и властной дочери она была не ровня. И эти похвальные для представительницы древнего магического рода качества безумно раздражали во время семейного общения.
Тем не менее, свадебный день, как и последующее официальное избрание её дочери главой ведьмовского Шабаша, неумолимо приближались, и Ирма Блэк, в девичестве Крэбб, уже никак не могла этого изменить.
Чтобы хоть как-то держать лицо, а не позорно закатить истерику дочери, затмившей все её мечты о власти, Ирма рьяно взялась за подготовку торжества. Необходимо было выбрать место, отражающее размах мероприятия и способное вместить всех гостей без ненужных манипуляций с расширяющей магией. Они могли позволить себе это: все же сочетаться браком будут два представителя великого рода, а не какие-то там безродные Вэнсы или ненормальные (все поголовно!) Лавгуды. В итоге, все же остановились на Блэк-мэноре, известном огромной территорией с красивыми холмами, цветущими лугами, удобным спуском к воде и самое главное - там невозможно встретить ни одного маггла. Вот уж кто точно никак не должен осквернить сей день.
Ирма несколько раз меняла план размещения гостей, цветовую гамму украшений, меню до сих пор не было утверждено, хотя до свадьбы оставался какой-то жалкий месяц. Домовые эльфы сбились с ног, пытаясь угодить сразу всем. В парке поместья уже появился паркетный пол для танцев, над ним установили огромный шатер для самого торжества и вокруг несколько поменьше, для отдыха гостей. По краям главного шатра вскоре в два ряда выстроятся резные стулья, дожидающиеся своего часа в бальной зале мэнора, каждый из которых уже был заботливо украшен золотыми и серебряными лентами в тон свисающим с потолка праздничного шатра. В день свадьбы в тени раскидистых деревьев будет установлен алтарь, оплетенный живыми розами. Сами молодые непременно будут в родовых цветах - черном, темно-зеленом и серебре - на этом настояла сама Вальбурга. Ирма предпочла бы в такой день что-то более яркое и подобающее случаю. Например, она в день своей свадьбы с Поллуксом была в платье цвета шампань.
Рассылкой приглашений будущая невеста решила заняться самостоятельно, заручившись поддержкой лишь сестры свое суженного, Лукреции. То, что Вальбурга обратилась за помощью именно к ней, а не к родной матери, еще больше злило Ирму: девочки никогда не были слишком дружны.
- Почему не отправили приглашение Гонтам, непутевые девицы? - приблизившись к девушкам, поинтересовалась Ирма. - И откуда в списке взялась Цедрелла, эта предательница крови?
- Как только вы соберетесь выходить замуж во второй раз, маменька, будете вольны приглашать кого угодно. Ни одного из Гонтов я не пущу на порог, разве что Меропу. Но о ней уже пару лет как ничего не слышно, так что какой смысл сов гонять? А Цедрелла пока еще Блэк, быть может, одумается путаться с предателями Уизли.
- Блишвики, Брустверы, Олливандеры? Подтверждения от них я тоже не увидела.
- Эдмонд Блишвик прислал сову лично мне, у Брустверов Белинда должна вот-вот разрешиться третьим дитём, так что не стоит надеяться на их визит. От Олливандеров ответа еще не было, но не скажу, что готова в день своей свадьбы слушать речи о равенстве всех волшебников. Они же теперь прогрессивное семейство, лижут пятки Альбусу Дамблдору.

***

День торжества с самого утра радовал всех хорошей и без применения магии погодой. Легкие облака чуть рассеивали солнечный свет, и он не слепил, отражаясь от свадебных лент, а мягко подчеркивал их благородный блеск.
Гости начали прибывать задолго до начала церемонии. Некоторые, особенно близкие родственники, поселились в мэноре еще пару дней назад. Многие из прибывших гадали кто же будет невестой: Вальбурга в своих приглашениях писала просто “бракосочетание Блэков”, а девиц рода Блэк подходящего возраста оказалось целых пять. Имя жениха тоже не упоминалось, но все маститые семьи настолько близко связаны, что возьми любого молодого чистокровного волшебника и, чуть покопав, обнаружишь, что он тоже на треть, четверть или вовсе десятину, но Блэк. Так что, приписав своего будущего мужа к семье Блэков, Вальбурга ничего не нарушила, зато знатно заинтриговала все именитые семейства магической Британии.
У самих будущих молодоженов от пестроты собравшейся публики рябило в глазах. Они оба казались темными пятнами на фоне всего этого праздничного благолепия. По мнению самой Вальбурги, все происходящее было лишней суетой. А уж та возня, которую развели вокруг неё, еще больше раздражала девушку. Кое-как вырвавшись из общества матери, тетки Кассиопеи и делавших ей прическу домовых эльфов, Вальбурга наконец-то оказалась наедине со своим избранником. За целый месяц предсвадебной возни ей ни разу не удалось остаться с Орионом наедине. И сейчас они тайком наблюдали за копошащимися внизу магами, ожидающими их выхода, из окна мэнора.
Орион хоть и был на четыре года младше Вальбурги, имел поистине блэковскую стать, уже сейчас он был чуть выше её, и выглядел гораздо старше своих лет. В отличие от Лукреции, унаследовавшей от МакМилланов каштановый цвет волос, Орион, на взгляд Вальбурги, был точной копией своего деда Сириуса. Те же чуть вьющиеся тёмные волосы, тот же открытый взгляд темно-зеленых глаз, тот же разворот плеч. Это очень импонировало Вальбурге, к тому же, сам будущий жених вырос очень близким ей по духу и, как поведала по секрету Лукреция, был без ума от статной и амбициозной невесты.
- Я уже почти слышу сплетни по поводу нашего союза, моя милая Вэлби. Блэк вышла замуж за Блэка! - усмехнулся Орион, кивнув на небольшой кружок ведьм разных возрастов, собравшихся у шатра.
- Думаю, по моему поводу у них еще будет немало тем для сплетен. Если даже моя собственная мать недовольна тем, что я возглавлю Шабаш, чего уж говорить о них, - она кивнула на окно. - Знаешь, я немного волнуюсь. Может, я слишком тороплюсь и стоило уступить матери и немного подождать?
- Или согласиться на брак с Фоули? - передразнил ее Орион, после чего мягко улыбнулся и накрыл тонкую руку Вальбурги своей ладонью. - Ты будешь прекрасной главой, без сомнений. К тому же, у меня впереди еще два года учебы в Хогвартсе. За это время ты сумеешь полностью разобраться в делах Шабаша, а уж в знании традиций и ритуалов тебе и вовсе равных нет.
- Ну уж нет, и среди родовитых волшебников случаются досадные изъяны. И разве может быть более подходящая партия чем ты? Было бы со всеми этими волшебниками так же просто как с тобой, Орион.
Вальбурга печально посмотрела в окно на суетящихся возле праздничных шатров людей и Орион, проследив за её взглядом, ободряюще обнял девушку, на самом деле нежную и хрупкую, а не жестокосердную каменную леди, какой она представала на людях.
- Нужно идти, моя милая Вэлби. Не приведи Моргана, если ваша матушка застанет нас здесь до церемонии.
Вальбурга лишь вздохнула тяжело в ответ и с неохотой отстранилась от будущего супруга. Орион был прав: увидь их сейчас Ирма, скандал поднимется до небес, с упоминанием всей родословной Блэков до пятнадцатого колена.
В этот момент в пустынном коридоре мэнора появился домовик и, прижимая уши и дрожа всем телом, копируя интонацию мадам Блэк, попросил “непутевую девицу вернуться в ее комнаты, ведь церемония начнется через каких-то полчаса, а у нее еще платье не надето”. Эльф продолжал говорить что-то еще, когда Вальбурга жестом приказала ему замолчать и, напоследок легонько коснувшись губами щеки Ориона, упорхнула в свои покои.

Когда оркестр заиграл торжественную музыку, все гости притихли и замерли в ожидании раскрытия главной интриги нынешнего дня. Какое-то время ничего не происходило, но потом домовики широко распахнули двери мэнора и Поллукс Блэк вывел под множество взглядов свою единственную дочь. Его золотая праздничная мантия несколько контрастировала с пышным темным платьем Вальбурги. Единственным светлым пятном в её наряде оказалась лишь серебряная сеточка фатина, закрепленного маленькой шляпкой в высоко поднятых чёрных локонах на манер вуали, слегка прикрывающей лицо. Поллукс повел свою дочь сквозь ряды гостей прямо к алтарю, где, пока все взгляды были прикованы к невесте, незаметно появился жених, вероятно пробравшийся туда другим путем. Орион явственно слышал ах, раздавшийся среди гостей, когда они разглядели его, и озорно улыбнулся своей будущей жене, благо больше никто этой улыбки не видел. Вальбурга слегка склонила голову в знак признательности. Её жутко нервировали цепкие взгляды и шепотки за спиной, но пусть она превратится в пикси, если позволит высокородным волшебникам и волшебницам увидеть хоть каплю своей неуверенности.

- Блэки в своем репертуаре, ни грана скромности и сдержанности. Да и таинственности напустили, тьфу…
- Ирма расстаралась, ничего не скажешь. Хотя ни для кого не секрет, что старшую дочь она сильно недолюбливает…
- Так ведь та ей бельмом на глазу, вся в блэковскую породу пошла, что лицом, что силой…
- А жених-то, что же, тоже Блэк?
- Орион, сын нынешнего лорда, Арктуруса. Ему, помнится мне, едва пятнадцать исполнилось.
- Какой скандал! Замуж за троюродного брата!
- Да кто еще осмелится взять в жены Вальбургу? Если кто и совладает с девицей Блэк, то только другой такой же Блэк.
- Ну не скажите, Дорея, к примеру, весьма мила.
- Так и сосватана аж с двенадцати лет самими Поттерами. Старый Уильям тогда артефакторику в Хогвартсе преподавал, как увидел единственную спокойную Блэк, быстренько с Виолеттой сговорился.
- А невеста-то хороша… Осанка королевская, фигуркой и лицом вышла. Эх, был бы моложе лет на двадцать, сам бы такую в жены взял.
- Хороша-то хороша, вот только старше Ориона почти на пять лет… Через месяц в Хогвартс уедет, будет там молоденьких девок по углам тискать, а этой только и останется в старом доме сидеть, домовиков гонять.
- Тише ты, не приведи Мерлин, услышит, весь род до седьмого колена проклянет. Поговаривают, проклятья у нее отменные выходят…
- А впереди там кто, уже не Сигнус ли с Альфардом? Вроде тоже сговоренные оба?
- Сигнусу вроде бы девицу из Розье сосватали, как четырнадцать ей исполнится, помолвку организуют. А Альфард свободен пока, все в книгах сидит, в Академию собирается.
- А что оставшиеся девицы? Про Лукрецию только знаю, что сын Прюэттов к ней сватается, вроде в следующем году свадьбу планируют…
- Слышал от леди Прюэтт, что ждет она, когда Вальбурга, как глава Шабаша в полную силу войдет и благословение даст. Они же по древности рода Блэкам ничуть не уступают, все традиции чтут.
- Осталась не при делах пока только Кассиопея, тётка Вальбурги, так она давно затворствует, да и страшненькая, по правде сказать. Не думаю, что кому-то приглянется.

Путь к алтарю показался Вальбурге бесконечным. Больше всего на свете мечтала она побыстрее закончить с официальной церемонией, скинуть к боггартам пышные юбки, вынуть из волос все шпильки и заколки, да пойти танцевать с теперь уже законным мужем.
- Еще немного, моя милая Вэлби, - едва слышно шепнул ей Орион, подхватывая под локоток, - только удовлетворим вашу матушку и всех этих снобов.
- Напомни мне проклясть эту женщину при первом удобном случае, - скривившись, так же тихо ответила Вальбурга.
- Не только напомню, но и помогу, - Орион снова озорно улыбнулся.
Позади послышалось отчетливое шиканье: Ирма если и не услышала слов молодоженов, явно была недовольна задержкой. Вальбурга на секунду обернулась, бросила на мать гневный взгляд, но решила, что и правда, стоит быстрее закончить со всем этим. Вон уже и гости притихли, устав, видимо, перемывать косточки друг другу.
Слово взял Арктурус, как нынешний глава Рода, глянул на измученных уже всеобщим вниманием детей, и сократил ритуальные вопросы до минимума. Спросил только согласия у молодоженов, попросил принести клятвы друг другу и обменяться кольцами, благословил на долгий союз и, взмахнув палочкой, продемонстрировал, как серебристые ленты обвиваются вокруг их запястий. Магия приняла брак Вальбурги и Ориона.
Едва выйдя из ритуального круга, Вальбурга схватила молодого супруга за руку и потащила за шатер.
- Ох, Орион, помоги распустить этот мордредов корсет, иначе я сейчас задохнусь. И шпильки эти проклятые… Пара из них точно впилась прямо в голову.
- Потерпи немного, моя милая Вэлби, думаю, нам сегодня еще придется показаться гостям.
- К дементору этих гостей, - проворчала Вальбурга, но дергать шнуровку на корсете перестала: голос и тон Ориона действовали на нее успокаивающе. - Ну хотя бы шампанского нам уже можно выпить?
- Кто запретит нам в такой день? И выпить, и потанцевать и даже отыскать наиболее приятную компанию. Как ты смотришь, например, на юного Абраксаса Малфоя? Всего двенадцать лет, а какая прыть! Не сводил с тебя глаз всю церемонию. И, держу пари, уже почти влюблен.
- Этот мальчишка знает, как очаровать даму! - Вальбурга рассмеялась. - Весь прошлый год, пока я еще училась, не отходил от меня. Эх, даже жаль, что ему так мало лет, иначе я бы с радостью взяла его в мужья.
- О, нет! Мы женаты какие-то полчаса, а супруга уже готова променять меня на другого, - Орион притворно схватился за сердце, изображая печаль, но не выдержал и по-мальчишески звонко захохотал.
- Как не обратить свой взор на самых известных павлинов в Британии! Хотя, мне куда больше по душе старые добрые вороны, - Вальбурга подцепила пальцами черный локон молодого супруга.
- Старый добрый ворон, еще даже не окончивший Хогвартса, уже мечтает о шампанском и танцах! Пойдемте же, моя милая Вэлби, пока нас не начало искать все семейство Блэк во главе с вашей матушкой.
Вальбурга вложила свою руку в ладонь Ориона и позволила утянуть себя к гостям. Настроение, после нескольких минут легкого общения с супругом, значительно поднялось и даже хмурое, осуждающее выражение на лице Ирмы не смогло его снова испортить. Орион вытянул её прямо в центр шатра, где пока никто не танцевал, хотя музыка уже играла. Поклонившись, как и полагается галантному кавалеру, он повел свою жену в танце. Вальбурга легко кружилась в его руках и даже самые рьяные сплетники могли признать, что вместе молодые супруги смотрятся весьма гармонично.
Вскоре к ним присоединились и другие пары: Ирма с Поллуксом, Арктурус со своей женой Меланией, тётки Черис и Каллидора со своими мужьями, чета Малфоев, родня со стороны Крэббов. Постепенно пар становилось все больше и больше, и гости совершенно перестали обращать внимание на молодых. Вальбурга и Орион были весьма рады этому обстоятельству. Постепенно они сдвигались к краю танцующих, а потом и вовсе покинули площадку, разместившись в уютном уголке неподалеку от уставленного яствами стола. Со стороны их было практически незаметно: этому способствовал один из малых шатров.
Подхватив со стола два бокала с золотистым шампанским, Орион протянул один из них Вальбурге и кивнул приблизившимся к ним Лукреции и уже совсем взрослому Игнатиусу. Через несколько минут к ним присоединился и Сигнус, успевший утянуть от родителей юную Друэллу и теперь старательно её очаровывающий. Прюэтт, в свою очередь, отвлекся на мгновение и махнул рукой кому-то неподалеку. Через минуту их небольшая компания пополнилась не по-блэковски тихой Дореей, которую Вальбурга всегда считала больше сестрой, нежели тёткой, и её нареченным, степенным Карлусом.
Увлеченная разговором с несомненно приятной компанией, Вальбурга не сразу заметила, как вокруг них стало тихо. А поднявшиеся через несколько мгновений подозрительно тихие шепотки, заставили повернуть голову. Встретившись взглядом с отчего-то хмурой Белвиной Берк, которая последние два года, после смерти бабки Виолетты, исполняла обязанности главы Шабаша, подозрительно прищурилась. Белвина, поймав ее вопросительный взгляд, нахмурилась еще больше и кивнула в сторону входа. Вальбурга подобралась тут же и подхватила мужа под руку, едва разглядев того, кто посетил торжество.
- Альбус Дамблдор, - разорвал повисшую тишину резкий голос Ирмы Блэк. - Не припомню, чтобы вам отправляли приглашение, - полностью уверенной в этом Ирма не была, но помнила пренебрежительные отзывы сначала своей свекрови, а потом и дочери о данном представителе магического сообщества. - Будьте добры объяснить причину своего появления здесь в самый разгар торжества?
- О, я пришел, чтобы выразить свое почтение благородному семейству Блэк. И поприветствовать будущую главу Шабаша, конечно же. Прошу прощения, если помешал.
Белвина шагнула было вперед, но была остановлена резким жестом Вальбурги.

Воспоминание о давнем разговоре с Виолеттой тут же всплыло в ее памяти.
- Мне больно смотреть, как вырождается такой сильный род, девочка моя, - жаловалась своей шестилетней внучке Виолетта Блэк - тогдашняя глава ведьмовского Шабаша. - Совершенно кощунственное пренебрежение собственными корнями. Не понимаю, как можно растрачивать свои силы впустую?
Виолетта рассказывала об амбициозном подростке, старшем сыне предателя крови Персиваля Даблдора, что приходил в Шабаш, когда саму Виолетту, тогда еще Булстроуд, лишь прочили в преемницы знаменитой Элладоры Блэк. Юнец только закончил школу, а уже посмел открыто проявить неуважение к традициям, рьяно защищая свою грязнокровую мать. И после этого еще имел наглости требовать места при Шабаше, издревле исключительно женской организации. Смехотворно! Элладора тогда прогнала наглеца. Виолетта впоследствии убедилась в мудрости этого поступка, наблюдая издалека за прогрессирующим безумием единственной дочери Дамблдоров. Вот к чему приводит бездумное кровосмешение.
- Запомни, дорогая, нет никаких магглорожденных волшебников. Есть только выродившиеся семьи. Сначала у них рождались сквибы, потом магглы, а потом они и вовсе забыли, что когда-то были магами. Но сила, это такая штука, которая всегда требует выхода. Вот и появляются порой грязнокровки. А что из них выходит чаще всего, ты можешь увидеть сама.
В ответ юная Вальбурга тогда лишь кивала головой, соглашаясь с бабкой. С молоком матери она впитала главный принцип чистокровных семейств: нет ничего важнее Магии и Рода. Не раз и не два, будучи еще ребенком, становилась она свидетельницей того, насколько различаются по силе чистокровные, следующие древним традициям и полукровки, забывшие о них. И видя эту разницу, каждую ночь перед сном клялась сама себе, что будет всеми силами следовать старым законам и правилам.

- Вы вполне могли выразить свое почтение в письме. Уверяю вас, этого было бы достаточно. К тому же, подтвержу подозрения моей матери - приглашения гостям отправляла лично я, и абсолютно уверена, что вашего имени, профессор, - в голосе Вальбурги так и сквозило презрение, - не было ни на одном из них.
Такой ответ явно не понравился Дамблдору. Доброжелательная улыбка моментально стала еще более наигранной.
- Печально, что столь юная особа преисполнена злобой и предрассудками.
- О каких предрассудках идет речь? - голос Вальбурги стал громче, как бывало всякий раз, когда она начинала нервничать или сердиться. Рука Ориона, стоявшего рядом, моментально сжалась на ее талии, в попытке поддержать. - Я всего лишь констатирую тот факт, что вы явились незваным гостем как на мою свадьбу, так и в Шабаш.
- Шабаш всегда был рад сильным магам. Так в чем же дело сейчас? Неужели тот, кто сразил Гриндевальда, не может считаться достойным?
Вальбурга в ответ, даже не думая о воспитании, стеснении и том, что за ними наблюдает около сотни человек, весьма громко рассмеялась:
- Если даже забыть о том, что Шабаш с момент основания находится в руках женщин, вы думаете, хоть кому-то из его членов интересны ваши с Гриндевальдом семейные разборки? Да если бы не вы, ему, представителю древнего благородного рода, и в голову бы не пришло устраивать глупые дуэли и уж тем более, связываться с магглами. Вы так кичитесь победой над бедным Геллертом, но ведь долгое время назывались его другом. И вдруг такой исход. Вот она, истинная цена дружбы и сотрудничества с Альбусом Дамблдором!
Среди гостей пронеслись шепотки. Кое-где слышался смех, но большинство прислушалось к словам юной леди Блэк. Как бы горда и честолюбива она ни была, в мудрости ей было не отказать. Возможно, Белвина не так уж и неправа в своем желании передать Ковен в руки своей внучатой племянницы, а не её матери.
Альбус, дослушав пламенную речь, окинул взглядом толпу и помрачнел еще больше. Даже от притворной улыбки не осталось и следа.
- Вы весьма похожи со знаменитой Элладорой, - холодно заметил он. - Она тоже была чересчур категорична в своих решениях и не видела вокруг ничего, кроме пресловутой чистоты крови. Но разве это главное? - Дамблдор обратился сразу к толпе, так, словно читал одну из своих лекций. - Разве только Род определяет волшебника, а его деяния ничего не значат?
- И я рада этому, профессор, - парировала Вальбурга. - Что касается чистоты крови, так она здесь вовсе не при чем. Можно быть последним грязнокровкой, но являться при этом благородным человеком и могущественным магом. У вас же, Альбус, нет ни Рода, ни талантов, разве что способность к эффектным фокусам и запудриванию чужих умов. Как бы не уверяли вы себя в обратном, но для Шабаша, равно как и для всего магического мира, вы не представляете никакой ценности. Когда здоровый стебель дает больной побег, его бережно срезают, но когда этот побег разрастается, словно сорняк, и мешает здоровым стеблям, без сожаления выпалывают все растение. Возмутительный брак вашего отца был побегом, но вы, профессор, самый настоящий сорняк! И если вы продолжите упорствовать в своих заблуждениях, Шабашу придется заняться прополкой.
С ответом на подобный выпад Альбус не нашелся и поспешил ретироваться подальше с глаз досточтимых чистокровных снобов. Кажется, у магглов совсем недавно тоже бытовало подобное мнение и закончилось все это масштабной войной, длящейся кое-где по сей день. Её отголоски долетали и до магического сообщества, но не доставляли особых неудобств, кроме поддержания защитных куполов над своими владениями. Сейчас Дамблдор понимал тех, кто развязал маггловскую войну. Внутри бушевали обида и ярость: его снова выставили посмешищем лишь потому, что его мать была из маггловской семьи. И кто это сделал? Девчонка, еще год назад ходившая на его уроки в Хогвартсе, а теперь выскочившая замуж за собственного кузена! По мнению Альбуса, такое кровосмешение было куда хуже, чем брак с любым из магглорожденных волшебников. Подобное нельзя оставлять просто так. Настала пора принимать меры.
- Кричер! - догнал его голос все той же Вальбурги. - Сопроводи нашего незваного гостя до ворот и проследи, чтобы на этот раз защита сработала правильно.
Эльф, судя по всему проникнувшийся важностью приказа, тут же возник рядом с Альбусом и весьма высокомерным тоном попросил следовать за ним.
- Не слишком ли ты была резка с ним, сестрица? - тихо поинтересовалась Лукреция у все еще разгневанной Вальбурги. - Помнится, бабушка в свое время говорила, что Персиваль Дамблдор был довольно неплохим человеком. Да и как преподаватель Альбус не так уж плох и маг достаточно сильный.
Вальбурга скривилась в ответ, махом опрокинула в себя бокал шампанского и проговорила:
- От беспородной суки породистых щенков не рождается, Лукреция. Разве что нужно вывести новую породу, но семейка Дамблдоров - не тот случай.
- Ох, сдается мне, он так просто твои слова не забудет, дорогая, - вздохнула Дорея. - Нам-то навредить довольно сложно. За нами стены мэноров, главы семей и женщины Шабаша. А вот на Сигнусе и Орионе отыграется сполна, помяни мое слово.
- Директор пока не он, а Диппет, да и в совете попечителей достаточно Блэков и прочей родни, - веско отметил Орион и весьма по-хозяйски развернул Вальбургу лицом к себе. - Предлагаю выкинуть из головы сие досадное недоразумение и его виновника. Распускайте уже локоны, моя милая Вэлби, и пойдемте танцевать! Как по мне, так пришла пора подтвердить легенду о буйном нраве Блэков!

@темы: ГП, Suchtig, Шабаш воронов, Фанфики

---

Под пламенем свечи. Глава 12

Название: Под пламенем свечи
Автор: Schwuchtel und Suchtig
Бета: Flamelle
Рейтинг: PG-13
Пейринг: Драко Малфой/Гарри Поттер
Жанры: фентези, приключения, слэш
Размер: макси
Статус: в процессе
Предупреждения: изначальное АУ, ООС в характерах персонажей, мимо канона авторы только проходили и на достоверность не претендуют.
прим. авт.:некоторые заклинания придуманы авторами при непосредственном участии гугл-переводчика, и не имеют никакого отношения к канону. Сделано это было ради зрелищности, которой, на наш взгляд, не хватало у Дж. Роулинг.
Дисклеймер: Все права принадлежат Роулинг.
Саммари: Тогда, шесть лет назад, когда маленький Гарри Поттер переступил порог дома в Паучьем тупике, зельевар очень сильно сомневался, что из сына Джеймса Поттера выйдет толк. И хотя даже на первый взгляд мальчик был полной противоположностью своего родного отца, у Северуса Снейпа порой не укладывалось в голове, что с ним теперь будет жить ребенок его заклятого школьного врага. А сейчас, когда он смотрел на темноволосого зеленоглазого мальчишку, мужчина был уверен – лучшего сына и представить нельзя. Джеймс Поттер сгрыз бы свои пальцы до локтей от досады и зависти, если бы видел, какой отличный слизеринец получился из его сына.
Предупреждение 2: В данный момент переписывается, будет добавлен 3 и 5 курсы. На фикбуке и домиане можно найти законченную версию, без доработки.

Глава 12

Глава 12

Слухи о произошедшем с кошкой Филча разнеслись по школе быстро, и, разумеется, уже к утру все ученики в школе косились на Гарри, тихо перешептываясь между собой и показывая на него пальцем. Это царапало мальчика: как мало, оказывается, надо, чтобы герой перестал быть героем и превратился во вселяющего страх темного волшебника, отыскивающего по ночам невинных животных и замораживающего их. Поначалу это вызывало у Гарри усмешку, особенно когда он втайне переглядывался с ехидно ухмыляющимся Малфоем.

С каждым днем становилось все тяжелее выносить эти пересуды и кивки в свою сторону, настороженные взгляды и тихий шепот в спину. А еще иногда в коридорах он слышал тихий шипящий голос, на который никто кроме него не обращал внимания. Так продолжалось ровно до того момента, когда нашли Колина Криви в том же состоянии, каком пребывала кошка Филча.

— Слушай, Поттер, — лениво окликнул мальчика один из равенкловцев в тот самый день. — А чем тебе Криви помешал?

Гарри в недоумении повертел головой, оглядываясь. Сбоку, компактным полукругом стояли те, кто все это время шептался за его спиной. Мальчик растерялся, но тут почувствовал, как Гермиона сжала его локоть. Она успела догнать Гарри и теперь стояла напротив говорившего равенкловца, хищно прищурив глаза.

— С чего ты взял, что я имею к этому какое-то отношение? — недоуменно спросил Гарри, придя в себя от прикосновения подруги.

— Ну как же... — равенкловец изобразил в воздухе какой-то замысловатый жест. — Ты змееуст, это вся ваша гостиная слышала. А месяц назад, на дуэли, вы с Малфоем использовали далеко не светлые заклинания. Ладно Малфой, у него отец... знаменит своей связью с кое-кем. А вот ты, Гарри...

Мальчик, слушая речь, тихо закипал. К концу он дернулся было вперед, но железная хватка Гермионы не дала случиться драке.

— Бут, а ты слышал, что я лучшая ученица на нашем курсе? — вдруг спросила девочка у воспитанника Равенкло. Тот недоуменно хлопнув ресницами, кивнул.

— Так вот, если ты не закроешь свой грязный рот, то, пожалуй, я найду для тебя самое противное заклинание в своем арсенале. И никакой змееуст не сравнится, понял? — Грейнджер угрожающе шагнула вперед. Равенкловец попятился:

— Да ну вас. Тоже мне, герой и его подружка, — мальчик сплюнул и быстренько сбежал от греха подальше.

А Гермиона потащила кипевшего от злости Гарри за собой, куда-то вглубь хитросплетений коридоров Хогвартса. И уже там передала взбешенного Поттера на руки младшему Малфою. Драко фыркнул и потянул его за собой в один из заброшенных туалетов.

— Да что вы меня таскаете, как бессловесную тварь? — возмутился в конце концов Гарри, вырываясь из хватки Драко.

— Потому и таскаем, что ты тварь далеко не бессловесная. А то как вырвется что-нибудь такое... заковыристое. Объясняй потом Министерству, что ты не темный маг, а просто по глупости в заклинании ошибся, — парировал Драко.

— А если я и вправду темный? Темнее некуда. После нападения Волдеморта выжил, проклятие на мне далеко не безобидное, да и заклинания я такие знаю, что не каждому Пожирателю известны, — не выдержал Гарри, с силой опустив кулак на видавшую виды раковину. Та звякнула и пошла трещиной, отчего захотелось разбить ее окончательно, но младший Малфой аккуратно положил бледные ладони поверх его рук и посмотрел на друга сверху вниз. — Я устал от них, Драко, мне надоели эти перешептывания и тычки пальцами, словно моя змееустость заставила чертову кошку и Криви оцепенеть. Еще и наследника Слизерина сюда приплели, — мальчик уткнулся носом в ключицу друга. — Я очень, очень устал от всего этого.

— Что за демонстрация собственных слабостей, Великий Темный маг? — засмеялся Драко, чувствуя, что Гарри немного успокоился. — Ты Наследник, тебе и карты в руки.

— Издеваешься? — с горечью в голосе спросил Поттер, правда, от друга не оторвался, вдыхая слабый успокаивающий его аромат кожи блондина.

— Нет. Пытаюсь шутить, — ответил Драко, погладив друга по растрепанной голове.

— Угум, — Гарри, наконец, посмотрел в лицо Малфою, а взглядом зацепил серебряную змейку на галстуке. — Я что, должен ходить и на каждом углу кричать: "Эй, дверь, откройся мне. Я — Наследник Слизерина... " — мальчик сам не заметил, как проговорил последние слова на серпентарго. Только округлившиеся глаза Драко, смотревшего куда-то за его плечо, заставили его замолчать. — Ты чего?

— Уже не надо никуда ходить, — ткнул пальцем за его спину друг. — Ты только что нашел дверь.

Обернувшись, Гарри увидел, как одна из раковин отъехала в сторону, открыв приличных размеров вход, ведущий куда-то вниз, в беспросветную темноту. Мальчик удивленно распахнул глаза, судорожно сглотнул и переглянулся с Малфоем.

— Пойдем? — отчего-то шепотом спросил его Драко.

Поттер бросил еще один взгляд в сторону открывшегося прохода и задумчиво покусал нижнюю губу. Лезть в темную неизвестность не хотелось, но адреналин в крови, жажда приключений и желание доказать, что именно обитатель тайной комнаты, а вовсе не он, является причиной оцепенения кошки и Колина Криви, не давали побежать за преподавателями.

— Пойдем, — наконец твердо произнес Гарри, посильнее сжав в руке палочку и делая шаг вперед.

Перед прыжком в зияющую чернотой пропасть, он сделал глубокий вдох, и внезапно почувствовал, как прохладные пальцы друга сжали его ладонь, придавая уверенности. Мальчики посмотрели друг на друга и, улыбнувшись, одновременно прыгнули. Лететь пришлось недалеко. Упали они на кучу чего-то не очень мягкого, но все же не на пол.

— Мы — два придурка, — констатировал самокритично Драко, перед этим прошептав "Люмос" и обозрев ту кучу мусора, на которую они упали.

— Заметь, ты сам в этом признался, — проворчал Гарри, повторив действие Малфоя.

— Что это? — брезгливо подцепив кончиком палочки то, на что они свалились, и тут же стряхнув, спросил тот.

— Змеиная кожа, — мрачно констатировал гриффиндорец. — Вот только змея эта длиной метров в двадцать…

— И называется василиском, — задумчиво продолжил Драко.

Гарри в ответ лишь кивнул. Он и сам приходил к этому выводу, складывая факты воедино: голос, который он часто слышал, вряд ли был плодом его больного воображения, все же сумасшедшим мальчик себя не считал, несмотря на редкие подозрительные взгляды Гермионы. А кого еще в школе мог слышать он, но не слышали другие? Только змею. А потом оцепеневшая кошка и Колин Криви, сбегающие из школы пауки, трупы петухов, появившиеся еще в самом начале года и о которых так сокрушался однажды Хагрид…

— Василиск… — задумчиво протянул он, не сводя взгляда с лежавшей под ногами сброшенной змеей шкуры.

— Не то, чтобы я так сильно испугался... Но может еще не поздно вернуться за твоим отцом, — послышался голос Драко. — Вообще, так и надо было сделать с самого начала.

— Главное — не смотреть ему в глаза, — наконец, после некоторого раздумья ответил Гарри. — Драко?

— Что? — немного раздраженно отозвался тот, в неярком свете Люмоса рассматривая окружающую их обстановку.

— Директор не мог не знать о василиске, живущем в подземелье Хогвартса. Это чудовище он оставил специально для меня.

— В смысле? — Драко завис, осмысляя сказанное ему другом.

— Гриффиндор, где он окружил меня бестолковыми, но бесконечно верными ему учениками. Не слизеринцами, которые за своих кого угодно проклянут, а именно гриффиндорцами. Теми, для кого Дамблдор — величайший волшебник из всех живущих. Философский камень, Дуэльный Клуб, никчемные учителя по защите, а теперь еще и это… Он испытывает меня, готовит, хочет увидеть, чего я стою.

— Слушай, Поттер, ты случайно не головой ударился? — недоверчиво проговорил Драко.

— Мне пришло это в голову еще в прошлом году, после истории с Квирреллом, — мальчик посмотрел на друга, в глазах его сверкнула холодная искра. — Ты и сам так думаешь. Не был бы Малфоем, если бы не думал.

Драко тяжело вздохнул в ответ, признавая правоту Гарри. Он действительно уже думал о многих событиях, произошедших с другом. И сам пришел к довольно нелицеприятным выводам, но вслух их не озвучивал, боясь ошибиться. Тряхнув головой, он собирался было что-то сказать, как был остановлен Поттером.

— Пойдем. Волшебники мы или где? — проговорил тот и направился в сторону двери, на которой были выточены змеи.

Блондин кивнул и поравнялся с другом. Внимательно осмотрев древнюю дверь, он прищурился и направил на нее палочку.

— Алохомора! — ни щелчка, ни тем более скрипа петель не послышалось.

— Давай я попробую, — Гарри пригляделся к змеям на двери, коснулся одной из них пальцами и, прикрыв глаза, тихо прошипел на серпентарго: — Откройся.

Повинуясь его голосу, змеи зашевелились, разворачивая свои кольца, подобные причудливым засовам, тяжелая каменная дверь медленно отъехала в сторону, открывая взгляду мальчиков огромный зал с колоннами, выполненными в виде все тех же гигантских змей. Стоило им сделать шаг, как факелы на стенах полыхнули зеленоватым пламенем, освещая все вокруг. На мокром каменном полу, недалеко от статуи с грубыми чертами лица, лежала младшая из семьи Уизли, рыжие волосы ее потемнели от воды, а сама она выглядела мертвенно-бледной, что еще больше подчеркивало неестественное освещение. Неподалеку от девочки Драко увидел тетрадку в черном переплете, которая показалась ему очень знакомой.

— Погоди, — схватил он за рукав рванувшегося было вперед Гарри. — Мы вошли через тайный ход... А Уизлетта-то тут как оказалась?

— О, милашка Джинни уже очень давно знает, как попасть в Тайную комнату, — послышался незнакомый мужской голос, а через несколько секунд перед их глазами прямо из воздуха материализовалась фигура в школьной форме Хогвартса. Она была совсем призрачная, но постепенно приобретала четкие очертания. — Такая милая и такая наивная. Она думала, что обрела друга в моем старом дневнике, посвящала ему все тайны, не подозревая, что с каждой ее записью я все больше и больше занимаю ее мысли, разум. А теперь заберу и ее жизнь.

Драко недоуменно спросил:

— Гарри, кто это, не знаешь?

На что призрачная фигура отреагировала:

— Разрешите представиться. Том Марволо Реддл. — Видя направленные на него непонимающие взгляды, он в воздухе написал свое имя светящимися буквами. А потом взмахом палочки перемешал их. Буквы сложились в надпись "Лорд Волдеморт".

Драко издал какой-то булькающий звук, а потом просипел:

— Это же... Это же... Но ты же исчез двенадцать лет назад…

— К сожалению, я всего лишь воспоминание, заключенное в этом дневнике пятьдесят лет назад, — в юношеском голосе послышалась гордость за самого себя. — Но очень скоро это изменится и проклятые грязнокровки навсегда уберутся из Хогвартса.

— Так вот зачем ты парализовал Колина Криви? — сделав шаг вперед, сказал Гарри. — Потому, что он полукровка?

— Я? О, нет, Гарри Поттер, предмет бесконечной любви малышки Джинни. Это сделал василиск, принадлежавший когда-то Салазару Слизерину, а теперь подчиняющийся мне, — юноша, чья фигура уже почти утратила прозрачность, повернулась лицом к огромной статуе и снова заговорила. — Убийства грязнокровок уже давно наскучили мне, все это лишь ловушка для тебя. Послания на стене, кошка, этот первогодка… Все это было сделано только для того, чтобы ты пришел сюда.

— Зачем я тебе? — уже не скрывая своей злости, поднял свою палочку Гарри и направил ее на призрака.

— Интерес, — Реддл пожал плечами. — Интерес к тому, кто победил величайшего в мире темного волшебника, когда он был на пике своих сил. Впрочем, сейчас это уже неважно. Через несколько минут Джинни Уизли умрет, и я перестану быть всего лишь воспоминанием. А ты, так же как и твой друг, останетесь здесь навсегда. В Тайной комнате, которая так страшит обитателей Хогвартса. — Договорив, юноша повернулся к каменной голове и пафосно зашипел: — Говори со мной, Салазар Слизерин, величайший из Основателей.

В тот же момент рот статуи с грохотом открылся, и оттуда, медленно шелестя чешуей о каменный пол, стал выползать василиск. Едва услышав его шипение, мальчик зажмурился, закричав Драко, чтобы тот сделал то же самое. Сам он, понадеявшись на здравый смысл и инстинкт самосохранения друга, метнулся в сторону.

Василиск, подчиняясь воле Тома Реддла, пополз за ним, грозно шипя совсем рядом с мальчиком, но главной мыслью в голове гриффиндорца было одно: отвести его подальше от Малфоя и младшей Уизли.

Тварь почти не отставала от него, а Поттер понимал, что сам загнал себя в тупик. Заклинаниями из школьной программы василиска не убить, а те, что он изучал помимо нее, могли навредить Драко и Джинни. От отчаяния он скрипнул зубами и на ощупь свернул в какой-то небольшой коридор. Мысли в его голове метались, Гарри искал выход из сложившейся ситуации, и паника подступала к горлу. К такому его не готовили. Не к убийству страшной и неуязвимой твари, которая может уничтожить любое живое существо одним только взглядом.

— Люмос Максима! — закричал мальчик, когда ощутил движение змеи совсем близко от себя. Кончик палочки ярко вспыхнул, освещая все вокруг и ослепляя василиска. Чудовище страшно зашипело, взвилось и мощной головой ударилось в потолок, отчего на Гарри посыпалась каменная крошка.

Мальчик даже присел, чтобы не оказаться засыпанным. Выскочив в зал, он услышал мелодичную трель, а спустя несколько секунд над его головой пронеслась ярко-оранжевая птица. Феникс, которого он видел в кабинете директора. С громким клекотом он сбросил Гарри распределяющую шляпу и бросился на василиска, пытаясь выклевать ему глаза.

— Чертова птица! — полный ярости голос раздался со стороны Реддла. — Забудь про нее, убей мальчишку!

Василиск ударил хвостом по каменному полу, отчего тот задрожал, словно от землетрясения и, размахнувшись, попытался достать феникса. Фоуксу пришлось взлететь повыше, чтобы увернуться от удара, но ослепленное чудовище уже метнулось в сторону Гарри, воспользовавшись мигом свободы.

— Протего Мортус! — выкрикнул Драко, закрывая себя, друга и лежавшую без чувств девчонку щитом, но василиск даже не обратил на это внимания. Он с легкостью прошел сквозь светящуюся темно-фиолетовым светом сферу и бросился на Поттера. Тот уклонился, откатившись в сторону, и взгляд его упал на Распределяющую шляпу, из-под заплатанных полей которой сверкнула украшенная крупными рубинами рукоять меча.

Резкое движение, и мальчик почувствовал в пальцах тяжелый гладкий эфес. Змея бросилась на него с протяжным шипением, оглушившим Гарри, но рука его уже метнулась навстречу разинутой пасти василиска и проткнула ее насквозь.

— Нет! — заорал Том Реддл, увидев, как его личное чудовище дернулось в конвульсиях, и огромная голова с тяжелым звуком ударилось о каменные плиты, увлекая за собой и меч, застрявший в змеиной глотке.

Правую руку Гарри обожгло жуткой болью и, сжав зубы, чтобы не допустить стона, он перевел взгляд на нее. Ладонь окрасилась его собственной кровью, а из раны, вокруг которой начала расползаться синева, торчал клык василиска. Голова тут же закружилась от слабости, перед глазами все поплыло, и он успел сделать лишь несколько шагов к Драко, прежде чем упасть на колени.

— Яд… — прошептал он, прекрасно понимая, что это означает.

Слизеринец едва успел подхватить безвольное тело друга, не давая тому удариться головой, и вытащил клык из его руки. Но было уже поздно — яд начал распространяться по кровеносным сосудам, медленно отравляя Гарри. Уже совсем скоро агония охватит тело гриффиндорца, а он, Драко Малфой, ничего не сможет с этим сделать. По щекам покатились злые слезы, и мальчик сильно сжал ладонь друга в своей.

— Гарри…

— Ну, надо же, какая забота, какое отчаяние, — усмехнулся Том Реддл, наблюдая за развернувшейся сценкой. — Жаль, что это не поможет великому Гарри Поттеру. Несколько минут, и он умрет, такой юный и такой слабый…

— Замолчи! — заорал Драко и поднял было палочку, но неповрежденная рука гриффиндорца мягко легла поверх его.

— Уничтожь дневник… Клык… — еле выговорил он, ощущая, что дышать становится все тяжелее.

Подтянув к себе распахнутую тетрадку, Драко вонзил ядовитый зуб в нее. Из дневника хлынули чернила, а почти утративший прозрачность Реддл стал растворяться, словно картина под действием растворителя. Лицо его исказилось в злобной гримасе, но было уже поздно: вместе с дневником стиралось и воспоминание о семнадцатилетнем Томе Реддле.

Драко вновь обратил все свое внимание на закрывшего глаза друга, осторожно баюкая его голову, лежащую у на коленях. Отчаяние и боль затопили его, вместе с осознанием, что вот сейчас единственный человек, которому он верил, уважал и считал равным себе, умрет. Просто бросит среди всех этих глупых детишек, готовых поклоняться юному Малфою.

— Гарри… Ты же сильный волшебник, борись, пожалуйста… — шептал он, не обращая внимания на то, как ткнулся головой в его плечо феникс, как пытается подняться очнувшаяся Джинни Уизли.

— Что происходит? — вертя головой по сторонам, спросила она и, едва увидев лежащего без движения гриффиндорца, тихо вскрикнула, приложив руку ко рту. — Гарри!

Она метнулась было к лежащему мальчику, но остановилась, наткнувшись на полный злобы взгляд Драко, поднявшего свою палочку.

— Это все из-за тебя, рыжая идиотка! Остолбеней! — заклинание, произнесенное слизеринцем, ударило в девочку с такой силой, что она отлетела на несколько метров, туда, где лежал мертвый василиск.

И лишь потом мальчик обратил внимание на толкающего его головой в плечо феникса. Птица подождала, пока до Драко доходил смысл сего действия. С подозрением посмотрев на Фоукса, он схватил посиневшую от яда руку Гарри и поднес поближе к нему. Прекрасное существо склонило голову, издав тихий мелодичный звук и уронило на рану Гарри три крупные жемчужные капли. Резко изогнувшись, Поттер забился в судорогах, так, что Драко не сумел его удержать, лишь с укором и зло глянул на птицу:

— Что ты наделал? — в ответ феникс умиротворяюще курлыкнул.

Дернувшись и изогнувшись еще раз, Гарри издал рваный выдох, больше похожий на беззвучный крик, после чего обмяк.

@темы: ГП, Schwuchtel und Suchtig, Под пламенем свечи, Фанфики